В общем, я сидела за привычным столом, жевала мясо и бездумно пялилась в окно. На улице было довольно оживленно: часть адептов вернулась уже сегодня, как и преподаватели. Последние завтра должны были подготовиться к занятиям и проверить, все ли в порядке с аудиториями, в которых предстояло заниматься.
Я вздохнула про себя. До сегодняшнего дня с серьезными проблемами в академии я не встречалась. В самом деле, нельзя же считать серьезной проблемой не сданный предмет? Так что сегодняшнее покушение выбило меня из колеи. И уже не имело значения, на кого конкретно покушались. Главное, мое душевное равновесие пошатнулось. И как теперь жить? С подозрением присматриваться к каждому, кто проходит мимо? Вздрагивать от малейшего шороха? Класть ночью под подушку аналог местного пистолета? Ну бред же!
А самое отвратное то, что до приезда новых преподов ни на меня, ни на Ристу никто не покушался. И вывод отсюда следовал ой какой нехороший. А если еще вспомнить подозрительный взгляд дракона сегодня утром… Блин, паранойя моя, паранойя! Я так додумаюсь до подосланных по мою голову киллеров! Ага, ага, и высокородный дракон — один из них. Прямо-таки вижу, как он ставит ловушки на моем пути и следит из-за кустов, куда конкретно я вляпаюсь.
Я мысленно покрутила пальцем у виска и вернулась к еде. Так… Это надо доесть. Обязательно надо. А потом к Ристе. Проверить, жива ли после такого потрясения. Эльфийки — они существа хрупкие. Сначала саданут по темечку, а потом в обморок валятся от ужаса.
Я весело фыркнула и стала давиться мясом.
Минут через пять я уже выходила из столовой, условно сытая и почти довольная жизнью. Ну, будем надеяться, что снаряд в одну воронку дважды не падает. Риста, я уже иду!
И я бодрым шагом направилась по гравийной дорожке в сторону корпуса целителей, выделявшегося среди остальных корпусов ярко-красным цветом, светившимся по ночам.
Целителями работали кикиморы. Высокие и низкие, худые и полные, красивые и серые мышки, они все как одна славились дурным характером. Но при этом каждая из них могла определить болезнь живого существа, едва взглянув на него. Наверное, поэтому ректор и закрывал глаза на постоянные жалобы некоторых адептов, которым не нравилось обращение с ними кикимор. Видите ли, пиетет отсутствовал. А те же драконы, например, к пиетету привычные.
Я остановилась посередине дорожки и решительно тряхнула головой. Ирочка, детка, ты с ума сходишь. Тебе с некоторых пор постоянно драконы в голову лезут. Ну нельзя же быть настолько на них зацикленной!
Продолжив путь, я через несколько минут добралась до нужного корпуса.
Дежурившая в холле кикимора, высокая плотная брюнетка с глазами как сканирующие лучи встала мне навстречу из-за письменного стола. В стерильно чистом помещении было тихо, как в склепе, пока кикимора не взглянула на меня.
Затем, не успела я произнести ни звука, она подскочила ко мне, схватила за руку и, шипя под нос что-то о запущенных случаях и дурных адептках, куда-то потащила, причем чуть ли не волоком.
Я слабо понимала, что происходит, отбиваться не могла — силы явно были не равны. И все, что мне оставалось, это старательно передвигать ноги, чтобы не упасть и не распластаться на каменном полу. Впрочем, уверена, кикимору и эта досадная неприятность не остановила бы. Меня продолжили бы тащить, только уже в другой позе.
На здоровье я никогда особо не жаловалась ни на Земле, ни уж тем более здесь. Да, изредка подхватывала простуду или ОРВИ, бывало, что болели голова или зубы. Но это стандартный набор. Ничего хронического или чересчур опасного. И поэтому реакция кикиморы меня поразила.
Надо сказать, что я впервые показывалась на глаза целителям. Обычно, если и появлялась в этом корпусе, то с кем-то и в то время, когда никого рядом с интересовавшим меня больным не было. Теперь же… да лучше бы я и дальше сюда не заходила!
Моя рука… Ее же сейчас оторвут! Да куда она меня тащит?!
Словно услышав мои безмолвные крики, кикимора остановилась, очень резко, в буквальном смысле как вкопанная, возле одной из дверей с табличкой на непонятном мне языке. Естественно, я впечаталась в нее, причем полностью. Но она этого даже не заметила — распахнула дверь без стука и, не выпуская из захвата мою многострадальную руку, втащила меня внутрь.
— Вот, — меня демонстративно поставили посередине комнаты, на каменном полу, напротив деревянного стола, за которым сидела еще одна кикимора. — Посмотрите на нее!
Э… А может, не надо? Что-то у меня мурашки по телу поползли и от тона, и от взгляда, которым меня наградила та, что сидела за столом. Низенькая худощавая шатенка, она, как и ее сотрудница, впилась в меня глазами-лучами. Затем встала из-за стола, подошла ко мне вплотную, задрала голову, чтобы посмотреть мне в лицо, и нехорошо прищурилась.
— Раньше прийти не могла? — поинтересовалась визгливым голосом шатенка.
Я недоуменно моргнула. Это в каком смысле раньше? Они что, за пациентку меня приняли, что ли?
— Я навестить подругу, — ответила я. — У меня ничего не болит.
— А оно и не будет болеть, пока не помрешь, — отрезала брюнетка. — Подругу она навестить хочет! Полутрупом, что ли, явиться к ней собралась?
Еще раз «э». Я, конечно, помню, что кикиморы никогда в своих диагнозах не ошибаются, но где я и где полутруп?!
— Да как-то хотелось бы без полутрупа обойтись, — осторожно сказала я.
— Тогда и проклятие надо было раньше снимать! А сейчас оно уже активировалось! — продолжала визжать шатенка.
Мамочки мои, как все запущено. Теперь и проклятие непонятно откуда образовалось. И даже активированное. Я словно очутилась на Земле, перед цыганками, которые «сниму сглаз — повешу на уши». Проблема только в том, что кикиморы действительно видели разного рода болезни. И как сейчас оказалось, проклятия входили в число этих самых болезней.
— К ректору, — приказала шатенка.
О, он точно рад будет меня видеть. Второй раз за день, угу. Как были, в длинных широких балахонах коричневого цвета, кикиморы дружно взяли меня за руки с обеих сторон и утянули в подпространство.
Порталы кикиморам, как и остальному персоналу академии, доступны не были, но доставлять тех же тяжелобольных необходимо быстро, как и целителей к ним. Потому кикиморам разрешили пользоваться переходами через подпространство — тот же портал, только доступен определенной категории существ. Отличие от настоящего портала в том, что в подпространство не шагнешь без проводника. Вот и меня вели сразу две проводницы.
Вышли мы у кабинета ректора. Его помощник, Норток, сидел на своем месте — за столом с документами.
Он мазнул по нашей троице равнодушным взглядом и не стал препятствовать шатенке, когда она без стука ввалилась в кабинет ректора, таща за собой меня и брюнетку.
Ректор был занят. Он о чем-то довольно экспрессивно беседовал с уже знакомым мне драконом. И оба мгновенно прервались, едва увидев нас.
— Дарнаи [4]? — удивленно спросил ректор. — Адептка Ирина? Что-то случилось?
— Проклятие «Черное смерть», активированное, — указав на меня подбородком, заявила шатенка.
Я ни о чем подобном никогда не слышала, но слова кикиморы произвели неизгладимое впечатление и на ректора, и на дракона. Оба как-то резко спали с лица и впились в меня взглядами не хуже кикимор.
Так. Я уже поняла, что ничего хорошего впереди меня не ждет, но объяснить-то можно, что происходит?!
Мечтать не вредно, как говорится. Ректор молча открыл портал, и туда шагнули все мы, включая дракона. Что он забыл в этом деле, я не знала. Но ни ректор, ни кикиморы протестовать, что странно, не стали.
Но мои безмолвные крики вместе с обращениями не остались не услышанными. Когда мы всей толпой вывалились в зале с каменным столом, как для жертвоприношения, ректор повернулся, серьезно посмотрел на меня и проговорил:
— Адептка Ирина, вы проклятия еще не учили, это программа четвертого-пятого курсов. Кроме того, вы из немагического мира, поэтому, прежде чем попытаться снять с вас проклятие, я кое-что вам объясню. Любое заклинание оставляет след на ауре. И сильный маг способен увидеть все эти следы за несколько секунд. Проклятия — опасные заклинания. Даже самые простые из них, вроде проклятия икоты, могут повредить проклинающему. То же, что наложено на вас, «Черная смерть», относится к разрядам запретных проклятий. Того, кто вас проклял, скорее всего, нет в живых — сгорел за несколько дней или недель от неизлечимой болезни. Проклятие наложилось на вашу ауру и какое-то время бездействовало. Теперь оно активировано. И если не попытаться его снять или хотя бы заблокировать, в ближайшие несколько дней вас не станет. Это понятно?
