Нет.
Я понимала, что нет — но не могла произнести этого вслух.
—Тебе не кажется, — спросила я после долгой паузы, — Что общество оборотней просто пронизано похотью.
Настя пожала плечами.
—С моим ограниченным опытом, я тебе не советчик. Но Кирилл считает, что человеческое общество помешано на сексе не меньше оборотней. Наверное, мы с тобой две ханжи – старые девы, которые по ошибке оказались в стане противника.
—Это точно, — грустно усмехнулась я. – Главное, как во всём этом выжить.
Настя замерла, будто что-то решая в своём уме.
— Знаешь, давай-ка мы с тобой сначала позавтракаем, а уже дальше будем решать более глобальные проблемы.
Она разложила пышный омлет по тарелкам, выставила на стол несколько тарелок с разнообразной нарезкой – и мы вяло принялись за еду. Причем Настя, судя по всему, хотела есть ещё меньше моего: она нехотя водила вилкой по омлету, прихлебывая пустой горячий чай.
—Уже завтракаете? – Стремительно вошедший в помещение Альфа, ласково поцеловал жену в макушку и только затем строго посмотрел на меня.
— Как ты себя чувствуешь? – спросил Альфа Баев, нависая над своей женой.
—Морально или физически? — вежливо поинтересовалась я. Кирилл Баев усмехнулся.
—Да уж могу себе представить, что там творится по «моральной» части. – Опустив руку на плечо жене, он явно предупредил какое-то её возражение. – Тая, ваши отношения с Этьеном – это только ваши отношения. Я не стану принуждать тебя жить с ним. Более того, я сделаю всё, чтобы и он не посмел сделать ничего подобного. Я пообещал тебе однажды, что так просто тебя не отдам – и своё слово я сдержу.
— Но…?
Баев ухмыльнулся.
— Умная девочка.
— Не особенно, если повелась на басни Этьена, — мотнула я головой. – Просто всегда должно быть хотя бы одно «но».
— Два месяца, — выдохнула Настя. – Ты должна будешь терпеть присутствие Этьена до конца беременности.
— Тебе не обязательно с ним разговаривать, не обязательно даже видеться каждый день. Через день, по часу – полтора будет более чем достаточно, — добавил Альфа. – Я буду сопровождать тебя на каждую встречу до самых родов.
Вздох облегчения вырвался из моей груди.
—Вы и правда, не отдадите меня ему?
Альфа смерил меня долгим взглядом.
— Я приложу все усилия, чтобы этого не случилось. А тебе сейчас в первую очередь надо думать о ребенке. Твоя дочь всё слышит и всё переживает вместе с тобой.
— Кирилл, может, хочешь, позавтракать? — спохватилась Настя, вставая со стула. – Давай, я тебе тоже сделаю омлет… или бутерброд с чаем?
— Позже. – Усадив жену обратно на место, Кирилл Баев ровно добавил. – Мне надо подготовить парней.
— Этьен… — я не смогла не задать этого вопроса. – Он уже вернулся?
— Нет. – Черный тяжелый взгляд Альфа остановился на мне. – Мы ожидаем, что он проспит до полудня, так что и тебе не стоит полуночничать. Если будут проблемы со сном – дайте знать Илье.
— А Гийом?
— Все французы покинули территорию моего поместья, — кровожадно усмехнулся Кирилл. – Так что в замке остались только те, кому я доверяю.
Окинув взглядом сначала меня, затем свою жену, он, впрочем, тут же приказал:
—Но за пределы замка не выходить без моего на то разрешения.
После завтрака Настя предложила мне пойти отдохнуть.
— Ну не хочешь спать – просто полежи, — советовала она, пока мы вдвоём убрали со стола. — Или фильм какой-нибудь посмотри, чтобы скоротать время до рассвета. Главное, выбери ситком или комедию.
Ага, трагедий мне и в жизни предостаточно…
Коротко кивнув, я всё же решила не возвращаться назад в спальню, а вышла на улицу, побродить возле замка.
Свежий ночной воздух доносил до меня запах луговых трав, смешанный с ароматом ближайших лесов и озёр… Я не услышала, а скорее, почувствовала, как скулит моё сумасшествие – моя волчица, рвущаяся на волю.
Ей сегодня тоже сделали больно.
«Вот доношу дочку – и отпущу тебя на волю побегать вместе со стаей в первое же полнолуние», — пообещала я своему зверю, горько усмехнувшись про себя. — Побегать со стаей отца, но не с ним.
Валуа всё это время не просто ждал — он жаждал моего первого полного оборота, уверенный, что я обязательно справлюсь с этим непростым делом, если он поможет мне своей Альфа-силой.
Призовёт в свою стаю…
Мне, наверное, несказанно повезло, что это непростое дело решили отложить до родов – дабы лишний раз не рисковать ребенком.
А если бы Этьен провёл свой ритуал, то я бы уже формально значилась оборотницей его стаи… и вряд ли бы даже Альфа Баев смог мне помочь в этом случае.
Поглаживая тяжелый живот, я прошлась чуть дальше по дорожке вокруг замка, немного посидела на детской площадке. Мысли упорно возвращались к недавнему прошлому.
Вот тут Этьен играл с Илюшей и Владом в стрелялки из водяных пистолетов; а вот и пригорок, возле клумбы: однажды мне там так стремительно поплохело, что я обязательно бы свалилась на землю в обморок, не успей Этьен, невесть каким образом почувствовавший моё состояние, оказаться чуть быстрее моего падения.
Валуа подхватил меня в самый последний момент. И потом ещё неделю не выпускал из рук – беспокоясь, что подобное может повториться.
А вот там, если пройти чуть дальше, декоративный прудик… Где мы часто отдыхали по вечерам, когда, конечно, позволяла погода. И Этьен каждый раз брал с собой кулёк горячего солёного попкорна, благодаря которому меня на время переставало тошнить.
А если свернуть с этой каменной дорожки немного в бок, можно через несколько минут увидеть оранжерею, которую он выстроил специально для меня…
Я закрыла глаза и попыталась выкинуть все эти непрошенные воспоминания из головы.
Дура. Глупая, наивная дура, которую развели фальшивой заботой. Для Валуа с его деньжищами, и стадион за день построить не проблема, а тут – небольшая оранжерея.
До меня только сейчас, здесь, в тишине ночного безмолвия стало доходить, насколько были неискренними и напускными его внимание и забота. Всё то, что ещё недавно согревало сердце и давало надежду на счастливую жизнь, превратилось в зловонную грязь.
И ведь некого винить, кроме самой себя.
Повелась, как идиотка, на красивые слова об истинных парах, о том, что оборотни жизнь свою положат за пару и ребенка. А Этьен…
Как там говорил доктор: «Может, это не альфа Валуа оказался таким плохим; может, это вы таким его запомнили».
Мол, детская травма; отец, принуждавший мать… И, конечно же, « человеческая психика часто выкидывает подобные фортеля, перенося одни воспоминания на другие, накладывая события и чувства друг на друга».
Нет, Натан, конечно, был ещё как убедителен, но я-то сама должна была заподозрить, что мной просто крутят.
В висках раздражённо пульсировала зудящая головная боль: сказывалась и нервное перенапряжение, и бессонница. А вот какой-то особой злости на собственную доверчивость не было — я хорошо понимала, в насколько разных лигах находимся мы с Этьеном.
Если он только пожелает – проглотит меня целиком, и не поморщится… с его- то возможностями.
Наймёт тысячу разных специалистов, уговорит мои лучших друзей и близких родственников…Я была уверена, реши Этьен приобщить бабушку и дедушку к моему «окучиванию», те уже давно были бы здесь, в Испании, доказывая мне с радостными улыбками на лицах, что нет ничего лучше расы оборотней.
И даже бы так и говорили: «Вот, Тая, отец бы тобой гордился, а мама была бы за тебя несказанно счастлива».
Ага.
В одном Натан, кажется, всё же был прав: дети часто копируют своих родителей, а я… я сама того не замечая, почти полностью скопировала пусть своей матери.
Психология? Или всё же судьба?
Прижав ладони к губам, я горестно вздохнула. И что дальше? Если бы я могла хоть немного надеяться, что к дочке Валуа будет относиться по-другому. Пусть меня третирует, как хочет, но не дочку… Однако в его стае у девочек всего одно место – подстилки и прислуги.
