проводки… — я замолчала, когда увидела нечестивое красное пламя в своём сознании, увидела обожженного и стоящего на краю смерти Зейна, который в своей форме Стража был почти нерушим…
— У Фишера, вероятно, есть люди, работающие с ним в пожарной службе, — объяснил Зейн, отрывая меня от моих мыслей. — Когда демоны проникают в человеческие круги, это становится эпидемией, а демон — болезнью. Первый человек, которого они развращают, становится носителем и заражает других. Как вирус, который распространяется от контакта к контакту, и чем дальше источник от носителя, тем больше люди не понимают, на что или на кого они действительно работают.
— Но сенатор знает, что он работает с демоном. Он пошёл к ковену и получил это заклинание, — я нахмурилась. — И он также обещал взамен части Истиннорождённой… меня. Придурок.
Низкий рычащий звук поднял крошечные волоски по всему моему телу, и я оглядела кухню, пытаясь понять, откуда доносится звук. Я никогда не видела адских псов, и мне казалось, что они издают именно такой звук, но этот звук исходил от Зейна.
Мои зрачки расширились.
— Этого не случится, — его глаза вспыхнули интенсивным бледно-голубым светом. — Никогда. Я могу тебе это обещать.
Я поймала себя на том, что медленно киваю.
— Этого не случится.
Он выдержал мой взгляд и вернулся к поискам в интернете. Мышцы напряглись, когда вспышка страха пронзила меня в груди, сопровождаемая внезапной ясностью, что Зейн… он готов умереть за меня. Он уже едва не умер, и это было до того, как мы были связаны. Он оттолкнул меня с пути, когда Айм бросился на меня, и чуть не поплатился за это жизнью. Айм оказался ужасно талантлив в обращении с адским огнём, который мог сжечь всё на своём пути, включая Стража.
Как мой Защитник, он отдал бы свою жизнь за мою — и это теперь входило в должностные обязанности Зейна. Если я умру, то умрёт и Зейн, а если он умрёт, защищая меня, я буду жить дальше, и полагаю, его заменит другой… такой же, как Миша, который никогда не будет связан со мной истинными узами.
— Тебе нечего бояться, — сказал он, глядя на экран ноутбука.
Мой взгляд метнулся к нему. Свет от экрана осветил его профиль.
— Что?
— Я чувствую, — он приложил левую ладонь к груди, и мои плечи напряглись. — Это как сосулька в моей груди. И я знаю, что ты не боишься за себя. Ты слишком крутая. Ты боишься за меня, и тебе не нужно бояться. И знаешь почему?
— Почему? — прошептала я.
Зейн посмотрел на меня, его взгляд не дрогнул.
— Ты сильный и чертовски хороший воин. В некоторых случаях я могу быть твоим Защитником, но когда мы сражаемся, я твой партнёр. Я ни за что не паду рядом с тобой, и никто не сможет превзойти тебя рядом со мной. Так что выкинь эти страхи из головы.
Воздух застрял у меня в горле. Пожалуй, это была самая приятная вещь, которую кто-либо когда-либо говорил обо мне. Мне даже захотелось обнять его. Но я этого не сделала, умудрившись держать руки при себе.
— Мне нравится, когда ты говоришь, что я крутая.
Это вызвало усмешку.
— Ничуть не удивлён, услышать это.
— Значит ли это, что ты наконец-то признаешь, что тогда в общине я победила тебя и выиграла в тренировочном зале? — спросила я.
— Да ладно тебе. Я не собираюсь лгать, чтобы заставить тебя чувствовать себя лучше.
Я засмеялась, собирая свои волосы, закручивая их в густую прядь.
— Мы будем патрулировать сегодня ночью?
Патрулированием занимаются Стражи с целью удержать демонов в узде, но это не то, о чём я говорила. Мы искали некоего демона и существо, которое не знали, как назвать иначе, чем Предвестник.
Он задумался.
— Я подумал, что мы могли бы просто одну ночь расслабиться. Забить на всё.
Забить на всё в компании Зейна? Огромная часть меня ухватилась за это, но тот факт, что я так сильно этого желала, был ясным признаком того, что этого не нужно делать.
— Думаю, нам следует поискать Предвестника, — сказала я. — Мы должны найти его.
— Да, но разве одна ночь что-то изменит?
— Зная нашу удачу? Да.
Быстрая усмешка появилась и тут же исчезла.
— Ты уверена, что готова к этому? Вчера…
Я вся напряглась.
— Вчера было вчера. Я готова к этому. А ты?
— Всегда, — пробормотал он. Затем он сказал громче: — Мы будем патрулировать сегодня ночью.
— Хорошо.
Он сосредоточился на мониторе ноутбука.
— Кое-что нашёл. Статья, датированная январем в «Вашингтон Пост», здесь Фишер говорит о получении финансирования для школы для хронически больных детей. Цитирую: «эта школа станет местом радости и обучения, где болезнь не определяет личность, а болезнь не определяет будущее». А потом он говорит о том, что там будет медицинский персонал, консультанты и современный реабилитационный центр.
— Это не может быть правдой, верно? Что он действительно строит школу для больных детей? Как бесовский Святой Иуда?
Я могла лишь таращиться на слова, которые не могла видеть достаточно ясно, чтобы их прочитать.
— Использовать больных детей в качестве прикрытия? Боже, это как совершенно новый уровень зла.
— Ну, подожди, пока не услышишь это, — Зейн откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Он говорит, что всё это предложение и план сделаны в честь его жены, которая скончалась после долгой борьбы с раком.
— Боже. Я даже не знаю, что из этого хуже.
— Всё это одинаково ужасно, — он взглянул на меня. — Здесь говорится, что он уже приобрёл землю для этой школы, так что интересно, что Гидеон ещё не нашёл записей о ней. Заставляет задуматься, почему не так легко найти общедоступную информацию.
Я сделала глоток кока-колы.
— Не могу поверить, что это реально. Что он действительно строит школу. В смысле, я искренне сомневаюсь, что это для чьего-то блага.
— Согласен. Самая запутанная часть в этом? Не будет недостатка в людях, которые захотят туда отправить своих детей, — это была ужасающая правда. — Моё воображение может придумать миллион разных ужасных мотивов, стоящих за этим, особенно учитывая, что он связан с Баэлем и Предвестником.
И все они — Баэль, Айм, Предвестник — заставили вспомнить о Мише.
Вот почему мне нужно было выбраться туда и найти Баэля и этого Предвестника. Это было необходимо. Не только потому, что Предвестник охотился на Стражей и демонов, или из-за предупреждения моего отца о том, что Предвестник был знаком конца времён, но и потому, что это дело переросло в личное.
Миша сказал, что Предвестник выбрал его, и
