чужеземцы. Её стражи обладали смуглой кожей и носили густые тёмные бороды, хотя головы при этом брили налысо. Их раскосые глаза, казалось, скрывали за собой души демонов, потому что радужки их были почти чёрными. Настолько, что тяжело было разглядеть зрачки и это пугало до мурашек. Свободная одежда, состоявшая из шаровар и длинных рубах, подпоясанных широкими кожаными ремнями с бронзовыми заклёпками, говорила о том, что пришли они с востока из бесконечной пустыни.
О тех краях Тамиле было известно мало. Только то, что живут там жестокие люди, которые не гнушаются рабства и молятся не Единому, а иному божеству, которое почитает не добродетель, а одну лишь только кровь. Что их правители строят в пустыне высокие дворцы со стенами из чистого золота и купаются в роскоши, пока народ питается одним лишь хлебом и водой.
Но что забыли они здесь, в её родной стране?
Из-за дверей до неё донёсся едва различимый голос и девушка замерла, услышав в нём знакомые интонации. В ответ что-то пробасил один из стражей и Тамила, поняв, что тяжёлые шаги начали приближаться в её сторону, прытко отступила, к кровати с высокими столбиками, чтобы спрятаться там за балдахином. Натужно заскрежетали замки.
— …недолго. — Долетел из-за приоткрытой двери хриплый голос, произнёсший слова с пугающим, грубым акцентом.
— Слушаюсь, господин. — Было ему ответом.
Дверь комнаты ещё не успела закрыться, когда Тамила выбежала из-за своего укрытия и тут же бросилась на шею своей горничной.
— Кая!
Дородная румяная женщина грустно улыбнулась, принимая в объятия свою подопечную. Они обнялись. Тамила горько всхлипнула и тут же почувствовала, как Кая вложила ей в руку шелковый платок и прижала к себе крепче. Словно желая защитить.
Кая, её милая Кая, которую она знала считай что с самого раннего своего детства, была здесь, с ней, живая и здоровая. Увидеть хоть одно знакомое лицо в этом оккупированном лжецом и убийцей замке значило для Тамилы куда больше, чем луч света в непроглядном мраке, полном хищных созданий.
— Ну-ну… будет вам, миледи. Всё поправимо, что не потеряно. — Прошептала женщина, ласково погладив Тамилу по шелковым локонам.
— Но как же не потеряно… — всхлипнула девушка. — Ты же всё знаешь… Знаешь, что произошло там, в храме, ведь правда? Даже если Эвлин убьёт этого негодяя… он ни за что не примет меня обратно! Это позор, Кая! Да как же я сама смогу смотреть ему в глаза? А леди Ирме? А лорду Маркусу? Они были так добры ко мне всю мою жизнь, а я не сдержала единственного слова, которое они с меня взяли.
Горничная зашикала на неё, отрицательно помотав головой.
— Я была там, милая моя леди. И всё, что видела, так и расскажу. И нет, вы не правы. Мы всё с вами исправим.
А потом, наклонившись к Тамиле ещё ближе, прошептала и вовсе одними губами.
— Он ждёт вас на рассвете. Всё готово, осталось только выбраться из замка.
— Как? Эвлин здесь? — Испуганно вздохнула девушка. — Как выбраться?
— А вот как.
Кая махнула рукой себе за спину. Там, у дверей, низко склонив голову, притаилась худенькая темноволосая девушка.
Тамила не видела её раньше, но одета она была, как помощница поварихи. В длинное серое платье, белый передник и такой же белый чепец, закрывающий половину лица. Из-под него выглядывали лишь небрежно уложенные тёмные локоны.
— Нужно торопиться. — Зашептала горничная на ухо девушке, обжигая кожу дыханием. — Переоденем вас и выведем. А Реда останется на вашем месте. Страже скажем, что вы уснули. Беспокоить вас точно не станут, так этот самозванец повелел. До вечера спрячу вас на кухне, а после покинете замок на телеге золотаря. Он отец Реды. Если сам дочь признаёт, то никто ничего и не заподозрит.
— А как же девушка? — Испуганно выдохнула Тамила, прижав ладони к груди. — Что они с ней сделают, когда найдут тут вместо меня?
Горничная хитро усмехнулась.
— А что они смогут? Реда немая и глухая, да к тому же не обучена грамоте. Читает по губам и изъясняется жестами, да вот только никто, кроме меня в замке этой речи не знает. Покричат на неё, да отпустят. Примут за малахольную, а что с малахольной-то возьмёшь… Не думайте об этом даже, госпожа. Поверьте, Реду и её семью за помощь щедро наградят, и она об этом знает.
— А ты, Кайя?
Горничная зычно хохотнула, погладив девушку по плечу.
— Ну, за меня так уж точно не волнуйтесь. Я отсюда если через главные ворота не выйду, то через дымоход утеку коль надо. Знали бы вы, миледи, как я в вашем возрасте ловко к конюху из отчего дома бегала, ух…
Но Тамиле было не до смеха. Она обратила взволнованный взгляд к Реде и подошла к ней ближе, чтобы приглядеться. А та, увидев рядом Тамилу, рассеянно охнула и присела в неловком реверансе.
Такая же худенькая и темноволосая, как леди Фарвелл, дочка золотаря меж тем имела заострённые черты лица и длинный, усыпанный яркими веснушками нос.
— Кая… но мы ведь совершенно не похожи с ней!
— Не переживайте об этом, миледи. В лицо служанке никто вглядываться не станет. Главное — голову ниже держите. Важно то, что вы одного роста и сложения — это всё, что увидят стражники. И того им будет довольно, уж поверьте мне на слово.
Всё случилось именно так, как и обещала Кая.
На девушку в сером платье и надвинутом на лицо чепце никто не обращал внимания. Даже прочие слуги, которые суетились на кухне, готовя пищу для лжеца и его шайки иноземцев.
А их было много в Фэррэйн-холле. На закате, проходя по коридорам замка, который всего день назад принадлежал ей безраздельно, Тамила на каждом углу видела этих смуглых бородатых мужчин в непривычных взгляду одеждах.
Странные, изогнутые мечи, длинные копья с широкими листовидными наконечниками — всё в их образе от внешнего вида до оружия было девушке в диковинку.
Но больше всего ей запомнилась их обувь. Широкие длинноносые сапоги, которые больше напоминали масляные лампадки с ажурными ручками, чем что-то в чём было бы удобно ходить.
Неожиданно самым сложным испытанием для Тамилы оказалось не пройти мимо иноземной стражи, не привлекая к себе внимания, а сохранить сознание на подходе к телеге золотаря.
От тяжёлых бочек, которыми была нагружена телега пожилого улыбчивого мужчины, смердело так, что в первое мгновение девушка едва не потеряла сознание.
— Ты что, дочка, забыла? — Ласково спросил золотарь, похлопав натруженной рукой по месту на козлах возле себя. — Дышать надо ртом, а не носом.
