- Между мной и Ринусом произошла бы схватка, и я бы дала ему по зубам… и не только, - закончила я, чем вызвала его удивление.
- Не льсти себе! – рявкнул он, и я чуть не подскочила на месте. – Тебе не справится с мужчиной, - закончил он уже спокойнее.
- Я ходила на курсы самообороны, - кротко ответила я.
Николас резко встал и подошел ко мне.
- Покажи, - насмешливо произнёс он.
Пришлось нехотя вставать. На меня напала оторопь. Драться с ним желания не было. Ну вот абсолютно никакого. Были моменты, когда бы я ему врезала с огромным удовольствием, но не сегодня. Тем более Ринус и Николас были в разных весовых категориях. Про таких противников как Николас наш тренер говорил, что самый лучший выход удар по коленной чашечке и бежать. Бить его, после того как он целый день провёл на охоте мне не хотелось, да и бежать было некуда.
- И что бы ты дела, если бы он тебя обнял? – его руки легли мне на талию и резко притянули к себе. – А если бы он потянулся к лифу платья? – вторя словам, его рука легла мне на грудь, чуть сжав её. Я же не могла сбросить с себя оцепенение и прекратить это безобразие.
- Что бы ты делала, если бы он захотел поцеловать тебя? – Его рука оставила грудь, и он взял меня за подбородок, приподнимая его. Губы обжёг властный поцелуй. Не встретив сопротивления, его язык проник между губ, потом выскользнул лишь затем, чтобы тут же вернуться и врываться снова и снова, беря меня в плен и завораживая чувственным ритмом.
Раздался стук в дверь и со словами:
- Николас, попробуй наших пирожков, - в кабинет вошла Аглая.
Он резко отпрянул от меня, сделав шаг назад. В раздражении Николас взглянул на сестру:
- Аглая, у тебя появилась плохая привычка врываться, когда я разговариваю. Выйди!
Та с обидой посмотрела на него.
- Пусть останется, - обрела голос я. – Ты же хотел знать, что произошло. Думаю, Аглае тоже интересно будет узнать.
Николас кивнул, разрешая и поставив пирожки на стол, Аглая присела. Николас вернулся на своё место. По тому, как он невольно скосил глаза на пирожки, я утвердилась в мысли, что он голодный.
- Попробуй, мы с Аглаей делали. Правда, пекли они уже с Марьяной.
- После, - отрезал он.
После так после. Я кратко рассказала о происшедшем. Когда я дошла до того, как Ринус стаскивал меня с седла, то Аглая ахнула, а взгляд Николаса заледенел.
- Я бы справилась с ним, - сказала я ему.
Он бросил на меня такой взгляд, что невысказанные слова: «Как сейчас?», так и повисли в воздухе.
- Николас, если хочешь, то давай завтра устроим схватку. Только учти, что драться я буду грязно. Сегодня же мы оба устали и это ни к чему.
Когда я закончила рассказ, то Николас произнёс:
- Аглая, распорядись насчёт ужина, - попросил он её, вежливо выставляя из комнаты.
- А я уже распорядилась и всё накрыто, - ангельским тоном ответила она. Вот же умная девочка! Всё предусмотрела.
- Мы сейчас идём. У нас остался не решённым ещё один вопрос, - произнёс он, оценив её расторопность. – Отнеси пирожки к столу, мы через минуту будем.
Аглая подчинилась, бросив на меня напоследок извиняющийся взгляд, показывая, что больше ничего не может сделать. Меня же волновал вопрос, что ещё он хочет обсудить.
Николас дождался, пока за сестрой закрылась дверь и спросил:
- На что ты играла в шахматы с кузнецом?
Что?! В первую секунду я подумала, что ослышалась. Он там человека выгнал, а его такие вопросы беспокоят. Мне стоило трудов сдержать себя и не вспылить.
Я встала и ледяным тоном ответила:
- Последний мой опыт убедил меня, что играя в шахматы лучше ничего не ставить, а получать удовольствие от самой игры.
Николас тоже встал и сверлил меня подозрительным взглядом. Не верит? Так это его проблемы.
- Если это всё, то нас заждалась Аглая. – Произнеся это, я пошла к выходу.
Вот никогда не пойму мужчин. Что это было? Ревность к Курдагану? Нашёл к кому. Более логичным было бы ревновать к Минаху, по крайней мере, у нас с ним был более «тесный» контакт.
Николас долго не мог уснуть. Не смотря на тяжёлый день, сон не шёл к нему, а всё из-за нападения на Леру. И где?! На его же землях и его человеком!
Ринус год назад потерял жену и остался вдовцом. Сначала его все жалели - семеро детей без матери остались. Самому старшему пятнадцать лет, а младшей девочке три года. Больше всех себя жалел он и пил беспробудно, забросив дом и хозяйство на своих детей. Постепенно люди стали менять к нему отношение и на их лицах сочувствие сменялось отвращением. К тому же он любил всем жаловаться на тяжелую жизнь, а если не хотели слушать, то начинал задирать и лез в драку. Хуже всего, что в пьяном виде он начал избивать детей, срывая на них свою злость. Старший парень изо всех сил тянулся, стараясь добыть пропитание, и часто возвращался из леса с дичью, вот только это вызывало ещё большую злость отца, так как он чувствовал свою несостоятельность.
Минах не раз ему говорил, что надо бы его приструнить, но Николас надеялся, что тот ещё образумится. Образумился!
Когда он подъехал к дому Минаха, то выскочила Даяна и поспешила донести, что его гостья целый день провела у кузнеца. Его неприятно кольнуло, каким тоном она это сообщила. Ещё она добавила, бросив насмешливый взгляд на Костаса, что та слишком многим делает массаж.
Почему-то первой мыслью, пришедшей ему в голову, была та, что она делала массаж кузнецу и в его глазах потемнело. Резко развернув коня, он понёсся в сторону кузницы.
Его переполняла злость и ярость. Значит, пироги она захотела научиться печь? И сестру за собой потянула! Словам Даяны он поверил беспрекословно. Если бы её интересовали лишь пироги, то она бы не осталась у них дома до ночи.
Раздираемый злостью и ревностью, он подъехал к дому из которого тут же вышел Курдаган.
Слова: «Нам надо поговорить», прозвучали одновременно.
В первое мгновение он удивился. А этот-то что сказать хочет? Именно любопытство позволило ему себя сдержать и дать тому слово. Каково же было его потрясение, когда он узнал об обстоятельствах нападения на Леру и кто за этим стоял.
«На неё напали!», - Николас похолодел от этой мысли.
Костас в неверии смотрел на Курдагана, до последнего не желая верить, что Даяна на такое способна.
- Поедешь с нами, чтобы подтвердить, - приказал Николас.
Когда они подъехали к дому Ринуса, то тот как раз был на улице и ругал старшего сына, что тот прошлялся неизвестно где целый день. То, что он был на охоте и принёс домой добычу, в затуманенном алкоголе мозгу не укладывалось.
Дальше было всё в тумане поглотившей его ярости. Разбирательство прошло быстро, и он чуть ли собственноручно его не убил. Имел право. Наказание за нападение на Лэрда и членов его семьи смерть. Жизнь Ринуса спасла малышка, выбежавшая из дома и бросившаяся ему в ноги. Только тогда пелена ярости спала, и он брезгливо отшвырнул от себя почти бездыханное тело. Приказав ему завтра же покинуть селение, он назначил старшего сына главой семьи.
