Рей же сквозь занавески были видны только всполохи. Даже колебания силы из-за отсутствия собственной ощущались ею едва-едва, но то, что произошло следом за смыканием контура, почувствовала даже она. Аларик и вовсе отскочил от окна, закрывая лицо.
Призыв первозданного света. Заклятие, мощное настолько, что одно лишь оно полностью выжигало силу дюжины магистров чародейства, иной раз отнимая и жизнь. Трудоемкое, необычной силы воздействие, ставшее одним из символов инквизиции, оно было применено там, внизу. Волна света, прокатившаяся по городу, разрушала все, что было построено с использованием темной силы.
Первым закричал Аларик, стоявший ближе к источнику, упал и скрючился на полу, прокусывая губу и воя. Его стонам вторили сотни других.
А Рей недоуменно смотрела на собственные руки, как будто они были чужие. Ей не было ни больно, ни страшно, ни даже тревожно. Тепло разве что… И сила… вернулась? Вне себя от переполнявшей ее радости девушка поднялась и прыгнула на кровати. Думать не получилось ни о чем. Тело охватила такая легкость, что девушке казалось, она улетит. Она смеялась, плакала от смеха, бессильно била подушку, а потом все кончилось. Схлынуло, как и пришло.
Стало темно и совсем тихо. Только редкий звон разбитого стекла нарушал всеобщее молчание. Со стоном поднялся Аларик, бросил на сестру полный ненависти взгляд и похромал к кровати.
— Идем, — сипло распорядился он, хватая ее за запястье и сдергивая с постели. — Нас уже ждут.
— Я не пойду с тобой, — тихо, но непреклонно отозвалась девушка, наращивая поток силы.
— Пойдешь, — рассмеялся он. — Если не хочешь, чтобы отец убил твою мать. Пойдешь, если не хочешь, чтобы я восстановил силу тобой. Просветить как? Оба способа тебе не понравятся, — пообещал он, облизывая потрескавшиеся губы. — Идем или мне приступать?
— Идем.
— Вот и славно.
Аларик привел ее в подвал. Всю дорогу по узенькому проходу эхо доносило до них детский плач.
— Лея? — Юноша бросился к сестре, едва впереди показался слабый огонек и две женские фигуры. — Лея, ты в порядке?
— Больно… очень больно, — так же, как и недавно брат, хрипло отозвалась девочка. Рей разглядела на полу небольшую лужицу. А у самой Лорелеи на лбу виднелась засохшая кровь. — Я случайно… заколка выскользнула и… — Девочка показала брату запястье. — Мама залечила, но больно… так больно…
— Сейчас я восстановлю силу и помогу тебе. Жди.
Юноша оторвался от сестры и, подхватив факел, отошел к алтарю. Еле слышный стон полный удовольствия, и глаза Аларика вновь наполнились светом. Вот только теперь это было пылающее адское пламя. Зашипев, как будто ему было больно, юноша отбросил факел и выбежал из подземелья.
— Мне жаль. — К Рей подошла Сиален, обняла за плечи, привлекая к себе. — Если среди магов был кто-то, дорогой тебе, мне жаль. Аларик еще не научился контролировать эту свою личность. Только Альверт с Густавом могут его удержать, но они не станут… Мне жаль, Альфрея…
— Рей, — поправила девушка. — Только Рей, и никак иначе. И, мама, нам нужно уходить…
— Куда? — горько рассмеялась женщина. — Мои дети здесь. И ради них я вытерплю все.
— Значит, я не твой ребенок?
— Мой, но и они тоже…
— Мама, — позвала Лорелея, и Сиален бросилась к младшей дочери.
— Тихо, солнышко. Скоро все кончится, и папа нам поможет. Потерпи, котенок.
— Мама… — Лея доверчиво прижалась к маме, а Рей… Девушке было больно смотреть, как ее мать заботливо гладит волосы младшей и говорит какие-то глупости, чтобы девочка отвлеклась.
Рей почувствовала, как начала отзываться ее сила. Как наяву, она слышала чужой шепот, суливший все сокровища мира и главное — мамину любовь, если она позволит этому нечто прийти. Преград не будет. Она станет сильна, а мать не сможет противиться силе дочери. Ей придется всегда любить ее, всегда зависеть от нее… Нет, ведьмочка тряхнула головой, отгоняя наваждение, когда же оно не ушло, сжала пальцы в кулак до боли и с замахом ударила в пол. Боль. Острая, резкая и такая желанная скинула путы чужой воли, силы, что едва не подчинила ее себе, и Рей снова оказалась в подвале. С матерью и рыдающей сестрой. Бросила на них последний взгляд и побежала наверх.
— Куда? — рассмеялся Дункан, выходя из-за угла.
Рей не успела затормозить, по инерции падая в объятия мужчины и ловя пристальный взгляд Владыки, спешащего следом. Он довольно усмехнулся и, кивнув Дункану, поспешил к дочери.
— Не ждала? — иронично спросил Элиот, пытаясь улыбнуться как ни в чем не бывало. Вот только тонкая струйка крови, что стекала с его губы, прядь седых волос и углубившиеся морщинки выдавали, что и ему нелегко было пережить эту ночь.
— Надеялась, что больше никогда вас не увижу.
— Рад, что не заставил принцессу переживать, — насмешливо отозвался Элиот, но глаза как были серьезными, так и остались. — Альверт, мой дом пострадал меньше. Я забираю Альфрею сейчас.
— До свадьбы еще пять дней, — недовольно ответил Владыка.
— Все можно сделать быстрее. Даю два. И тебе лучше прислушаться. Аларик у них, а Густав становится слишком самостоятельным. Если я устранюсь…
— Не нужно мне угрожать, — процедил Альверт, поднимаясь. Лорелея, руку которой он сжимал, пискнула от боли, но отец как будто и не заметил. — Иначе на дно я заберу и тебя.
— Попробуй, — хрипло отозвался Дункан, обнял Рей за талию и переместился. Последнее, что она увидела, — ярость на лице Альверта и тревога у матери. — Вот мы и дома.
Элиот отпустил девушку и потянулся, расслабляясь. Потом улыбнулся, взглянув на сосредоточенное личико Рей, которая была готова прямо сейчас отстаивать право на сон в одиночестве, и поинтересовался:
— Принцесса гневается?
— Почему вы стали звать меня так?
— Потому что сегодня отстаивал свое право обладать тобой не только наш общий знакомый, но и другая не менее интересная личность. — Дункан подошел к ней, взял девушку за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, и спросил: — Чем же ты нас так привлекаешь? Такая хорошая девочка, а все злодеи без ума. И даже принц, как оказалось… Хочешь стать принцессой, малышка?
— Арман тоже был там?
— Да, удивил нас мальчишка. Маг из него, конечно, плохонький, но вот священник отменный. А ты молодец. Чуть не лишила меня давнего друга. Эскель так выложился на первозданный свет, что я уж, было, решил, ему конец, ан нет. Мальчишка Кристофер помог ему выжить. И откуда только столько веры взялось, словно боги благословили династию…
