Дальнейшее Лиска воспринимала как сквозь сумрак — возвращение домой, переодевание, еще один шлепок в сердцах, еще крики — что-то про блох и грязь… По ее щекам градом катились слезы, но она все пыталась говорить маме про собаку, про то, что надо помочь — все еще верила, что рано или поздно та образумится. Когда стало понятно, что матери на псину плевать, Лиска устроила истерику. На которую, впрочем, никто не обратил внимание — ни мама, ни воспитательница в садике. Она рыдала еще часа два в углу, в группе, пока не получила еще шлепков от воспитательницы.
Вечером, когда она шла с мамой домой, собака лежала там же, уже мертвая. Маленькая Лиска видела смерть впервые в жизни, но сразу поняла — почувствовала холод. Ни боли, ни страха — никаких чувств. И ей даже стало немного легче, впервые за день, потому что она поняла, что собака больше не мучается и не ждет от нее помощи. Но весь вечер она молчала, не отвечая ни на один вопрос матери. Еще по-детски думая, что мама не бывает не права, Лиска все силы тратила на попытку понять, почему оставить собаку без помощи было правильным. И не могла.
Тхорн крепко держал ее все то время, что она безутешно плакала, переживая воспоминания почти двадцатилетней давности. И гладил по голове, успокаивая, что-то тихо нашептывая, словно нянька. Лиска не помнила, когда так плакала, если не считать того самого дня времен ее детства. Но вспомнить все того стоило.
— Дело не в собаке. Дело в маме, — выдавила она, прерывисто вздыхая.
— Ты поняла, насколько вы разные. И тебя это травмировало.
— Она жестоко поступила, даже для нетелепата. И это так типично для нее, — процедила Лиска, сжав челюсти.
— Постарайся не судить. Значит, ее так научили, — спокойно сказал Тхорн и погладил ее по волосам: Главное, что ты не такая.
— Но я ее дочь.
— И это ничего не значит, ровным счетом.
— Но я…
— Ты сама решаешь, кто твоя семья. Посмотри на меня.
Тхорн взял ее лицо в ладони и вытер слезы большими пальцами. Вглядевшись в его глаза, Лиска увидела в них что-то новое. Так или иначе, происшедшее и на него подействовало. И она вдруг поняла, насколько они стали близки. Больше, чем друзья. Больше, чем учитель и ученица. Скорее уже, как родные.
— Тхор!
Повинуясь внезапному порыву, Лиска бросилась ему на шею и сжала так, словно пыталась задушить. И получила в ответ такое же крепкое объятие — до боли.
— У тебя есть Дейке. И я. И…
Тхорн заколебался, но его взгляд уже упал на ее живот, и Лиска громко охнула:
— Не может быть!
— Ты разве не чувствуешь? — немного насмешливо спросил он.
— Нет… я не знала.
Ее рука вспорхнула к животу, и ее лицо просияло. Задыхаясь от счастья, она вновь обняла Тхорна и засмеялась.
— Думаешь, Дейке знает? — тут же спросила она, резко отстранившись.
— Вряд ли, — улыбнулся Тхорн. — Он бы не стал скрывать от тебя.
— Не говори ему! Я сама! Ладно?
— Ладно. Какой же ты еще ребенок.
Тхорн покачал головой и встал:
— На сегодня хватит. Дальше заниматься будем завтра.
Весь день, едва не лопаясь от счастья, Лиска ждала вечера. После ужина она взяла мужа за руку и отвела на террасу, где проходили почти все их серьезные разговоры.
— Что такое, маленькая? — улыбаясь, спросил Дейке, чувствуя ее приподнятое настроение. Он привлек ее к себе за талию, но тут Лиска внезапно охнула и поморщилась от боли. Удивленно задрав линос, она обнаружила на боку синяк и даже не сразу вспомнила, откуда. А потом улыбнулась прямо в потемневшие, встревоженные глаза Дейке:
— Это Тхорн. В смысле… он просто обнял! — поспешно пояснила она, заметив, как муж изменился в лице.
— Что? — взревел он, и Лиска засмеялась, запрокинув голову:
— Да ничего такого! Слушай, я не об этом хотела…
— Да я его прикончу! Это же синяк. Огромный. Что он о себе думает? — зарычал Дейке.
— Я беременна, — выпалила Лиска, и воцарилась тишина.
— Что?
На этот раз Дейке действительно был сбит с толку. А потом его рот широко открылся и снова закрылся. Растерянно моргая, он перевел взгляд на ее тело и снова посмотрел в лицо, а потом опустился перед ней на колени и приложил ладони к животу. Лиска сглотнула, тронутая его нежностью, и положила руки поверх его:
— Думаешь, девочка?
Дейке дернул уголком губ:
— Честно говоря, очень на это надеюсь.
Она засмеялась, но муж посмотрел неожиданно серьезно:
— Я хотел бы узнать про синяк.
— Я тебе сейчас все расскажу, — пообещала она. — Хотя мне нравится, когда ты ревнуешь.
— Я не ревную, — честно ответил он. — Я верю тебе. И этому проходимцу тоже. Просто мне не нравится, когда тебе делают больно.
— Тхорн очень помог мне сегодня.
— Тогда я скажу ему спасибо.
— Ты знаешь, как я тебя люблю?
— Как?
Дейке поднял ее на руки и понес наверх, на взлетную площадку.
— Сильно. А куда это мы идем?
— Летать. Я не могу сидеть дома, когда я так счастлив. Ты ведь полетаешь со мной?
— Мы удовольствием полетаем. Я и наша девочка, — уточнила Лиска, и от счастья снова засмеялась.
Конец.
