кто из нас нормален? — философски вопрошает он.
Скрежет заставляет нас обернуться в сторону Александра, который с ухмылкой отряхивает руки. Прямо за его спиной раскрывается багряный зев прохода в Шафархаад и я чувствую как облегчение затапливает меня. Волки слитной волной выскакивают из портала, отвлекая на себя внимание противника. Их около десятка и они наскакивают на мага, пытаясь погрести его под мощными звериными телами. Александр распахнув крылья перелетает ко мне.
— Они не справятся, — говорит он, прижимаясь спиной к моей же колоне.
— А для чего ты тогда их позвал, — надежда вновь норовит меня покинуть.
— Чтобы они отвлекли его внимание, — со вздохом произносит он. — Наш единственный шанс — выстрел в голову — тут уж никакое поглощение жизненной энергии не поможет. Сколько у тебя патронов в барабане.
— Только два осталось, — с таким же тяжким вздохом говорю я, крепче сжимая наш шанс на спасение.
— Ты что не могла захватить побольше? — опешивает Александр.
— Дурак, — бурчу я, — это зачарованные пули. Ты думаешь столь ювелирные и сложные чары делаются под копирку? Сколько успела зачаровать за неделю — столько и сделала.
— Понятно, — он ерошит свои длиннющие волосы, скребя когтями кожу на затылке. — Значит стрелять нужно точно. Ладно, я дам тебе возможность. Только не проворонь ее, пожалуйста.
Он склоняется к моему лицу и быстро целует меня в губы. А затем с безбашенной улыбкой направляется в гущу боя. Меня же терзает только одна мысль. Что я так и не сказала о том, что люблю его.
ГЛАВА 28
Я надеюсь, что когда-нибудь я смогу спокойно вспомнить этот день без страха, что холодной и липкой змеей свернулся где-то в глубине моего организма. А сегодня у меня дрожит рука, судорожно сжимающая отцовский револьвер и немеют пальцы, от беспокойства за того, кто стал мне бесконечно дорог за эти почти два месяца. И я надеюсь, что сегодняшний день мы все же переживем, чтобы затем когда-нибудь в старости вспомнить и восхититься нашей самоотверженностью, посмеяться над моей трусостью и ужаснуться чудовищностью магистра. Ведь, это обязательно должна быть история со счастливым концом. Мы оба это заслужили.
И вот я до рези в глазах всматриваюсь в рычаще-скулящий клубок, в котором где-то там мой мужчина пытается вырвать нашу победу, пытается дать на нее нам шанс. Среди мохнатых тел мелькают черные плети, восполняя энергию бывшего главы городского совета магов, я вижу кровь на полу, но не знаю, чья она. Вот один из мохнатых помощников отходит от общей свалки, припадая на переднюю лапу. Скуля он отодвигается подальше и плюхается без сил, зализывая полученную рану. Уродливая рана, длинная и гладкая, словно от удара ножом или мечом тянется через его грудь и заканчивается на мощной звериной лапе. Это его щупом так полоснул Серебрянский? Ужасно. Я не могу выстрелить, не вижу врага за мешаниной из тел. Но вглядываюсь так пристально, что кажется сейчас из глаз потекут слезы. Я боюсь моргнуть, опасаясь, что упущу момент.
Сколько длится эта какофония звуков не знаю. Время то замедляется, то несется вскачь. По-моему я вообще перестала его замечать. А затем пространство вокруг битвы вспухает чернильной мглой, откидывая скулящих помощников. У ног запыхавшегося злодея остается лежать мой почти муж. Серебрянский выглядит жутко. В продранном костюме с целой кучей ран и царапин, окровавленный, но с ужасающим оскалом на лице.
Один щуп поднимает тело Александра и пульсирует выпивая его энергию. Раны Серебрянского затягиваются, словно их стирают ластиком. Чувствую, как по моему лицу катятся слезы. Неверяще касаюсь их рукой. Даже не помню когда я плакала, а сейчас просто не могу остановиться. Рука дрожит от желания выстрелить в чудовище, которое восполняет свои силы за счет Александра, но я опасаюсь, что могу попасть в демона, который висит прямо перед Серебрянским. Волки тоже не спешат нападать, но выглядят готовыми к смертельному прыжку в любой момент.
— Как же вы меня за сегодня утомили, — голос магистра звучит сильно и зло. — Мне требуется компенсация, — Он переводит взгляд на меня. — И какая удача, что ты сейчас без магии и вот с этой игрушкой в руках. Может сыграем в русскую рулетку, — он издевательски подмигивает и я чувствую как мои пальцы самостоятельно с силой прокручивают барабан. — Нельзя, нельзя, сражаться с магом не имея магической силы. Я конечно ментальный маг так себе, но будем надеяться рука у тебя все же не дрогнет. Итак, моя куколка, кто первый испытает удачу: ты или твой демон? Молчишь? Ладно, решу я.
Мое тело с силой разворачивает, рука резко поднимается, а палец давит на курок. Слышится звук осечки и я расслабленно выдыхаю. Теория о том, что человек с сильной волей способен побороть внушение, абсолютный миф. Ты можешь мыслить, но сигналы мозга, которые побуждают тело к действию просто не доходят до отдела отвечающего за координацию. Пока маг посылает импульсы приказов в твою голову, ты полностью в его власти. Но стоит лишь отвлечься. Лишь на секунду прекратить передачу этих сигналов. О, тогда моя рука точно не дрогнет. Как это мерзко чувствовать себя чужой марионеткой!
— Так, а теперь твоя очередь, моя девочка, — он забавляется, смотрит на меня с доброй улыбкой врача психбольницы и только глаза злые, нереально черные, словно вся тьма космоса заточена в них.
Мои совсем ледяные от ужаса происходящего руки вновь прокручивают барабан, а сама я мысленно молюсь. Плевать кому: вселенской справедливости, богу или же самому дьяволу — просто молюсь, призывая удачу обратить на нас свой благосклонный взгляд. Холодное дуло пистолета касается виска, а я даже глаза не могу закрыть от страха, лишь смотрю на своего персонального палача, который в мастерстве моральных пыток достиг небывалого совершенства. Тихий щелчок, едва не лишает меня сознания, если бы могла, я бы опустилась на пол, не в силах стоять от накатившего облегчения. Но тот, кто сейчас словно за ниточки дергает мои мышцы, не позволяет мне такой слабости. Уже надоевшим движением, мои пальцы вновь прокручивают барабан и я с ужасом понимаю, что выстрелу в этот раз быть. Чувствую, что патрон смотрит прямо в дуло. Интуиция, внутреннее чутье, проснувшийся дар предвидения — что угодно, но я точно знаю, что выстрел прозвучит. Если бы мне вернули возможность управлять телом, я бы упала на колени и молила. Пускай убьет нас своими руками, но не заставляет меня стрелять в дорогого для меня человека.
Он не сводит с меня глаз, видит мою реакцию и она радует его, доставляет ему несказанное удовольствие.
