из горла бутылки, так что ядовито-зелёная жидкость попадает не только в рот, но и стекает по подбородку, превращаясь в мокрое пятно на и без того грязной донельзя футболке.
Для Анны организовали место за стойкой. Набросали на пол одеял и подушек из хижины и теперь она вроде бы спит, а вроде бы и нет. Не думаю, что с таким лающим кашлем и регулярными сплёвываниями крови вообще можно нормально спать. К тому же, не сомневаюсь, что ещё и боль приходится испытывать неслабую. Её органы разрушаются и вряд ли этот процесс из приятных.
Я честно пыталась найти аптечку и хоть что-то из обезболивающих. Но видимо кто-то предусмотрительно вычистил отсюда все медикаменты, ибо не фиг расслабляться. «Предсмертную вечеринку мы для вас устроим, едой обеспечим, а если вы тут помирать надумали, то это уже ваши личные проблемы».
Брей, под чётким руководством Вала удалился на кухню. Видимо с мясом возиться. И надеюсь, у альбиноса получится накормить Брея как можно быстрее, – у этого парня от голода уже в конец крышу сносит. Звереет на глазах.
Чейз.
«Что с тобой происходит, Чейз? Что ты задумал?»
За последний час он не сказал мне ни слова.
Они с Дженни вернулись в хижину, пригласили всех в ресторан, да и на этом всё собственно.
Дженни молчит, только бухает. И Чейз молчит, только не бухает. Крутит в руках найденную в ванной комнате хижины машинку для стрижки волос и, судя по всему, стричься собирается, вот только никак решиться не может.
Вы думаете это нормально?
Я – не думаю.
И вот такая вот безобидная мелочь, как внезапная стрижка волос оказывается способной стать той причиной, по которой я теперь чувствую себя сброшенным на необитаемую планету существом, которому даже названия её не сказали. Ладно, дерьмовое сравнение. Пытаюсь сказать лишь то, что ничего не понимаю.
«Он что-то задумал», – лишь в этом уверена на все сто.
Вижу это по его напряжённому лицу, когда все мышцы кажутся мраморными, а челюсти стальными и заржавевшими. Подпирает задом один из круглых столиков и крутит в руках машинку для стрижки волос, не отрывает от неё взгляда, который кажется сосредоточенным и в то же время обращённым внутрь себя.
«Чейз… Я убью тебя, если ты задумал что-то, что не предполагает нашего совместного прибытия в Тантум.»
Или причина не в этом?
И почему Дженни вдруг ведёт себя так тихо? Не возмущается, не треплется, не вылизывает Валу задницу?.. Или задница Вала теперь не на первом месте в рейтинге задниц?
Вздохнула и опустила взгляд в пол, решив в десятый раз разобрать и собрать пистолет, и в десятый раз пересчитать все четыре имеющихся в нём патрона.
«Не думай. Просто не думай, Джей. Да это же смешно! Чейз и Дженни? Ради Бога… выкинь из головы эти абсурдные мысли.»
Чёрт.
– Чёрт! – выругаться получилось громче, чем собиралась, и Бронко тут же поинтересовался в чём дело.
Не ответила. Побоялась, что скажу совсем не то, что надо и совсем не тому человеку. Точнее рафку. Точнее суке Дженни.
– Иди, поспи, – бросил мне майор, налегая на новую бутылку с чем-то золотистым. – На рассвете выдвигаемся.
– Мы, правда, это делаем? – хмуро взглянула ему в лицо. – Что если этот «якорь» не сработает? Анна ведь сама сказала, что кодовое слово может быть каким угодно. И лично моё малозначащее мнение – да! Мы облажаемся!
– Тебе действительно нужно говорить, что будет в таком случае? – скривился Бронко, отправляя в рот кусок вяленого мяса.
Я встретилась глазами с Чейзом.
Как удачно наши взгляды пересеклись. Решила, что пора бы и поговорить.
– Помочь? – остановившись в шаге от него, кивнула на машинку для стрижки волос.
– Нет. Я сам. – Опустил взгляд, смотрит себе под ноги и вновь эта маска из стали на лице. Как же я ненавижу эту маску.
– А что происходит?
Пронзил меня взглядом из-под бровей.
– Почему постричься решил?
Смотрит. В лице не меняется. Не отвечает.
Глубоко вздохнула и как-то само собой получилось взглянуть на Дженни.
«Молчи, Джей. Не говори о том, о чём потом будешь жалеть. Чейз и Дженни – всего лишь твоя больная фантазия на фоне ревности. Уже хорошо. Я признаю, что это ревность, пусть так. Но не позволяй этой фантазии разрушить доверие, которое между тобой и Чейзом так долго выстраивалось.»
– Выкладывай, – сделала полшага вперёд и бескомпромиссно взглянула ему в глаза. – Что ты задумал? Нет… подожди, не отвечай. Сначала скажи, что это за взгляд такой, чтоб тебя, Чейз! Ты что, убил кого-то и просишь у меня за это прощение?
Чейз наконец подал признаки жизни, шумно выдохнул, провёл ладонью по волосам, отбросив их назад и поднялся на ноги.
– Всё в порядке, Джей.
– Всё в порядке у тех, кто давно уже умер, а у нас, – нет, не всё в порядке!
Чейз навис над моим лицом и, коснувшись пальцами моего подбородка плавно приподнял.
– Что бы ты не спросила, Джей, ты уже знаешь ответ на каждый свой вопрос. И твой ответ правильный.
– Ты что-то скрываешь.
– А ты? – Ладонь Чейза замерла на моей шее и, несмотря на слова, в его глазах не было вопроса. – Твои видения. – А, ну конечно! – Когда собиралась мне рассказать?
– Стерва, – прошипела, круто развернув голову к Дженни, но Чейз заставил вновь посмотреть на него.
– Скажешь: ничего важного?
– Ничего важно.
– Это важно, – в голосе Чейза зазвучали стальные нотки. – Всё, что касается тебя – важно. И всё, что касается тебя, касается и меня тоже.
– Но тебе ведь уже рассказали. Всё рассказали? О том, что видит Дженни, она ведь тоже не забыла упомянуть? Или во всех подробностях расписала?
Рука Чейза опустилась, он коротко покачала головой, и прошествовал мимо.
– Куда ты? Мы не договорили.
– Стричься.
– Есть перемороженное мясо просто омерзительно! – раздался с кухни душещипательный крик Вала.
***
Видимо, пятый пункт всё же не представлял для нас никакой угрозы. Ну, или угроза была, но мы не сделали ничего, что поспособствовало ей себя продемонстрировать. Даже к автомату с музыкой Бронко велел ни прикасаться, ни пытаться вырубить свет, или хотя бы приглушить его, не трогать ничего, что могло бы изменить это место. Таким образом, мы, судя по всему, себя обезопасили, и как только солнце сделало первый розовый надрез на горизонте, вывалили на улицу всей нашей очаровательной компанией и продолжили пешую прогулку на север, к Тантуму и к тем, кто выстроился на дороге, став непроходимым препятствием на нашем маршруте. Непроходимым по той причине, что я всё
