Магнус.
— Ага, а мы все были уверены, что Ад на Земле — это просто выражение, не больше, — парировала я.
— Он прав, — произнес Кобаль и сжал мое колено. — Я родился уже с осознанием, что должен защищать Ад и его обитателей, а не уничтожать их и отдавать в рабство.
— Что будет с существами, которые до си пор находятся за печатями, и с теми, кто успел сбежать? — поинтересовался Хок.
— У них больше нет причин существовать, — ответил Кобаль. — Равновесие навсегда нарушено. Возможно, у них есть цель, но мы уже не вернемся на прежний путь. Оставить тварей жить, значит подвергнуть все живое риску. Заключённые при любом раскладе останутся угрозой как для людей, так и для демонов. При первой же возможности я уничтожу всех, кто до сих пор сидит за печатями. А на сбежавших будут охотиться до полного истребления.
Я ощутила пульсацию силы в его мышцах. Я вновь прижалась губами к его шее, но не для того, чтобы избежать зловония, а для того, чтобы просто быть ближе.
— Знай, что я люблю тебя, — прошептала я ему на ухо.
Кобаль повернул голову, встретившись со мной взглядом. Его наполовину янтарные, наполовину обсидиановые глаза мерцали, выражая борьбу за контроль.
— А я тебя. Ты все, что у меня есть.
Отвернувшись, он сосредоточился на своем пути, усеянном мертвецами и обломками печатей.
— Пора опустить меня.
— Ривер…
— Мы почти дошли. Я не должна сковывать твои движения.
Кобаль вновь сжал ладонями мои колени, но не стал препятствовать моему спуску. Мы продолжили путь мимо павших печатей. Я изо всех сил старалась не думать о том, на что наступали мои ноги, и старалась смотреть только прямо перед собой. Когда я все же рискнула оглянуться, то почувствовала, как волосы на моем затылке встали дыбом. Гончие с опущенными головами и вздыбленной шерстью бесшумно крались позади нас.
Я знал, что целью были явно не мы, но выражение лиц и поза псов ясно говорила о намерении поохотиться за горой мяса.
— Почему они не погнались за гоблинами, которые убежали в туннели? — пробормотала я, сглотнув комок в горле.
— Их приказом было охранять печати, что они и делали, — ответил Кобаль.
Комок в моем горле стал еще больше, когда я взглянула на своего любимого. Он выглядел таким же смертоносным, как и гончие…, а когда вокруг его запястий вспыхнуло пламя, то еще более смертоносным. Образ огня, породившего моего избранного, промелькнул в моем сознании. Кобаль был достойным представителем пламени, из которого был выкован — смертельно опасный, могущественный и несущий разрушение.
Мне было жаль тех, кто решил перейти ему дорогу.
Пламя на его правой руке исчезло, и неожиданно Кобаль резко остановился. Я не сумела вовремя среагировать и врезалась в его спину. Он подхватил меня под руку, удерживая от падения, но затем резко отпустил. Повернувшись, Кобаль посмотрел на остальных.
— Будьте готовы, — отрывисто скомандовал он. Бросив на меня многозначительный взгляд, он шагнул вперед.
Глава 38
Ривер
Я была полна решимости в любой ситуации оставаться с Кобалем, хотя мое сердце, казалось, жаждало вырваться из груди. Завернув за угол, я резко остановилась, так как Кобаль шагнул в сторону, оказавшись прямо передо мной. Нахмурившись, я уставилась на метки, украшающие его обнаженную спину, а заем подняла взгляд и сосредоточилась на печати в пятидесяти футах от нас.
Я затаила дыхание при виде гигантской стены, поднимающейся высоко в воздух. Серебро все еще покрывало некоторые участки, но большая часть почернела либо от старости, либо от воздействия какой-то силы, которая срывала печати. Черный цвет оттенял замысловатые узоры, выгравированные на каждом дюйме.
Серебристо-черную поверхность покрывали завитки темно-бордового цвета. Я знала на каком-то подсознательном уровне, что стена была выкована кровью предков Кобаля. Даже на таком расстоянии сила печати заставляла волосы на моих руках встать дыбом.
Что вообще может уничтожить такую мощь?
Мой взгляд сконцентрировался на пятерых гончих, беспокойно расхаживающих перед стеной. Постепенно остальные псы присоединились к своим собратьям, топчась по разбросанным останкам гоблинов. Их рычание было громче, чем рев автомобильного двигателя.
— Но здесь ничего нет, — удивился Магнус.
— Что-то разозлило гончих, — покачал головой Кобаль, внимательно наблюдая за псами.
Я вышла из-за спины избранного, разглядывая знаки на стене. Некоторые метки были идентичны татуировкам Кобаля. Но когда я присмотрелась, то поняла, что узоры на теле Кобаля скорее всего были древним и могущественным языком расы демонов.
— На тебе стало больше символов, нежели раньше, — пробормотала я, переводя взгляд с печати на избранного и отмечая сходство отметин.
— Они всегда были.
Больше не сказав ни слова, Кобаль направился к стене. Собаки расступились, позволяя ему пройти. Мощные тела гончих склонились перед своим хозяином.
Я прижала ладонь к губам, с удивлением наблюдая за собаками, чьи янтарные глаза светились, а блестящие черные шкуры сияли в бликах света. Они были вдвое больше льва и гораздо могущественнее, но все же с почтением поклонились Кобалю.
Я шагнула вперед, когда Кобаль положил ладонь на печать. Пламя охватило его руку и быстро распространилось до локтя. Подняв голову, он посмотрел на стену.
— Прочная, — пробормотал он, рассеянно погладив второй рукой гончую, вставшую рядом.
— Что скрыто печатью? — спросил Корсон.
— Восьмидесятая печать принадлежит пуке, — пояснил Кобаль. Оглянувшись на меня, он продолжил: — Оборотни, которые могут принимать облик животного или человека.
Мои брови удивленно выгнулись, ведь описание оборотней не так пугало, как то, с чем мы сталкивались до сих пор. Кобаль убрал ладонь от стены и повернулся, изучая каждый дюйм печати.
— Демоны заперты за сотыми печатями, — пробормотал Магнус. — Нужно остановить происходящее раньше и любой ценой не позволить им освободиться.
— Что за демоны? — уточнил Хок.
— Демоны верхнего уровня, которые напортачили на Земле и заслужили заточение, — ответил Кобаль. — Было решено держать разные виды отделено друг от друга, хотя я в любой момент могу добавить провинившихся в старую печать. Некоторые из демонов были заперты много тысяч лет назад.
— Значит, они не на шутку взбешены, — констатировал Хок.
— Совсем немного, — усмехнулся Корсон. — Но они стали бы сильными союзниками Люцифера.
— Почему? — подала я голос.
— Они уже доказали, что хотят жить на Земле, но не могут следовать установленным правилам, находясь среди людей, — ответил Кобаль.
— Почему бы просто не уничтожить их? — возмутился Хок. — В Аду достаточно демонов, поэтому никакой баланс не был бы нарушен.
— Некоторые считали, что даже такая жизнь — это проявление доброты, — пояснил Кобаль.
— А как считаешь ты? — полюбопытствовала я.
— Для меня приемлема только смерть, но законы были установлены задолго до того,
