пять раз зарезали, пока он картинные позы принимал. — Я к вашим услугам!
Пожалуй, этих бы мэтр в свой «Шар» тоже не взял. Ни разбойники, ни защитник убедительными не выглядели. Но, кажется, это обстоятельство смущало исключительно Лан. Поэтому девушка, вспомнив петушиные прыжки на дуэли, молча отступила — от греха подальше. А то размахается кавалер в пылу битвы — замучаешься слушать объяснения, что он не хотел даме личико портить. И опять подвиг не получится.
Как эта героическая битва вообще должна выглядеть, Кайран представляла смутно. Достаточно длинный клинок против деревянных дубинок и ножей? Ну-ну! Правда, есть ещё господин за кустами. Наверняка арбалет припас.
Но видимо и нападающие, и Истэр своё дело знали. Начали-то они вполне толково. Оказывается, дубинки подходят не только для того, чтобы по голове лупить, но и шпаги ломать. Блондин об этом обстоятельстве тоже подозревал, потому и осторожничал. Не успела Лан и моргнуть, как свалка, напоминающая перевёрнутого на спину осьминога, безжалостно ломая колючие кусты, убралась с дорожки под сень ёлочек.
Вот тут-то Кайран и сообразила: постановка постановкой, а губами шлёпать не стоит. Кто-то весьма ловко и сноровисто перехватил её за шею, заломив правую руку за спину, да и поволок под деревья. Только в другую сторону. И этот кто-то Газом точно не являлся. Хромой — аэра успела рассмотреть — вместе со всеми дубинками размахивал. Кажется, намереваясь зарядить блондину по темечку.
И что в такой ситуации делать? «Спасите!» — орать? С другой стороны…
— Помогите! — завопила Лан, без толку суча ногами. — Пожар!
Откуда только этот «пожар» всплыл?
* * *
На вопли утаскиваемой дамы Истэр прискакал прытко. Скорее даже примчался, как олень, рея полами распахнутого камзола. Правда, мог бы и опять даму подстраховать, когда разбойника дырявил. А то шлёпнулась аэра, отбив себе все мягкие места.
С другой стороны, его можно понять. Злоумышленники под ёлочками его дожидаться не стали — следом припёрлись. Так что пришлось благородному элву скакать дальше. Ну, в самом деле, не сражаться же над валяющейся на земле возлюбленной! Оттопчешь ещё что-нибудь ненароком.
— Ты как? — наклонился над ней Газ, протягивая руку. — Не ушиблась?
— Ушиблась, — огрызнулась Лан, поднимаясь без его помощи. — Где ты этих придурков достал?
— Там, где и все достают, — пожал плечами элв. — Не мог же я им сказать, чтобы тебя не трогали. Не поняли бы. Для них всё по настоящему.
— А если бы Истэр не успел? — проворчала Кайран, отряхивая камзол.
— Сама бы не справилась?
Ухмылки его под платком Лан видеть, понятно, не могла. Но в том, что он ухмыляется, готова была клясться.
— Ладно, мне пора удаляться, а то сейчас твой спаситель явится, — Грех приподнял шляпу, прощаясь. — Ты хоть обморок изобрази, что ли. И постарайся сделать с лицом что-нибудь. Спасённые девы обычно выглядят довольнее.
Договорить он не успел. Но и развернуться полностью тоже. Меч — хороший, настоящий короткий клинок, который можно спрятать под любым плащом — вошёл не под лопатку, а между рёбрами, сбоку. И только когда Грех абсолютно молча начал заваливаться, Лан разглядела за ним тень. Убийца уступал в росте аэру, да и в ширине плеч тоже, потому-то его и не видно было.
Застрявший в теле клинок вывернуло из его пальцев. А, может, элв сам меч выпустил. Но наклоняться за ним не стал. Просто перебросил кинжал из левой руки в правую. Всего секунда замешательства, всего секунда ожидания. Это так мало. Это так много, когда весь мир вместе с деревьями, небом, лунами и лежащим Даймондом сворачивается в точку на другом конце тоннеля. Прыгнет на тебя или сначала добьёт Натери? Перестанешь быть прямо здесь и сейчас или будущее всё-таки существует? Всего какой-то миг. Такой бесконечно тянущийся миг.
И когда он, напряжённо следя за замершей элвой, всё-таки наклоняется, туннель разлетается на осколки с почти слышимым звоном.
Ни для чего героического, а тем более красивого, времени не оставалось. Лан просто прыгнула вперёд, врезалась в убийцу всем телом, повалив его на землю. Успела перехватить запястье — и очень удачно, обеими руками, да ещё и уперев локоть ему в горло. Но на этом удача и кончилась. Сил в субтильном коротышке оказалось не меньше, чем в медведе. Он ещё и сам сообразить не успел, что произошло. Просто дёрнулся, пытаясь высвободиться. А Кайран уже поняла: не удержит — ни руку с кинжалом, ни его под собой не удержит.
«Если ты слабее, то почему пытаешься бороться на нашем поле нашими же методами?» — спокойный голос Греха прозвучал так чётко, будто он за спиной стоял, а не валялся рядом тёмной грудой. А больше Лан ничего и подумать не успела. Собственно, думать и не нужно. Отключённое от мозгов тело само сообразило, как себя защитить.
Отпустить руку. Чуть откинуться назад. Ткнуть пальцами в глаз — коротко, как веткой в муравейник. Хорошо, что ногти по местной моде подточены, даже закрытое веко не поможет. Выдернуть кинжал из руки, метнувшейся к лицу. Всадить под ухо, навалиться, чтобы клинок вошёл глубже, пробил нёбо. Всё, можно вставать.
Кайран пошатнулась. Каблуки, пусть и невысокие, сейчас казались абсолютно лишними. Бешено разогнавшийся мир шибанул в грудь, будто тараном — тут и без каблуков бы на ногах устоять. И всё-таки не устояла, плюхнулась на задницу, дыша, как загнанная лошадь — с присвистом. Хорошо хоть не на Натери, а рядом.
Между прочим, Грех смотрел на неё. Не рыбьим взглядом трупа — обычные глаза с едва заметно подрагивающим отражением выглянувшей из-за деревьев луны. С аэры будто каменная плита свалилась. Она и сама этой глыбы не чувствовала, пока облечение не накатило. Оказывается, мысль: «Мёртв!» — всё это время переполняла череп, как слишком маленькую чашку, перехлёстывала через край, мешая видеть, дышать, соображать.
— Это что, очередная проверка? — Лан собственно голоса не узнала, так он хрипел.
— Нет, — тихо, почти шёпотом, ответил Грех.
— Хоть это радует, — Кайран мотнула головой, пытаясь собрать испуганно разбегающиеся, словно тараканы, мысли в кучу. После того как та самая, страшная исчезла, их вдруг стало слишком много. — Встать можешь?
— Нет.
— Ладно, подожди, я Истэра отыщу. Надеюсь, он там всех твоих подельников нашинковал…
— Нет.
— Что нет?
— Нельзя…
— Да к духам эти ваши интриги! — вызверилась Лан. — Что я делать буду, если ты тут сейчас кровью истечёшь?
— Нет.
— Нет-нет! Ты можешь сказать ещё что-нибудь?!
— Нет, — его губы чуть дрогнули, пытаясь изобразить улыбку.
Вышло не слишком правдоподобно. Тут-то Кайран и осенило, что элву, наверное, больно. А, может, и очень больно. Нечто
