то догадаться не сложно, что переубедить ее сложно. В общем, мы знали о ее намерениях, но приехать смогли только не так давно. Ваша граница сейчас, мягко скажем, сложна для не законной миграции.
Я хмыкнул, но продолжал слушать.
— Я жалею, что не забрал ее тогда на катке. Но разве ее можно убедить отступить?
— Почему она не сбежала? — задал я ей вопрос, на которой не знал ответа. Ведь тогда в отеле, когда я застал ее с Шанаром, она пыталась сделать именно это. Воспоминание отозвалось злостью, жгучей ревностью, прожигающей грудь. Я мельком кинул взгляд на Лиса, прислушивающегося к нашему разговору. И постарался потушить этот пожар.
— Сказала, что хочет разобраться. — ответил он и сделал паузу, рассматривая меня, — Я бы хотел попросить тебя по-мужски.
Его просьба удивила, но я кивнул, со всем вниманием слушая этого странного мужчину.
— Если все закончится жизнью… — он будто засомневался на этих словах, но потом произнес: — Не разбивай ей сердце. Она не соберет его.
— Откуда ты знаешь? — почему-то вопрос вырвался сам собой, и я почти пожалел, что спросил.
— Потому что я слышал твое имя в течении этих лет.
— Она говорила обо мне? — удивился я.
— Нет. — он замялся, решая говорить мне или же промолчать, но видимо что-то качнуло в мою пользу: — Во снах. Ты снился ей. — он кинул почему-то опасливый взгляд на Каира. — Бормотала твое имя много раз. Я предлагал ей даже… в общем избавиться от этого. Альмы могут помочь с этим. Но знаешь, она сказала, что ей это важно. Важно помнить. — его взгляд стал протяжным, а затем он добавил: — Так, пусть это останется чем-то светлым, чем горьким, обращающим душу в тлен. — он отвернулся, смотря на гору, что приближалась и замолчал.
Его слова показались мне искренними. Честно говоря, я сам думал об этом. Потому что все, что произошло, заставляло меня ощущать вновь эту затягивающую воронку чувств. Так остро, будто кто-то полоснул по старому шраму. Не так как бесшабашно, как в юношестве. Когда я горел этой любовью и жил. Да, я был влюблен. И даже сейчас, спустя столько лет, будто что-то растревожило ту ноту, что играла тогда. С ее появлением все идет не так. Не поплану, не по линейке, вне стратегии и логики. Но при этом она заставляет меня быть живым, рвано дышать, удивляться, рисковать, сомневаться. За эти годы я перестал отчасти быть тем, кто я есть. На смену свободному, противоречивому парню пришел главнокомандующий, жесткий, надежный командир, ярл своих войнов. Я привык быть в схеме, в четко продуманном плане, в стратегии. Когда рука сжимает оружие с холодной головой. А сейчас все наоборот! Бездна! Хочется кинуться и поубивать их всех, кто хоть как-то на нее смотрит не так. С этой невозможной, невероятной женщиной я вновь в океане, когда не понятно, утонешь ты или выплывешь. Когда мужская логика и холодность сменяются чем-то, что заставляет горячее сердце биться яростнее. Да, я хочу, чтобы ее сердце билось рядом. Живое.
— Я услышал тебя, горец. Но я сам решу, как мне поступать.
* * *
Сложно сказать, сколько прошло времени, но по моим ощущениям не так уж и долго. От силы пару часов. Мы с Ливаной сидели, прижавшись друг к другу, словно нахохлившиеся воробьи на ветке, пытаясь не сильно околеть в этом «железном мешке».
— Знаешь, а тогда в племени, Рейдар сказал кое-что важное. — эртонка заговорила в то время, как я практически закумарила, пробираемая холодом до самых костей, а с другого концентрируясь на ощутимом тепле от ее присутствия рядом. Упоминание Фрейгъерда было сравнительно молнии, что попадает разрядом в самое сердце. Я тут же открыла глаза и вспомнила выражение его лица в последний миг еще до крушения. Мне сделалось маятно и больно. Физически больно. Надеюсь, они выжили. По крайней мере думать об обратном я категорически не хотела.
— Что же? — я хлюпнула носом. Насморк показался дико не уместным в текущей обстановке. Казалось, дикий адреналин должен давать невероятные силы, но даже у магов бывает такая напасть как сопли. Гуляние по сквознякам не способствует иммунитету, если это не регулярное закаливание. А я не любила мерзнуть ни в каком виде.
— Сказал, что не забыл и что ему жаль.
Я промолчала, не зная, как реагировать. Прокрутила в голове события минувших дней.
— Все так запуталось. — подтянула я повыше куртку и невольно выдохнула клуб пара. Глубоко и долго. Завитки были хорошо видны в воздухе, будто это смалий.
— Главное, вот здесь разобраться, — показала она на мое сердце, — А это лучше не слушать, иначе можно пропустить главное. — постучала она по своему виску и подмигнула. Похоже в ее вариации — тут даже думать не о чем. Однако было слишком много «но». Когда-то в юности я бы возможно так и поступила, отринула лишние мысли и погрузилась в чувства, ведь что может быть важнее их? Но в другой реальности, где я имела опыт и переживала его последствия, мне больше не представляется это возможным. Взять и забыть про все. Это просто невозможно. Вернее, вряд ли это возможно.
Тихие шаги и громкое звяканье ключей по решетки привлекли наше внимание, обрывая беседу.
— На выход. — сказал безликий наемник, что тыкал меня под лопатку острием.
Вывели нас вместе и отвели в зал с большим иллюминатором. И меня поразили сразу несколько вещей. Во-первых на горном перевале разместилась огромная армия с синими стягами и флагами Дэрнии, серыми шатрами, конницей, рядами виверн. Войны сияли доспехами в заходящем солнце, сверкали клинками, выстраивали ряды. Коричневые знамя гномов и черные орков расположились в самом конце дэрнийского войска. Господи помоги! С другой стороны стояли красные шатры россарийцев и бесчисленная армия с красными плащами и знаменами, дополняемая зелеными флагами эльфов. Внутри заворочалось плохое предчувствие. И сильное понимание того, что это безумие, которое должно быть остановлено. С другого бока возвышалась Гора с изломанным пиком и странными перечеркивающими друг друга линиями. Мириловые кандалы не позволяли почувствовать завибрировавшее пространство в полную силу, но даже просто смотря на предметы я видела, что с атмосферой что-то происходит. Дирижабль снижался на небольшое плато и чем ниже и ближе он садился, тем сильнее каждый из нас ощущал вибрацию.
— Черт, это штука что-то излучает. — прошептала Ливана, но смотрела она при этом на миллионную армию. Ее глаза бегали, точно она могла найти там ее рыжего здоровяка, что было исключением. Ведь он остался на корабле.
Зор так и не выпустил нас из стальной
