А вот несколько ударов спустя я отчетливо ощутила себя третьей лишней.
Помялась. Подождала. Не выдержала:
– Кхм… ребят, я вообще могу, конечно, вам свою комнату предоставить, только можно я выйду? А то вы как-то выход слегка перекрыли…
Мои слова подействовали на Хелл как заклинание, развеивающее наваждение, – она мгновенно отстранилась от Лесса с самым что ни на есть независимым видом. Не знаю, кого она пыталась обмануть, так как глаза ее горели почище бесовского пламени. И я бы все-таки сбежала, оставляя их наедине, если бы верлен не продолжал загораживать дверь.
– Рада тебя видеть, – улыбнулась я, скрадывая неловкость. – Успел соскучиться по Академии?
– Какое там! Век бы в тюрьме сидел – кормят, поят, одевают. – Лесс с усмешкой провел рукой вдоль чистого, но потрепанного костюма. – Еще бы библиотеку туда – и хрисс бы они меня вытурили из камеры просто сообщением: «Вы свободны!» Ну, рассказывайте, дамы, что такого вы нарыли, что тэр Лернский пару дней назад пришел на работу сам не свой, заставил всех носом землю рыть, но привести доказательства и оформить мою невиновность?
Мы с Хелл озадаченно переглянулись, пытаясь сообразить, в чем же наша-то заслуга, если тем сведениям, что мы нашли, даже сир де Асти не поверил, а потом до нас дошло… и расхохотались так, что верлен недоуменно переводил взгляд с одной на другую, искренне озадачиваясь, что делать в первую очередь – бежать за госпожой Тиэльской или все-таки сначала выяснить, в чем дело, а потом бежать.
Пришлось объяснять.
Объяснение затянулось. Потому что после рассказа о «божественном явлении» пришлось упомянуть, почему мы, собственно, напивались и как так получилось, что сир де Асти приходится мне ближайшим родственником и почему – сюрприз! – ректором Академии теперь является Мефисто Фель.
– Лучше бы я не возвращался, – обреченно прокомментировал все вышесказанное Лесс, когда мы, наконец, закончили.
– А в глаз? – возмутилась Хельга. – Я тут даже светлой богиней ради него прикинулась, а он – лучше бы я не возвраща-ался!
– Хелл, мы оба знаем, что у вас с Литой гораздо больше общего, чем может подумать обыватель. – Лесс привлек некромантку за плечи и звонко чмокнул ее в лоб, не обращая внимания на возмущенное сопение. – Значит, план таков: в выходной едем расспрашивать насчет Саольского, а до выходного пытаемся выдержать руководство Феля и не убить его ненароком?
– Истинно так, – кивнула я. – Вы как хотите, а я на завтрак.
– И мы на завтрак, – Лесс поднялся. – Жажду увидеть, как перекосит многоуважаемого ректора при моем появлении. И съесть что-нибудь иное, нежели подгоревшую перловку…
Мефисто не просто перекосило. Когда приодетый, причесанный и с неизменным обручем на волосах Лесс вошел в Большой зал, мне показалось, что предсказатель самовоспламенится. Как бы хорошо Фелю ни удавалось себя контролировать, тут он эмоций сдержать не смог. И на счастье ректора, все были слишком поражены и обрадованы появлением верлена, чтобы обращать внимание на зубовный скрежет Феля.
Столы Башни Рун просто взорвались оголтелыми воплями. Обниматься студенты, конечно, не кинулись, сдерживаемые строгими взглядами преподавателей, но кричали так, будто вдруг узнали, что экзамены отменяются. Навсегда. Полли, правда, рванулась, но увязла в толпе более массивных старшекурсников, и теперь оттуда лишь то и дело выпрыгивала ее белобрысая макушка. Приличия отринула лишь госпожа Тиэльская, которая так стиснула бедного верлена, словно хотела его придушить, чтобы затем привести в чувство при помощи очередного экспериментального зелья.
Лесс с удовольствием ответил на приветствия и поздравления с возвращением, пожал руки всем желающим и невозмутимо прошествовал к своему обычному месту – по правую руку от ректора. Фель выдавил из себя приветственную улыбку и бросил какую-то приличествующую случаю фразу. Верлен вежливо отозвался, а я бы дорого заплатила, чтобы послушать, о чем они там беседуют. Почти наверняка разговор изобиловал таким количеством нюансов и скрытых подтекстов, какие и не снились аркхарским шпионам.
– Слушай, он не боится, что Фель его отравит? – хмыкнула я. – Ты посмотри – наш ректор лопнет сейчас от бешенства.
– Протестую, – возмутилась Хелл. – Я хочу поприсутствовать на торжественном отрубании его головы. Ну, или лично прикончить, за невозможностью первого.
Прозвучало это так решительно, что я предпочла не развивать тему, да и не хватало еще, чтобы нас кто-нибудь услышал.
Надо всего лишь переждать четыре дня. А там мы выясним все, что можно, о господине Саольском. Главное только, не дать понять Мефисто, в каком направлении мы теперь копаем. Предсказатель, конечно, силен, но не всемогущ. Все на свете события он предвидеть не может.
Надеюсь.
Сказать «всего лишь переждать» было проще, чем сделать. Если раньше Мефисто тренировался в организации диверсий, то на посту руководителя его изворотливая пакостливость приняла совершенно иные масштабы. Теперь он не боялся навлечь на себя подозрения Ареса, а другим преподавателям и в голову не приходило, что предсказатель может, пусть даже теоретически, стоять за всей чередой пролетевших по Академии покушений, поэтому Фель продемонстрировал нам свои таланты во всей красе.
Все началось с того, что мою аудиторию затопило. Душевно так затопило проливным дождем, обрушившимся на нас с потолка и за считаные мгновения вымочившим всех до нитки. Я выгнала студентов в коридор, кое-как установила заграждающие щиты, чтобы продолжавший идти ливень не навредил и тем, кто снизу, и побежала наверх, разбираться, что происходит. А там Лесс, такой же потрепанный и мокрый, как и я, только-только сумел, наконец, развеять вызванный одним из студентов шторм, в который почему-то превратился обыкновенный, да еще и сдерживаемый скрепами защитной пентаграммы смерч.
Мефисто возник, словно из-под земли, с праведным возмущением во взгляде: декан Алмор, госпожа эо Ланна, что вы себе позволяете? Почему студенты не на занятии? Кто позволил вам портить халатной неосторожностью казенное имущество, ведь во время занятий именно вы отвечаете за безопасность аудитории и учеников!
Как итог – выговор, сорванные занятия и… обнаруженный во время уборки в кабинете артефакт из школьных запасов, в разы усиливающий действие любого заклинания в радиусе двух-трех саженей. Но когда Лесс в присутствии других преподавателей за обедом поинтересовался у ректора, с каких пор ценные магические предметы валяются по кабинетам, тогда как должны находиться в хранилище под присмотром, Мефисто кротко отозвался, что приносит глубочайшие извинения, но за всеми проказами студентов не уследишь. А преподаватель по Уставу Академии обязан проверять рабочий кабинет перед началом занятий как раз на случай подобных сюрпризов.
