— Пенгфей Ян, разве не должна ты сейчас быть на яхте? — спросил вышедший из темноты Десмонд Йель.
Черт побери, сборщик!
Я быстро надела медальон через голову, пока сборщик шел ко мне. Мысленно я молилась, чтобы он не видел в темноте так же хорошо, как я. Зато он хотя бы говорил по-английски.
Йель подошел ко мне почти вплотную, чтобы рассмотреть получше.
— Вид у тебя жареный, пареный, битый и колоченый. Что случилось?
У меня было желание броситься на ближайший фестиваль Ренессанса, ухватить по-настоящему красивый нагрудник и примотать его к груди. За неимением такой возможности я всего лишь скрестила на груди руки.
— У Чень Луна появились новые мысли насчет нашей революции. Пришлось дать ему урок. А что здесь делаешь ты?
Он развел руками перед собой, ладонями вверх — на указательном пальце левой руки блеснул большой золотой перстень.
— Ты поставила заряды, как я тебя учил? И доказательства, подставляющие религиозных фанатиков?
Будто в ответ раздался гулкий удар, и содрогнулась земля. Синие ледяные глаза Йеля посмотрели так остро, так пристально, что могли бы затопить все яхты у причала.
— Где мертвецы, Пенгфей Ян? Я не чувствую ни единой
— Полиция как-то прознала и всех вывела, — прошептала я.
Время в этот вечер растягивалось сливочной тянучкой, которая никак не порвется. Я могла бы поклясться, что целая жизнь прошла, пока я убила Пенгфей, искала Лая и Луна, не говоря уже о битве и том, что было после нее. Но нет, это случилось всего пятнадцать минут. От начала и до конца.
— И что с тебя пользы, вампир? — спросил Йель. — Хвастаешься своими невероятными способностями прятать, и эти близорукие личинки тебя перехитрили? — Он шагнул ко мне, грозный, нависший. — Души мои мне подавай!
— Я думаю, что буду у тебя в долгу.
Он остановился, подумал секунду.
— Да, и я знаю, чем ты этот долг отдашь.
— Знаешь?
— Ее зовут Люсиль Робинсон.
— Дальше.
— Я хочу, чтобы ты ее убила.
Он ждет от тебя ответа, так ответь! Нет, не ругайся. И мудаком его не обзывай. Вот, теперь можно.
— А скажи, зачем тебе, чтобы я делала за тебя грязную работу?
Он досадливо вздохнул.
— Сборщики не могут убивать — кроме тех случаев, когда жертва помечена и оплачена. Или когда удается доказать наличие необходимой самообороны. Почему ты меня заставляешь это повторять?
— Потому что знаю, как тебя это злит.
— Терпеть не могу правил.
— Ты знаешь, что я ничего не делаю без пользы для себя? — спросила я.
Йель обратил на меня пристальный взгляд желтых глаз, как у удава.
— У этой женщины, Люсиль, начинает открываться Духовный Глаз.
Духовный глаз — что еще за хрень? Ясно, что ничего хорошего. Даже если для сборщиков это плохо. Что, если он у меня во лбу вырастет, как у них? Ой-ой! — У меня рука чесалась ощупать лицо, найти знакомые морщины на лбу. И что, среди них одна новая, а под ней — глаз? Я чуть не прыснула от такой мысли. Так, возьми себя в руки. Ты на работе, развлекаться будешь в свободное время.
— И как это может сказаться на моих планах?
— Уже сказалось. Она видит слабые места в щитах у молодых. Уже двух убила, в том числе By, которого я только сегодня поместил на твоей яхте. — Он ткнул в меня пальцем, будто я виновата. Впрочем, так оно и есть. Кстати о щитах: того, что на нем, я не могла разглядеть. Даже признака. Это медальон снова работал против меня.
— Ты уверен, что это была она? Может быть…
— Уверен. Не знаю, каков источник ее силы, но она начинает Видеть, Пенгфей. А когда Глаз у нее откроется полностью, она будет Знать. И после этого ни у кого из нас жизнь не будет такой легкой и такой продолжительной, как сейчас. Ты поняла?
Хотя я и не поняла, но кивнула, потому что, очевидно, так мне полагалось.
— Скажи, где ее найти, — ответила я.
— Вымани ее. Она не сможет не пуститься в погоню, если ты убьешь ту женщину, которая с ней была, когда мы виделись.
— А как найти ту женщину?
— Ее зовут Кассандра. Таксист подобрал ее здесь. Я думаю, она из актеров.
— Смотри, правда, класс?
Судя по тембру, голос принадлежал молодому парню.
— Ну, ты король первого свидания!
Восхищенный девичий голос. Место ищут потискаться?
Вон отсюда, сопляки!
У Йеля загорелись глаза. Он кивнул мне, облизал губы кончиком серовато-розового языка.
— Вот они, — прошептал он. — Мальчишку пометила его бывшая девица. Я хотел его разделить с By, но раз так сложились обстоятельства, отчего мне не пригласить тебя на десерт?
Вот черт. Ну не придумаешь момента хуже!
Йель открыл клапан в правой штанине блестящих кожаных планов и извлек длинный и узкий клинок. Я воспользовалась этим минутным отвлечением и выхватила «Скорбь», потом набрала воздуху и крикнула:
— Брысь отсюда, быстро! Тут прячется маньяк с вот таким ножом!
Девичий визг и топот быстрых ног. Очевидно, ребята насмотрелись ужастиков и знали, что не надо ни медлить, ни тем более лезть посмотреть. Умницы.
Йель, повидавший на своем веку не одну драку, недолго оставался изумленным, но я все же успела обстрелять его всеми боеприпасами, которыми заряжена «Скорбь» — пулами и болтами. Они отбросили его назад, дав мне время выхватить единственный нож, который сейчас чего-то стоил — трость Вайля.
Я повернула синий самоцвет у рукоятки, выстрелив в сборщика резными ножнами — они ударили его в горло. Черт, он даже не пикнул! Рассчитывая на эффект запугивания, я быстро на него налетела — и еще быстрее поняла, что налетела на мастера. Только мой возраст и тренировка не дали ему тут же превратить меня в жасминный шашлык.
Он владел выпадами и отражениями еще с тех пор, как бабушка моей бабушки была младенцем. Мои же навыки, удвоенные у колен моих инструкторов единоборств, едва держались под напором его согласованных атак. Если бы мне даже повезло сделать робкий атакующий выпад, я все равно не знала бы, куда его направить, потому что…
Медальон, черт побери! Он же не дает мне увидеть щит. Жас, скинь его к чертям!
Да, умеет он работать клинком. Он и правда стал быстрее, или это я теряю реакцию?
Схватившись за цепь на шее, я рванула.
— Ой!
В кино цепочки рвутся, как нечего делать. А от этой наверняка останется след как от кнута. Но это ерунда, потому что вдруг я поняла эту штуку насчет Духовного Глаза.
Парируя рубящий удар, который мог бы отхватить у меня кусок предплечья, я отметила жар Кирилая. Даже эти несколько минут я чувствовала себя без него ущербной. Растущее тепло сказало мне, что Вайль идет сюда, мне только нужно выжить.
