Если бы она задержалась на несколько секунд, мгновений, то обязательно бы увидела, как мужчина повел плечами и все-таки обернулся, посмотрев на то самое окно, в котором только что стояла Кэш, но Алекс не увидел ничего кроме пустого окна, с едва-едва качнувшейся занавеской.
Алекс явственно чувствовал на себя чей-то взгляд, он даже мог догадываться чей именно, все-таки кроме него и Кэш людей вокруг больше не было, но решил, что надо дать ей время «насмотреться», а уж потом смущать ее своим вниманием. Однако, когда он оглянулся, то не увидел никого, кто мог бы быть виновником столь явственных ощущений, как если бы к нему прикасались совсем легко и едва заметно.
Такое он чувствовал лишь однажды, очень давно и с тех пор подобное больше не повторялось.
Кэш разлила кофе по кружкам, дождавшись того момента, когда вода поглотила последнюю сухую крупинку, тут же начав подниматься в узком горлышке шапочкой бурой пены. Что-что, а кофе она испортить не могла. У нее на кухне сплошь и рядом одни лишь хорошие сорта, но в весьма ограниченных количествах. Она уже заказала несколько видов кофе через интернет, однако, как скоро они достигнут Аляски, Кэш не знала, несмотря на то, что производители уверяли, что доставят покупку не дольше, чем через неделю.
Хлопнула дверь и на кухне появился Брэд (да, она будет упорно называть его именно этим именем, потому что никакого Алекса больше не существует!), сгружая дрова в пустую корзину у печи. Она сдержалась, отвела глаза в сторону, чтобы только не начать рассматривать его.
Тут впору начать недоумевать, нет, даже злиться. Что на нее нашло в конце концов?
На кухне было тепло, даже более того — жарко. Девушка стояла у окна, держа в руках кружку кофе, и уже поднесла ее ко рту, собираясь сделать глоток, она проследила за ним взглядом, кажется, что смущенно прикусила губу, но как было на самом деле он понять не смог. Смущенно покрасневшие щеки могли вполне себе объясняться жарким воздухом кухни. Она все-таки пригубила напиток.
— Принимай заказ, хозяйка, но признаться я ожидал что все куда хуже, холоднее так точно.
Ее щеки разрумянились, а пуговки полосатой пижамной рубашки были чуть ослаблены, выдавая часто поднимающуюся и опадающую грудь. Жарко, как в бане. Про какой холод она говорила?
— Спасибо. Никак не могу привыкнуть к печи, иногда и двух вязанок мало, а другой раз пары поленьев вполне себе достаточно, — проговорила Кэш деланно невинно.
— Смотри, я решу, что ты отправила меня колоть дрова, чтобы полюбоваться мной исподтишка.
Кэш поджала губы, не обратив внимание на его слова о подглядывании и кивнув ему на злосчастную сковородку, что уже стояла на подставке для горячего, на столе, заботливо прикрытая крышкой. Кэш усмехнулась про себя: ага, как же! Заботливо. Содержимое и зубами вряд ли отдерешь.
Алекс сделал вид, что не заметил ее мрачно сверкнувших глаз.
— Твой завтрак, решила подать в сковороде, по-простому, без изысков. Кофе в кружке. Ешь, пей и отправляйся домой.
— По-домашнему ты хотела сказать?
Похоже угощение его ждет то еще! Кажется, что только кофе в порядке, но загадывать наперед не стоит, может она в него половину солонки высыпала?
— Только умоюсь и обязательно отведаю твой шедевр. Еще успеешь избавиться от меня.
Кэш кивнула, начав считать про себя. Пока избавиться от него у нее не получается. Но ничего завтрак не поможет, так Минди подоспеет. Тут впору начать молиться, чтобы девушка была легка на подъем.
— Что-то пока не получается.
Мужчина вернулся через несколько минут. В отличие от кухни, в других комнатах дома было вполне себе нормальная температура, здесь же чертово пекло. Девушка уже сидела за столом, прямо напротив его места, помешивая кофе, судя по цвету, с добавленным в него молоком.
— А мне не нальешь молока? Ты куда-то торопишься?
Он сел на стул, разглядывая женщину напротив, ее настроение улучшилось. Незначительно, но все же. Под ее испытывающем взглядом, он поднял крышку, глядя на запеченную глазунью, слегка посыпанную сушенный укропом. Может, он просто-напросто голоден, но запах шел одуряюще аппетитный.
— Хм, выглядит неплохо. Пару ломтиков бекона или колбасы бы не помешало.
— Я старалась, — Кэш подлила ему в кружку молоко, поспешно добавив, — ешь на здоровье и не наглей. Что попросил, то и сделала. Как-нибудь в другой раз и у кого-нибудь другого в гостях…
— К себе я вижу, ты не приглашаешь.
— Нет. Ты будешь просить и другие ингредиенты для завтрака. Да, я тороплюсь, еще куча дел. День ведь только начался.
Это и в самом деле было вкусно: желток с укропом был неплох, на этом все приятные вкусовые ощущения заканчивались. Он понял, чему именно была посвящена ее затаенная улыбка: яичница с трудом отходила от сковороды, вилка и нож не помогли бы ему в этом деле никогда и ни за что на свете. Кэш с некоторым интересом наблюдала за ним, протянув ложку и смущенно пояснив при этом:
— Еще ни разу не пользовалась ей, наверное, надо выбросить, после того, как ты поешь.
— Я думал, ты хочешь, чтобы я скорее ушел, но ты явно предпочитаешь, чтобы я задержался.
Ему удалось отцепить приставший намертво белок, он отправил его в рот и чуть было не закашлялся, с трудом сдерживая слезы. Девушка отставила кружку в сторону, подперев подбородок двумя руками и с самым невинным, можно сказать с милым выражением лица ласково поинтересовалась:
— Вкусно?
Алекс на мгновение прикрыл глаза. Это было адово блюдо, адово пекло. Яичницу вообще трудно испортить, но ей это удалось: содержимое сковородки умудрялось печь, жечь, вызывать приступ жажды и встать комом в горле, он едва ли смог проглотить его с первого раза, заставив себя сделать это.
— Очень, мастерства у тебя не отнять.
Сделав глоток кофе, который к счастью был нормальным Алекс взглянул ей в лицо, ее карие глаза искрились от беззвучного смеха. Веселится. Он улыбнулся про себя. Злая и мстительная.
— Тогда доедай. Наслаждайся.
Она проследила за тем, как он ковырнул одержимое сковородки, снимая верхний, относительно безопасный слой, есть который еще более-менее можно было. Тем не менее, покончив со злосчастной глазуньей, Алекс все же остался голоден, горло и рот горели, пить хотелось ужасно. Он поднялся, поднимаясь и направляясь к мойке, под которой еще утром заметил помойное ведро.
— Я собиралась ее помыть, — прокомментировала женщина, проследив за тем, как он зашвырнул посуду в емкость с мусором.
— Не стоит. Только зря промучаешься. Я подарю тебе другую.
— Не стоит. Я сама…
Кэшеди в конец не выдержала, звонко рассмеявшись. Это было зло и жестоко с ее стороны так поиздеваться над взрослым и очень голодным мужчиной. После воскрешения, у любого бессмертного будь то мужчина или женщина всегда просыпается зверский аппетит. Первое время утоляя который, кажется, что ты не наешься, никогда не почувствуешь насыщения. Ведь организм сжигает все, едва пища успевает попасть в пищевод и долететь до желудка. Всему виной ускоренный метаболизм, тело даже будучи мертвым задействует все свои резервы и скрытые запасы питательных веществ.
Она приготовила ему легкий завтрак, при этом безнадежно испортив его и он, надо отдать ему должное, умудрился съесть его. Кэш даже представлять не хочет, что это был за вкус.
— …куплю ее! Может… тебе… еще чего приготовить?
— Нет, спасибо, твой кофе вполне меня устроит.
Алекс подхватил со стола ее кружку с кофе, делая приличный глоток, обжигающий глоток. Он смотрел на смеющуюся женщину, сквозь все раздражение, понимая, что очарован ее смехом, ее веселящимся видом. Он забыл, как звонко и заразительно она смеется. Алекс остановился возле окна, опираясь на узкий подоконник.
— Господи, ты бы видел свое лицо!
Кэш продолжала смеяться, махнув рукой на то, что он прихватил со стола ее кружку. Девушка просто не могла остановиться в течение нескольких минут, хохоча, заливая своим веселым смехом кухню. Наконец, она замолкла, успокоившись, глубоко и прерывисто вздохнув при этом, она с улыбкой оглядывала нуждающийся в побелке потолок и стены, которые «просили» нового ремонта, светлой краски или свежих обоев.
