Люди приближались. Он произносил любезности так, словно говорил искренне. Минут через десять, когда собралась толпа, леди Оливия повернулась к нему.
— Джордж, ты ее еще не видел?
— Нет, миледи. — Он видел вопросительные выражения на лицах окружающих.
— Она подтвердила, что собирается присутствовать?
— Да, миледи. Вы ясно дали ей понять, что иначе она будет страдать от вашего гнева.
Леди Оливия мученически вздохнула.
— На самом деле я не такая уж страшная.
Никто не засмеялся. История была обязательным предметом для любого, кто надеялся достичь какого-либо значительного положения в Адрианглии, и каждый человек в пределах слышимости знал о резне, которая закончила Десятидневную войну между герцогством Луизианы и Адрианглией, и кто был ответственен за нее.
— Проверь еще раз для меня, — повелительным тоном попросила ее светлость.
Джордж склонил голову. Сокол взмыл вверх со своего поста на ближайшей колонне и улетел в сторону парадных ворот. Он сосредоточился, глядя птичьими глазами на вереницу фаэтонов. Вот, последняя модель, изящные украшения, лицо Софи в окне.
Он оставил птицу парить.
— Ваша светлость, они вот-вот прибудут. Самое большее — десять минут.
— Восхитительно. Спасибо, мой мальчик.
Он снова впал в притворную скуку, рассматривая лица, отмечая мельчайшие детали, пока люди натягивали вежливые маски, отчаянно пытаясь понять, кто был предметом их разговора. Высокий темноволосый мужчина остановился на краю толпы. Лорд Кэссайд. Член Пятерки. Не похоже на него. Должно быть, он получил личное приглашение от кого-то, кого не мог проигнорировать…
Джордж спохватился. Только это не Кэссайд. Ричард.
Он видел глазами летучей мыши, как две ночи назад люди Ричарда схватили Кэссайда на темной улице. Он вышел из клуба, где фехтовал со своим обычным напарником, свернул за угол на темную улицу, направляясь к своему фаэтону, и трое мужчин набросились на него. Они заклеили ему рот, повалили на землю, надели на голову мешок и втащили в темный сводчатый проход. Мгновение спустя Ричард вышел на улицу, одетый в точно такую же одежду, шагая с той же скоростью. Он подошел к фаэтону, сел в него и уехал. Джордж знал это, но когда он смотрел на худощавого мужчину на другой стороне террасы, его разум не говорил «Ричард». Он говорил: «Кэссайд», и настаивал на этом.
Должно быть, это какая-то тонкая магия, решил Джордж. Один из тех тайных талантов, которые Эджеры скрывают ото всех.
Ричард со скучающим видом посмотрел в их сторону.
* * *
ШАРЛОТТА остановилась перед входом на террасу. Через двери она могла видеть собравшихся: людей, одежду, драгоценности… Электрический разряд возбуждения пронзил ее. Она проделывала это десятки раз, но этот предвкушающий порыв никогда не надоедал.
Софи шагнула вперед и протянула глашатаю маленькую карточку с их именами и титулами. Мужчина взял ее, и девочка вернулась на свое место рядом с Шарлоттой. Она выглядела чуть бледнее, чем когда они вышли из фаэтона. Бедный ребенок.
Шарлотта обняла Софи за плечи.
— Все будет хорошо, — пробормотала она. — Дыши и держи голову высоко поднятой. Помни… самообладание. Твое место здесь. У тебя есть право быть здесь.
Софи сглотнула.
— Баронесса Шарлотта де Ней эль-те Рен и Софи эль-те Муа, — объявил глашатай.
* * *
— ВОТ и она! — воскликнула леди Оливия.
Все головы на их стороне террасы повернулись ко входу. Шарлотта шагнула вперед, и Джордж моргнул. На ней было мерцающее платье нежно-голубого цвета. Оно обтягивало ее тело. Оно действительно обнимало ее тело, демонстрируя каждый изгиб, прежде чем вспыхивало в струящуюся юбку в пол, и он почувствовал смутное смущение от того, что смотрел. Верх платья украшали полоски коричневой ткани, которые сужались сбоку и растекались по синей юбке, имитируя тонкие, скрученные ветки яблони. На ветвях цвели белые цветы, украшенные серебром. Силуэт был прост, но цвет, покрой и узор сливались в элегантное, изысканное целое, и Шарлотта с ее светлыми волосами и серыми глазами плыла в нем, как королева весны.
Он почти слышал едва слышный коллективный вздох дюжины женщин, которые поняли, что их только что обошли.
Джордж случайно взглянул на Ричарда. Мужчина стоял неподвижно, не сводя глаз с Шарлотты, которая шла по комнате, и, несмотря на свое новое лицо, в этот момент Ричард совсем не походил на Кэссайда. На его лице отразилась смесь эмоций: отчаяние, страсть, тоска. Это длилось с полминуты и выглядело как пытка, затем Ричард скользнул обратно в Кэссайда, как надевают рубашку по утрам. Должно быть, он скучает по ней.
Джордж оглянулся на Шарлотту и забыл, как дышать. В трех шагах позади нее, слева, Софи пересекла террасу.
Мир сделал шаг назад.
На ней было развевающееся платье бледно-серого цвета с голубым оттенком, задрапированное сверху, перехваченное поясом, а затем расширяющееся в невесомо-длинной юбке. Он видел точно такой же цвет, когда она обнажала меч. Платье мерцало, когда она шла, скользило и текло, словно металл ее клинка ожил и струился по ней, как жидкость, меняясь при каждом движении.
Он видел изящные линии ее шеи.
Он видел ее темные волосы и единственный бледно-голубой цветок в них.
Он видел ее лицо.
Она была прекрасна.
Он понял, что стоит, как идиот, с открытым ртом, и зажал его.
Мгновение спустя к ним присоединилась Шарлотта. Ее светлость нежно обняла ее.
— Дорогая моя, я уже почти потеряла надежду.
— Я бы не хотела разочаровывать вас, если это вообще в моей власти. — Шарлотта улыбнулась.
— И ты привела Софи, — Ее светлость раскрыла объятия, и Софи обняла ее. — Как ты можешь прятать этот прекрасный цветок в своем загородном доме?
— В деревне цветы цветут лучше всего, — ответила Шарлотта.
— О, пожалуйста. — Леди Оливия сделала пренебрежительный жест, которым мог бы гордиться даже лучший танцор. — Самое время ребенку увидеть мир.
— Простите, лорд Камарин?
До него донесся певучий женский голос. Джордж обернулся. Рядом с ним стояла леди Анжелия Эрмайн в светло-голубом платье с рыбьим хвостом. Ее карамельно-золотистые волосы каскадом падали на левую сторону, привлекая внимание к изящным плечам и длинной шее. Она довольно привлекательна, отстраненно отметил Джордж. Она также наживается на продаже рабынь и отнимает у них будущих детей.
Ее сопровождающий, ухоженный, элегантный блондин в сшитом на заказ красновато-коричневом камзоле, улыбнулся ему с сардонической искоркой в глазах — барон Рене, двоюродный брат Паука. Он казался совершенно спокойным и довольным собой. Двое из Пятерки по цене одного.
Джордж улыбнулся.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, миледи?
— Вы случайно не знакомы с леди де Ней?
— Я встречался с ней лишь случайно. Насколько я понимаю, у нее очень редкий талант. Ее светлость относится к ней с величайшим уважением. Какое-то семейное одолжение.
— У нее божественное платье, — сказал барон Рене. Он смотрел на Шарлотту с явным мужским одобрением.
— Возможно, это один из ее собственных проектов, — сказал Джордж, стараясь говорить непринужденно. — Не хотите ли представиться?
— Полагаю, мы можем уделить пару минут. — Анжелия пожала плечами.
Она явно умирала от желания быть представленной. Джордж отступил в сторону, подождал, пока ее светлость была наклонена к Софи, и поймал взгляд Шарлотты.
— Миледи, леди Анжелия Эрмайн и барон Рене.
Шарлотта улыбнулась.
— Очень приятно.
Барон Рене поклонился, поднеся пальцы Шарлотты к губам. Наклонившись, Джордж увидел лицо Ричарда. Выражение его лица было таким совершенно безмятежным, таким ровным, что это слегка встревожило.
Барон Рене выпрямился. Шарлотта и Анжелия коснулись друг друга тыльной стороной ладони. Когда их кожа соприкоснулась, крошечный черный усик метнулся от руки Шарлотты к руке Анжелии. Если бы он не присматривался, то пропустил бы это.
