Это была наша первая ночь вместе.
Первая глава в новой книге наших отношений с чистого листа.
И я не могла перестать улыбаться, потому что впервые за долгое время была по-настоящему счастлива.
— Хотела бы я стать твоей истинной парой, — прошептала я Килану, обнимая его за торс и прижимаясь щекой к его горячей груди.
Он улыбнулся.
— Истинная пара, так же как понятие Альфа, — это что-то запредельное даже для чистокровных волков.
Папа когда-то рассказывал мне об этом.
Он никогда не скрывал того, что не был человеком, и потому для меня это не было чем-то пугающим или жутким.
Одно время я думала, что все такие, как мой папа, и была удивлена скорее тем, что люди — обычные люди, совсем другие.
И что я не такая, как он.
Истинных пар не было уже несколько столетий.
Говорили, что первой и единственной такой парой была человеческая девушка — жена самого первого Волколака, который и породил род волков, создав братьев для больших братьев — берсерков.
И что он был единственным Альфой.
Потому что дело было не в чистоте крови.
Или в силе.
Или в том, что кто-то из волков был гораздо выше по статусу.
Альфой мог стать только тот волк, кому доверяли десятки и сотни других волков — безоговорочно, всей душой.
За такого волка были готовы отдать жизни, не задумываясь, потому что его слова были правдой и сутью.
Потому что его сердце было открыто для других, и он так же был готов отдать свою жизнь за себе подобных.
Он делал их не просто стаей, а семьей, где не было места зависти, лжи и ненависти.
Папа говорил, что на своем веку он не встречал Альф.
— Но ведь вы — стая, — не без гордости проговорила я, потому что успела достаточно понаблюдать за мужчинами и осознать, насколько сильная и необъяснимая у них дружба.
Килан снова улыбнулся широко и очаровательно, чуть дернув здоровым плечом.
— Мы и сами до сих пор не знаем, как так вышло. Впервые почувствовали это, еще когда в школе учились. На нас стали нападать другие волки, а мы встали спиной к спине и отбивались.
Я тоже улыбнулась, почему-то очень ярко и реалистично представляя это всё.
— Когда парни из «Альфы» доставили меня домой, то все уже знали, что с тобой случилось. При этом никто не звонил и никаким другим образом не передавал это, — тихо добавила я, не скрывая, что до сих пор была в легком шоке от того, насколько сильной была связь в стае. — У Ская появились жуткие бордово-синие синяки ровно на том месте, куда ты получил ранение. У Воланда всё это время шла кровь из носа и тоже болело плечо, а Сет сказал, что Дилан дернулся и застонал от боли ровно в тот момент, когда тебя ранили.
Килан кивнул.
— У нас такое со школы. Когда я был в армии и получил пулевые ранения, на другом конце земли в этот же момент Скай потерял сознание без видимых причин, а у Дилана по телу пошли раны на том месте, где были мои ранения.
Я только восхищенно выдохнула.
— Это просто магия!
— Это стая, любимая. Одна душа на четверых.
Уснула я с улыбкой на губах, не переставая обнимать Килана, чувствуя, как стучит его сердце рядом с моим.
***********************
Свадьба состоялась в полнолуние, как и было положено у волков.
В небольшой готической церквушке, где святым отцом был милейший волколак с теплым взглядом и мягкой улыбкой.
В этой церкви когда-то венчались дядя Калиб и мама Килана, и для меня было так волнительно и трогательно, что мы последовали их примеру.
Приглашенных было немного.
Только команда «Альфа» в полном составе. Стая.
И Дарк.
Килан долго возмущался и не хотел видеть его, но папа убедил всех, что так будет лучше во многих аспектах.
Кстати, Дарк отказался от дуэли с Киланом и отправил Вольтера через день после операции, оповестив всех официально таким образом о том, что, поскольку Килан закрыл его собой от пули, Дарк обязан ему жизнью и так отдает свой долг.
Все выдохнули с облегчением, и только дядя Касл хмурился и молча пил, давая понять, что он не слишком-то верит в искренность Дарка и явно ожидает от него какого-то подвоха.
Может, он и был прав, но я была слишком счастлива, чтобы думать об этом.
— Скай! Если ты зарыдаешь в церкви, я за себя не ручаюсь! — ворчал Воланд, тем не менее заботливо поправляя торжественную бабочку на шее белокурого волка.
Все мужчины были во фраках.
Настолько красивые, что дух захватывало.
— Не ворчи, как старый дед, — фыркала Виола, которая после ранения пользовалась своим положением на все триста процентов, отчего Воланд часто стискивал зубы и явно хотел придушить свою сводную сестру, но тем не менее потакал всем ее капризам, каждый раз оказываясь рядом, стоило только рыжей красотке попытаться встать. — У меня есть с собой платок и влажные салфетки. Кстати, я хочу мартини.
— Бокалы стоят рядом с тобой.
— Я хочу мартини с вишневым соком, а не с газировкой!
Скай только хохотнул, дернув бровью, когда Воланд с непроницаемым лицом направился на кухню за нужным соком, явно проклиная тот день, когда Виола получила это ранение.
А мне казались они милыми.
И такими родными.
Меня приняли в семью без раздумий, и я была благодарна каждому из этих мужчин за то, что они делали для меня лично и для наших с Киланом отношений.
И Виоле — за то, что она была рядом и давала ту стойкость духа, которой мне так
