сама потянулась к нему за поцелуем…
Мягкость родных губ, головокружительная сладость и немножко горечи. Даже если сегодня меня не станет, то я умру самой счастливой. А сейчас хочется напиться им, надышаться, отгородиться от всего мира.
– Ну-ну, милая моя, – произнёс Ренн, вытирая мокрые дорожки со щёк. Плотина всё-таки не выдержала под напором слёз, и перед глазами поплыло. – Успокойся. Теперь мы вместе. Тебя не обижали?
Я помотала головой и икнула. Тоже от переизбытка чувств. Не стоит говорить ему, как плохо мне было все эти дни. Ему всё равно пришлось хуже.
– Что мы теперь будем делать? – я коснулась его груди сквозь рубашку и тихонько погладила.
В этом странном месте природа не сходила с ума, но всё равно было холодно. С тоской я смотрела на осунувшееся лицо с отросшей щетиной, покрасневшие глаза – как будто он не спал много ночей.
Как ты ещё держишься, Зверь-из-Ущелья? Где берёшь силы?
Мы оба всё ещё были в оковах. Реннейр хмуро оглядел мои цепи, и в глазах вспыхнула злость.
– Ох, совсем забыла! – я достала из кармана плаща данный Демейраром ключ. Сунула его туда с перепугу, и как только умудрилась на потерять?
Ренн сам справился с замком, а после отшвырнул кандалы прочь – железо обиженно звякнуло, врезавшись в камни, и свернулось металлической змеёй на земле. Я потёрла ноющую и покрасневшую кожу запястий.
– А как же ты?
Он качнул головой.
– Ключ не подходит. Но это сейчас не главное. Цепь достаточно длинная, чтобы я мог сражаться, а как с ней рассправиться, решу потом.
И всё же жаль, что железо всегда было для меня слишком холодным и неотзывчивым. Мужской металл, слишком жёсткий и упрямый, чтобы я могла с ним справиться. Задумавшись, я не сразу поняла, что Ренн мне что-то говорит.
– Какой златопад ты там устроила, Мона. И, похоже, разбудила что-то в недрах горы, – он посмотрел поверх моей головы.
Я обернулась, чтобы увидеть перед собой развезрнувшийся зев пещеры. В черноте что-то еле заметно алело, будто горел спрятанный светоч.
– Он привёл сюда целое войско… – прошептала занемевшими губами. – И у них есть лафарит. Искатели… они ведь не ожидают нападения… Что, если у лорда Брейгара всё-таки получится? Ведь я, сама того не желая, разрушила святилище. Эта волна могла коснуться и остальных.
Замороженная внезапным ужасом, я замерла. В Антриме остались все, кто мне дорог. Что ждёт их теперь? Если защита падёт, лестрийцы могут прорваться. Если умрут эти, следом придут другие, они не успокоятся, зная, что скальный город беззащитен. Какой же наивной я была когда-то!
Но Ренн успокаивающе коснулся моего плеча и устало улыбнулся. А я отметила, как же ему идёт улыбка – любая, даже такая. Видеть бы её почаще.
– Не волнуйся так, Мона. Я их предупредил.
– Что?!
От неожиданности я даже на месте подскочила. Когда он успел? Как? Неужели рискнул пробраться в Антрим после всего, что случилось?
Видя моё искреннее недоумение, Реннейр негромко рассмеялся и погладил по щеке. А мне показалось, что из-за туч выглянуло солнце.
– Когда ты мирно сопела в подушку, ночью я осваивал порталы и смог пройти в Антрим. Сам не ожидал, что получится. Скажу честно, твой отец не на шутку перепугался.
Я тут же представила эту картину, и меня пробрал нервный смех. Что отец успел себе вообразить, увидев Зверя-из-Ущелья с мечом наголо?
– Но с ним всё в порядке. Я успел сообщить, что лорд готовит нападение, так что искатели могли что-то придумать, чтобы обезопасить себя и свои сокровища.
Колени ослабели – на этот раз от облегчения. Как же мне повезло любить такого человека.
– Он спрашивал, что со мной?
– Я заверил его, что переживать не о чем. Ты под моей защитой.
Я бы ещё долго стояла и миловалась, растекаясь лужицей с руках своего Зверя, но он решительно шагнул в сторону пещеры и повёл меня за собой.
– Ты знаешь, это ведь и есть Ущелье Забытых.
– Так я и думала.
Но почему врата выбросили нас именно сюда? Матерь Гор вела нас в это место с определённой целью?
– Много лет назад я был здесь, когда меня толкнули в пропасть. Я долго искал дорогу в Лестру и проходил мимо это места, – он хмурил брови, вспоминая.
Мы шагали по сухим изломанным веткам, по стенам ущелья вились иссохшиеся лозы с редкими жёлтыми листьями. Я не слышала ни журчанья ручьёв, ни шёпота камней, будто всё притихло в ожидании чего-то жуткого. И, чем ближе подходили ко входу, тем муторней становилось на душе.
Я крепче вцепилась в запястье Реннейра, неосознанно ища у него защиты.
– Тогда оно спало, а сейчас пробудилось. Я чувствую… – он напрягся, пытаясь подобрать правильное слово. – Что-то. И это давит.
– Такой же свет исходит от алтарей из кровавых камней. И мне кажется, Ренн… – я выдержала паузу, пытаясь рассмотреть в тёмном зеве пещеры ответ. – Мне кажется, здесь находится ствол каменного древа.
Стоило нам войти, как на стенах пещеры вспыхнули алые кристаллы. Они гнедились группами и поодиночке – самых разных форм и размеров.
– Это кровавый камень, – заметила я шёпотом, потому что говорить громко в этом месте не рискнула. Оно вселяло потусторонний трепет, казалось, в этом месте когда-то ступали боги, а сегодня мы рискнули войти без позволения.
Потолок уходил далеко вверх и терялся во мгле, у земли стелилась серая пелена тумана. Внутри пахло нагретыми камнями и почему-то палой листвой. Я не слышала ничего, кроме своего взволнованного дыхания, даже шаги скрадывала мрачная тишина.
– Подождёшь снаружи? Я проверю, вдруг там опасно?
В знак протеста я крепче вцепилась Ренну в запястье. Покинуть его в такой момент? О, нет. Я не могла себе этого позволить.
– Считаешь меня трусихой, Зверь-из-Ущелья? – спросила строго, глядя на него снизу вверх.
Тот лишь усмехнулся.
– Скорее, безрассудной пташкой. Но моей пташкой, – и ободряюще сжал ладонь. – Ты знаешь, что создать новый портал мне помог амулет с авентином?
Пока мы шли вперёд, к манящему алому свечению, Ренн коротко рассказал о том, что случилось в темнице. А я слышала в голосе боль от предательства друга и незаданный вопрос.
– Нет, он меня не трогал. Просто здорово напугал. Здоровенный такой, страшный, – я поёжилась от дурных воспоминаний. – А то, что кристалл помог тебе создать портал, говорит о том, что кровь искателей всё стремительней в тебе пробуждается. Зря ты сомневался, скоро вообще… – и невольно затихла, потому
