груду горячих углей. И она громко закричала, больше затем, чтобы позвать на помощь. Выбежала в коридор и тут же попала в руки Ивина.
– Что с тобой, что случилось?!
В конце коридора мелькнули лица горничных.
– Много воды, быстро! – заорал рыжий. – Нет, стоять! – он передумал, подхватил Марису на руки и понёс к купальне. – Если в купальне мало воды, я утоплю кого-то в колодце! Живо, я сказал! – еще не остывший после происшествия в библиотеке, он был очень убедителен.
Если поначалу служанки попрятались, не торопясь выполнять его приказы, то теперь забегали с вёдрами.
Мариса сразу оказалась в совсем холодной ванне, – точнее, это был целый небольшой бассейн, – куда её поспешно опустил Ивин прямо в одежде, смывая остатки мыльной пены. – Проклятье! Лысые демоны! Тебе больно?..
Он опять забыл о скромности, и что нельзя к ней прикасаться, бросил в сторону мокрый халат и сорочку и просто мыл девушку, радуясь, что яда нет на волосах, вот же повезло.
Эта дрянь начисто сносит волосы.
– Ничего… – она пришла в себя быстрее, чем он, – уже не больно…
Ну конечно, от холодной воды ей стало не так больно. Собственно, это мыло предназначено больше для злых шуток, через неделю всё должно пройти без следа. Ивин знал про эту дрянь со времен обучения в Лирской академии, да и в Гарратене представлял себе, где купить.
– Что случилось, милорд? – в дверях купальни появилась экономка.
– Проваливай, – посоветовал ей Ивин почти нормальным голосом. – Хотя нет. Быстро свежие простыни, халат и всё, что нужно. Быстро – это понятно?
– Где взять одежду для эссы?
– Где хочешь. Иначе я именно тебя утоплю в колодце. А через полчаса жду у себя!
– Милорд?
– Что не понятно?
Невероятно захотелось отбросить всякую вежливость по отношению к этой матушкиной цепной собачке. Она ему так надоела!
– Все ясно, милорд! – и «собачка» сбежала.
Это она правильно.
И простыни, и халат появились на диво быстро. Обратно Ивин тоже нёс Марису на руках, вытертую простынёй и закутанную в халат. Она уже, можно сказать, успокоилась, и боль прошла, оставив только лёгкий зуд, так что добежала бы и своими ногами, но Ивин не позволил, а она не возражала – это оказалось приятно, когда носят на руках. К тому же рыжий был зол, аж зубами скрипел, ему надо было каждое мгновение что-то делать, занимать руки и голову, чтобы не взорваться от ярости.
Донёс до кровати, усадил, бросив:
– Сейчас будем исправлять. Я ни разу не лекарь, но… – стал сосредоточенно гладить пальцами её лицо. – Закрой глаза! В глаза не попало, не жжёт? – недовольно хмурился.
Прикосновения рыжего были приятными. Мариса отрицательно мотнула головой: в глаза, как ни странно, отрава и правда не попала. И уже стало очень интересно, что это было, и кто подстроил для неё такую гадость?
Зачем?! В голове не укладывалось.
Где-то в доме, в стороне, раздался шум, крики.
– Готов спорить, что мы сейчас узнаем, кто тебе это подбросил. Удивительно, что не сразу, – Ивин прекратил трогать её лицо и плотоядно улыбнулся. – Помнился, в лесу моментально действовало, а тут почему так долго? Это от тебя зависит?
– Если я хочу, то получается быстро, – нехотя пояснила Мариса. – Теперь не хотела вообще. Не думала даже. Тогда всё равно случается, но позже.
– А вообще отменить наказание можешь? – заинтересовался он.
– Нет, не могу. Если только…
– Что?..
– Если побью в ответ. Или крапивой отстегаю. В детстве, с мальчишками, всякое было. Узнай, что там? – она кивнула на дверь.
– Сейчас узнаю. Послушай, у меня силы нет, я пуст. Я прямо чувствовал, как теряю силу, когда ты спорила со мной из-за мальчишки. Понимаешь, в чём дело? Когда мы заодно, моя сила растёт, когда ты против – она уходит.
– Прости, я не нарочно… милорд, – растерялась Мариса.
– Это понятно. Нам теперь надо учиться обращаться со всем этим. Парность по силе – штука редкая и вообще не очень понятная. И с какой стати ты стала заступаться за вора, которого поймали на месте преступления? Мне интересно, знаешь ли!
– Не могу объяснить, – Мариса смутилась. – Но если так, то лучше мне быть от тебя подальше. Или тебе… вам нужна какая-то защита от меня. Есть такая?
– Поищем, – кивнул рыжий. – А быть подальше даже не думай. Я клятву дал, помнишь?
– Брат освободит, попросите! – от души посоветовала Мариса. – Он ведь тебе плохого не желает… вам не желает!
– Ну нет. Ты моего брата не знаешь! – он широко улыбнулся, хотя злость из его взгляда никуда не делась. – Жди, скоро вернусь, и мы закончим. Сильно не огорчайся, это всё в любом случае пройдёт, – утешил на всякий случай.
Запоздало посмотрел на лавку, куда ставили воду для умывания – там уже всё прибрали, вытерли, и мыло лежало в фарфоровой мыльнице белое, то есть другое, а то, зелёное, пропало. Ну ладно, не проведёте…
Он кивнул Марисе и вышел.
А его злость – Мариса понимала, что он злится не на неё, а за неё. Это было другое, и даже приятно. Она подошла к зеркалу, и испуганно отшатнулась – отражение было ужасней, чем обычное, давно привычное. Красные припухшие пятна на коже она готова была увидеть, они были и на руках, но что ещё брови исчезли – не готова. Мелочь казалось бы, но ужасная мелочь!
Она провела руками по лицу, стараясь успокоиться. Рыжий пообещал, что всё пройдёт, а что брови отрастут заново, пусть не так быстро, она и сама знала. Но как же было обидно! Вот за что было уродовать её ещё больше?..
Выйдя из комнаты Марисы, Ивин задержал первую встреченную горничную, и спросил, что случилось.
– Ах, милорд, Ирма упала с лестницы! Повредила ногу, – сообщила девушка. – Это новенькая, её недавно взяли.
Значит, новенькая. Молоденькая дурочка. Ну не сама же придумала?..
– Она разносит воду по комнатам леди?
– Да, милорд!
– Почему она принесла в комнату моей гостьи особенное мыло, знаешь?
Девушка испуганно заморгала и помотала головой.
– «Мыло леди Вин», оно так называется, знаешь про такое?
– Нет, милорд! – девушка явно его пугалась.
– Жгучее мыло. Зеленое мятное жгучее
