ей в голову пришла идея сделать то же самое для него — чтобы он знал, что она была здесь и думала о нем. Она оттолкнулась от балюстрады и пошла к его комнатам с улыбкой на губах — может, она еще украдет одну из его рубашек…
Склонившись над его столом, Гермиона писала, как она надеялась, милую, но несколько неприличную записку, когда услышала голос за спиной.
— Вот это я понимаю приветствие!
Она удивленно повернулась и увидела Драко, прислонившегося к дверному проему со скрещенными на груди руками.
Восторг — и многое другое — захлестнули ее.
— Ты должен был вернуться только завтра!
— Не смог удержаться, — его губы растянулись в лихой полуулыбке, когда он оттолкнулся от дверного косяка. — И чем я обязан этому прекрасному видению в моих комнатах?
— Я хотела оставить тебе записку, — Гермиона подошла к нему, улыбаясь. — А потом зачаровать ее в метлу, дракона или что-то в этом роде.
Драко подошел к ней и обвил руками ее талию.
— Чем же я это заслужил?
— О, ты просто много чего заслуживаешь, — она без стеснения скользнула взглядом вниз по его телу. Брови Малфоя взлетели вверх. — Ну, и в качестве компенсации за украденную рубашку, — Гермиона указала на нежно-голубую сорочку, перекинутую через спинку стула.
Он наклонил голову:
— Могу я спросить, почему ты покусилась на мою одежду?
— Я скучала по тебе. Собиралась в ней спать.
Гермиона успела заметить, как его глаза слегка расширились, а потом желание захлестнуло ее, и она потянулась, чтобы захватить его рот. Драко мгновенно ответил, терзая и прикусывая ее губы, дразня ее языком, обжигая частым неровным дыханием. Его руки спустились с ее талии к заднице и скользнули под юбку. Она жадно целовала его, толкая к дивану и прижимаясь к нему между ног. Судя по всему, Малфой заметил ее повышенное состояние возбуждения, потому что она почувствовала его улыбку.
— Знаешь, — сказал он, немного запыхавшись, его пальцы уже забрались в ее трусики и поглаживали ягодицы, — кажется, теннисный костюм — мой самый любимый вид маггловской одежды…
— Как удивительно! Почему? — Гермиона провела губами по его шее, быстро расстегивая пуговицы на его рубашке.
— О-ох, — у Драко перехватило дыхание, когда он понял, что Гермиона уже раздевает его. — Ну, очевидно, юбка очень короткая, — он откинулся назад, когда она наклонилась и провела губами по его ключице и груди.
— Да, я думаю, мы установили, что тебе нравится короткое.
Он тихонько рассмеялся.
— В самом деле. И белый цвет оттеняет твою кожу, — его руки поднялись вверх по ее спине к волосам.
— Ммм, — она взялась за пряжку его ремня.
— Очень короткий костюм, — выдохнул Драко, — очень белый.
Ее ловкие пальчики уже расстегнули ширинку и теперь стягивали его брюки вниз.
— И твоя задница… едва прикрыта, а ноги выглядят… невероятно, — он тяжело дышал, потому что Гермиона обхватила его член ладонью и медленно поглаживала его твердую длину. — …так что я сразу представляю, как они обвиваются вокруг моего лица, пока я ласкаю языком твою… сладкую… Да, — прошипел он, когда она увеличила темп.
— А ты представляешь, как наклоняешь и трахаешь меня сзади?
Малфой сдавленно застонал.
— Тебе бы этого хотелось?
— Если только ты не предпочитаешь, чтобы я тебя оседлала.
— Трудный выбор, — он потянулся и стянул ее трусики. — В любом случае юбка остается.
— Да, — простонала Грейнджер, когда он начал ласкать ее промежность.
— Блядь… Как приятно, когда тебя так встречают дома.
У нее вырвался легкий смешок, который тут же превратился во вздох чистого удовольствия под его руками и губами.
— Пожалуйста, трахни меня, Драко, — прошептала она после нескольких мгновений восхитительной пытки. — Я так сильно тебя хочу. Я думала о тебе… об этом… раньше.
Ее тихий всхлип, казалось, оборвал последнюю нить его самоконтроля, потому что Гермиона внезапно оказалась лицом к высокой спинке дивана. Малфой надавил ладонью между ее лопаток, и она упала, уткнувшись руками и лицом в подушки.
Она чувствовала, как его член твердо прижимается к ней, и напряглась от нетерпения, когда его пальцы легонько пробежались по ее голой заднице.
— Дерзкая маленькая попка… Хочешь этого? — прошептал Драко ей на ухо, горячим дыханием опаляя кожу. — Хочешь, чтобы я засадил свой член в твою тугую мокрую дырочку?
Гермиона повернула голову, сгорая под его ласкающими руками.
— Да, — прошипела она. — Боже, да!
— Хорошо, — на последнем слоге он с рычанием толкнулся в нее.
Она застонала в подушки. Господи, это именно то, чего ей хотелось. Так чертовски хорошо.
Его толчки были глубокими, но неторопливыми. Грейнджер не могла сдерживать крики от этого восхитительного ощущения. Малфой обхватил ее бедра руками, еще сильнее прижал к себе и начал увеличивать темп, пока, в конце концов, она не потеряла связь с реальностью, сжимая от наслаждения мышцы.
— Блядь! — выдохнула Гермиона, едва он немного изменил угол проникновения, и внезапно ее тело пронзила молния чистого экстаза.
Она не могла удержаться от касания пальцами клитора.
Драко, должно быть, заметил, что она делала, потому что начал подбадривать ее.
— Да, потрогай себя. Сладкая девочка. Боги. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь. Кончи для меня, Гермиона. Давай.
Именно приказ в его последних словах довел ее до исступления, и она выкрикнула его имя, рассыпаясь на кусочки, пальцы сжимали подушку так сильно, что какая-то часть ее боялась, что она повредила ткань. Вскоре он догнал ее, вторя ее крикам, и рухнул ей на спину, придавливая к дивану.
Гермиона поерзала, и Драко тут же приподнялся, обняв ее за талию и потянув за собой. Она почувствовала его губы на шее и его сладкое дыхание на своей коже.
— Мать моя Цирцея! — выдохнул он.
Гермиона расслабилась в его объятиях и запрокинула голову, все еще не в состоянии говорить или стоять должным образом. Малфой нашел свою палочку и пробормотал очищающее и заглушающее заклинания.
— Кажется, уже немного поздно для этого, — лениво улыбнулась Гермиона.
— Тети и Астории нет дома, верно? — спросил он, развернув ее и взяв за руку, чтобы провести в свою спальню.
Гермиона кивнула и с легким удивлением поняла, что еще не видела его опочивальню. В полумраке ей померещились высокие потолки и просторная мебель, но потом Драко затащил ее на кровать и вновь принялся целовать, и она забыла обо всем.
Казалось, она не могла им насытиться, потому что поцелуи вскоре переросли в нечто большее, после чего они решили принять душ. Потом и душ затянулся и доставил огромное удовольствие. Гермиона еще никогда в жизни не чувствовала себя такой растомленной и чистой. Но она также жутко проголодалась, поэтому они тайком
