после себя поток привязанности и беспокойства. Как только она скрылась из виду, Асил почувствовал, как нарастает коварный гнев, как будто присутствие Сары помогло успокоить Брана, как будто она все еще оставалась омегой. А может так и было?
Асил опустился на колено и склонил голову в надежде, что, перевоплотившись, Бран все же не станет атаковать, благодаря путам ведьмы или своей собственной воле.
Хотя прошло много времени с тех пор, как он был хорошим мусульманином, но не мог подавить желание помолиться.
— Аллах Акбар…
***
Ведьма взмахнула руками, и даже на таком расстоянии Чарльз мог почувствовать силу ее магии — испорченной и гноящейся магии, но могущественной. Очень могущественной.
Чарльз видел, как упал его отец, а затем Бран исчез.
Чарльз замер, у него перехватило дыхание. Присутствие отца в душе, которое он ощущал столько, сколько себя помнил, исчезло, оставив огромную, пустую тишину. Он с трудом мог сделать вдох, и братец волк хотел выть до небес.
Чарльз боролся, чтобы заставить своего волка замолчать, но чувствовал странное скрытое течение дикой ярости, которую никогда раньше не испытывал, более глубокое и темное, чем обычные насильственные побуждения волка.
Бран не исчез. Он изменился.
Его отец редко когда говорил о прошлом. Он рассказывал о событиях десятилетней или двадцатилетней давности, но не о том, что произошло столетия назад или больше. И когда Чарльз стал старше, то понял почему.
Но иногда ему удавалось убедить Сэмюэля поведать истории младшему брату. Самой любимой историей оставалась та, где Бран был берсерком, а потом Чарльз вырос и понял, что это не просто сказка. Если бы не те истории, он мог бы поддаться тьме, которая просачивалась в него, мог бы подумать, что Бран действительно сломлен.
Чарльз использовал свою надежду, чтобы успокоить братца волка, и вместе они справились с магией стаи, которая убаюкивала их под присмотром альфы.
Он искал и нашел связь, ее изменили, отключили почти полностью, пока лишь немного ядовитой ярости просочилось наружу. Бран все еще жив.
Но кем он стал?
Хотя Чарльзу хотелось тут же помчаться с холма, как только ведьма уйдет, он двигался вперед медленной, контролируемой трусцой, за которой Анна могла легко угнаться в своих снегоступах.
Когда они приблизились к месту, деревья и подлесок скрыли ожидающих Асила и маррока. Чарльз осторожно замедлил ход и остановился.
Он посмотрел на Анну, а затем на Уолтера. Его пара молча кивнула и присела. Уолтер же вел себя как бывалый солдат, коим и являлся.
Если бы не он, Чарльзу пришлось бы остаться рядом с Анной.
Он не стал бы рисковать ее жизнью, полагаясь на интуицию. Но Уолтер позаботится о ней, если что-то случится, так что Чарльз мог рискнуть.
Когда Чарльз вышел на открытое место, Асил закончил свою молитву, но не встал с колен и не поднял головы, как будто очень старался не спровоцировать маррока.
— Медленно, — пробормотал Асил, не поднимая глаз. Его слух всегда был острым или, может, он почуял запах Чарльза. — Мы с твоим отцом связаны с ведьмой. Я должен сделать то, что она приказала, словно является моим альфой. — Он, наконец, повернул голову и с отчаянием посмотрел на Чарльза. — Твоего
отца она связала крепче. Она поняла, кто он такой, и отняла у него свободу воли, как кукловод, привязавший ниточки к своей марионетке. Я надеюсь, — объяснил Асил все тем же мягким, вкрадчивым голосом, — что когда он придет в себя, то все еще будет в здравом уме. — Он устало потер подбородок. — Я должен остаться, но тебе надо уйти. Необходимо взять свою пару и уехать отсюда, собрать стаю в Аспен Крик и бежать на край света. Пока ведьма держит его, каждый волк, который обязан ему верностью, будет принадлежать ей. Она совсем сошла с ума и раньше была не совсем стабильной, но привязала себя к мертвому волку Сары. Живые и мертвые не годятся в партнеры.
Чарльз ждал, и Асил слегка улыбнулся ему.
— Думаю, что она переоценивает свои силы. Если не удержит его… — Он посмотрел на Брана. — Ну, тогда лучше быть далеко-далеко.
Бран, пошатываясь, поднялся на ноги и стоял, как новорожденный жеребенок, расставив ноги, чтобы не упасть. В его глазах читалась пустота.
Если бы не ледяной гнев, распирающий грудь Чарльза — дар от отца, — то он поверил бы, что отец полностью исчез.
Чарльз смог бы перевоплотиться еще пару раз, но у него начнет адски болеть голова, как после похмелья. Не в первый раз он пожалел, что не унаследовал способность своего отца говорить мысленно. Это сэкономило бы много энергии.
Он перевоплотился, надеясь, что Асил сможет подождать, пока ему удастся с ним поговорить. Это заняло немного больше времени, чем обычно, и Чарльз боялся, что может застрять в человеческом обличье дольше, чем рассчитывал.
Но, наконец, он закончил перевоплощение и стоял обнаженным. У него не осталось сил беспокоиться о своей скромности.
— Слишком поздно, она уже приближается, — предупредил он. — Когда ведьма обладает такой властью, то может видеть глазами своих существ. — Сэмюэль поведал ему об этом. — Для нее они живые големы.
Асил закрыл глаза.
— Мы погибли.
— Ты слишком легко впадаешь в отчаяние, — укорил Чарльз. Он не мог много говорить об Анне или Уолтере без риска, что это немедленно дойдет до ведьмы. — В нашей стае есть омега, которая может помочь. Может, этого будет достаточно.
— Ты знаешь, кем он был? — спросил Асил.
— Да.
Асил посмотрел на маррока.
— Убей его сейчас, если сможешь. Если ты любишь его, если тебе небезразлична стая, то убей его.
Чарльз перевел взгляд на своего отца, который выглядел таким хрупким. Это был волк, который не вселял страх в сердца тех, кто его видел, скорее, дурачил их.
Он резко рассмеялся.
— Если думаешь, что я мог бы убить его, ты дурак. Он маррок и далеко не так слаб, как кажется. Никогда не верь тому, что видишь в моем отце.
Это правда, и Чарльз испытывал боль. Даже дышать удавалось с трудом.
Он должен уйти, подумал Чарльз, когда пустые глаза отца пробежались по нему. Он уже знает, что ведьма может забрать его, когда захочет. Он будет только обузой.
«Останься. Ты мне нужен».
— Зачем? — спросил Чарльз и посмотрел на отца, но даже слыша его голос в своей голове, мог видеть только бессловесного зверя в глазах маррока.
«Потому что ты единственный, кого я не убью».
Анна слушала их разговор и крепко прижала руки к животу. Чарльз рассчитывал
