не делать?
Он поднимает голову от пола, глаза горят яростной похотью, и тик его челюсти является показателем конфликта, пылающего внутри него.
Он тоже этого хочет.
— Не останавливайся, — его голос хриплый и напряженный, как будто он борется с желанием сказать это.
Улыбаясь своей победе, я наклоняюсь вперед и прикусываю его нижнюю губу зубами.
Он рычит и кладет ладонь мне на затылок, захватывая мой рот с чувством одержимости.
Внезапно он замирает подо мной, откидывая голову в сторону. Его мышцы напрягаются, и он, кажется, чем-то отвлечен.
Поднося палец к губам в знак того, что нужно соблюдать тишину, он отталкивает меня от себя и садится на полу. Ни одна половица не скрипит, когда он на четвереньках подходит к окну.
Тени движутся по стеклу, и я хватаю одеяло, чтобы прикрыться, возвращаясь к книжному шкафу.
Дверь комнаты распахивается с оглушительным треском, и впереди показывается конец пистолета.
Ремус? Почему Юма не залаял?
Мышцы дрожат, я прячусь за стулом, наблюдая, как Титус крадется к неосторожному нарушителю.
Ствол пистолета уступает место мускулистой женщине со взъерошенными волосами и покрытой коркой грязи кожей. В ту секунду, когда она входит в хижину, ее взгляд устремляется к моему укрытию.
Она целится в меня из пистолета, и в этот момент Титус наносит удар.
Через несколько секунд она лежит под ним, прижав пистолет к груди, как клетку, в то время как он нависает над ней, занеся кулак для удара.
В комнату входит другая женщина, оружие нацелено на Титуса, и я выпрыгиваю из своего укрытия.
— Подожди!
За ней следуют еще две женщины, все они вооружены, одеты в поношенную одежду, из-за которой выглядят неопрятно. Они двигаются медленно и приседают, как животные, как будто это их инстинкт — ходить на руках и ногах.
Вторая женщина направляет на меня пистолет.
— Если ты не хочешь, чтобы я разломил ей череп, я предлагаю тебе опустить оружие, — скрипит зубами Титус, все еще удерживая в плену первую женщину.
— Трудно что-то сделать, когда твои мозги размазаны по стене. В каюту входит еще одна женщина, на этой надет кожаный жилет поверх грязной белой футболки, ее волосы собраны с лица в конский хвост. Такое количество женщин в одном месте неслыханно здесь, в Мертвых Землях.
Она наставляет на Титуса два ручных пистолета, в результате чего на него нацеливается в общей сложности четыре вида оружия.
— Чего ты хочешь? Я поднимаю одеяло повыше, плотнее оборачивая его вокруг своего тела.
В то время как отсутствие одежды, кажется, совсем не беспокоит Титуса, я чувствую себя совершенно уязвимой, стоя перед ними.
— Разве вы не видели резьбу на стене? Это место принадлежит нам.
Вот почему Юма не лаял. Он знаком с ними.
Титус фыркает от смеха, отказываясь отпускать девушку, лежащую под ним.
— Как долго, по-твоему, маленькая картинка будет удерживать людей на расстоянии?
— Уже в течение многих лет. Большинство здесь понимают, что это значит.
— Зачем оставлять еду? Я не могу оторвать глаз от ее оружия, думая о том, как легко она могла поскользнуться и выстрелить ему в затылок.
— Мать-земля обеспечивает нас необходимыми питательными веществами. Ни одной гребаной консервной банки. Все еще держа оружие на Титусе, женщина в кожаном одеянии наклоняет голову.
— Либо ты освобождаешь мою сестру, либо я потрачу все до последнего кусочка свинца на тебя и твою девушку.
Следует напряженная пауза, прерываемая пульсацией крови, стучащей в моих ушах. К моему удивлению, Титус выполняет ее команду, отталкивая лежащую под ним девушку, и поднимается на ноги, возвышаясь над этими женщинами.
Кожаная жилетка смотрит на него снизу вверх и, присвистнув, качает головой.
— Разве ты не впечатляющий зверь…
Она оглядывается на меня, окидывая меня беглым взглядом, и снова на Титуса, ее глаза опускаются к его бесстыдно обнаженному паху.
— Кажется, ужасно большой ключ для этого крошечного замка.
Растущая ревность заставляет меня податься вперед, одна рука сжата в кулак.
— Мы уйдем, если ты этого хочешь.
— Чего я хочу, так это чтобы ты закрыла свой хорошенький ротик и иди поищи здесь какую-нибудь одежду для себя и капитана Кокмонстера. Кивком головы она подает знак одному из своих приспешников, стоящих рядом, который пересекает комнату и направляется ко мне с пистолетом, пристегнутым ремнем к груди.
Я бросаю взгляд на Титуса, который смотрит в ответ с бесстрастным выражением лица. Который я не могу прочесть. Я иду впереди, направляясь в заднюю спальню, краем глаза наблюдая за девушкой с пистолетом, пока роюсь в ящиках в поисках одежды для Титуса и для себя.
Когда я возвращаюсь, Кожаная Жилетка принимает более непринужденную позу, закусывая губу и, кажется, изучая мужественность Титуса.
Прочищая горло, я бросаю одежду, которая загораживает ей обзор, когда он ловит ее.
— Кто-то немного ревнует.
— Чего ты хочешь от нас? Я не совсем понимаю пассивную реакцию Титуса на все это.
Да, оружие представляло бы опасность, но он мог бы уложить нескольких из этих женщин еще до того, как они поймут, что в них попало. Я видела, как он нападал. Это было похоже на удар молнии из ниоткуда.
Как только он одевается, женщины провожают нас двоих к двери, и в тот момент, когда мы выходим на улицу, у меня перехватывает дыхание.
По меньшей мере, еще две дюжины женщин стоят в ожидании, все при оружии. Среди них стоят двое мужчин, чьи руки связаны перед ними. У каждого на шее что-то похожее на веревочный поводок, другой конец которого крепко держит женщина.
Удар по моей руке заставляет меня обернуться и увидеть женщину, накидывающую веревку на горло Титуса, а когда я делаю шаг к ней, другая женщина направляет пистолет мне в лицо.
Титус рычит, и она делает шаг назад, не потрудившись опустить оружие, пока Кожаный Жилет не постукивает по его стволу.
— Не нужно угрожать сестре. Она не наш враг.
Нахмурившись, я смотрю на связанные руки Титуса и обратно на Кожаный жилет.
— И кто твой враг?
— Кто враг каждой женщины? Великий всемогущий фаллос.
— Он не представляет для тебя опасности.
— Все мужчины представляют опасность для женщин в этом мире. Одна из ее женщин-солдат протягивает ей веревку к шее Титуса, и она сильно дергает, так что веревка натягивается.
— Прекрати это! Я тянусь к веревке, но она отбрасывает мою руку.
— Теперь он принадлежит мне.
— Он никому не принадлежит.
Оглядев меня с ног до головы, она делает шаг ко мне, растягивая губы в усмешке.
— Ты родилась не здесь, в Мертвых Землях, не так ли?
Я не отвечаю ей, а вместо этого изучаю положение ее рук и пистолеты, которые она убрала обратно в кобуры по обе стороны от нее. Как быстро я смогу выхватить один? Сколько
