и одиночеством. Вот такой вот странный коктейль. Там же я сделала несколько снимков, ведь я обещала показать Мэтью в следующей жизни все, что он пропустит, и наш отпуск не был исключением.
Десять дней спустя я вернулась в Англию и узнала плохие новости: в доме Анны случился пожар. К счастью, с ней и Фрэн все было в порядке. Анна перебралась в Велчестер на время ремонта и я, даже не заехав в коттедж, сразу же поспешила в замок.
— Анна? — я постучалась к дочери, но ответа не было. Подождав пару секунд, я приоткрыла дверь и заглянула в комнату Анны. Она сидела за мольбертом спиной к двери и что-то увлеченно рисовала. Я знала, что за работой Анна практически не обращает внимания на происходящее вокруг, вероятно, из-за этого она и не услышала мой стук. Увиденное приятно удивило меня: насколько я знаю, Анна рисовала впервые после смерти Джейми.
— Привет, — тихо сказала я. — Я могу войти?
Анна слегка вздрогнула и поспешно сдвинула мольберт к окну так, чтобы я не видела картины. После этого она кивнула.
— Здравствуй, мама.
— Как ты? — я смотрела в глаза дочери и мне показалось, что в ней что-то изменилось, но я не могла понять, что именно. Здесь мне бы здорово помог Мэтью, но сейчас я должна разбираться сама.
Анна неопределенно пожала плечами.
— Не знаю, наверное, нормально. Главное, что с Фрэн все хорошо.
Я кивнула.
— Ты хочешь спросить, как это произошло?
— Да, если честно, — я понимала, что подробности в любом случае будут пугающими, но я должна знать.
— Глупая ситуация, — ответила Анна. — После смерти папы я плохо сплю и в ту ночь мне тоже не спалось, я решила почитать. Зажгла свечу, взяла книгу, а потом незаметно уснула и, наверное, свеча упала. Когда я проснулась, огонь уже распространялся по комнате.
Я прерывисто вздохнула, стараясь сохранять невозмутимый вид, но внутри все отзывалось болью. Я почти слышала треск пламени и ощущала его жар. Нет, нельзя провалиться в эти мысли. Это не история моей боли, произошедшая много лет назад, это история Анны и у нее хороший конец.
— Главное, что ты вовремя проснулась и вы с Фрэн не пострадали. Я так рада, что вам повезло.
— Это не везение, мам, — Анна опустила глаза. — Это Джейми. Он был там, он разбудил меня.
Я покачала головой.
— Милая, тебе приснилось.
— Я понимаю, что никто не поверит, но я знаю, что именно я видела. Джейми был в комнате во время пожара, я слышала его голос. Он кричал и разбудил меня.
С ощущением полной беспомощности я смотрела в глаза дочери и не знала, что ответить. Все, что она сейчас сказала, никак не вписывалось в картину того мира, который я знаю. С другой стороны, если мы не понимаем некоторых вещей, то разве это делает их невозможными?
«Определенно нет», — раздался голос у меня в голове. Он был подозрительно похож на голос Мэтью.
— Мам, — Анна подошла к окну и повернула мольберт. Я увидела практически законченную картину, на которой была изображена ее спальня, объятая пламенем, и прямо в огне стоял Джейми. Его фигура казалась полупрозрачной и сквозь нее были видны языки пламени, а лицо было перекошено от страха. Глядя на эту картину внутри меня что-то сжалось. Моя рациональная часть отрицала это, но в глубине души я верила Анне.
— Помнишь, я поклялась не рисовать до того дня, как Джейми вернется? — в глазах Анны стояли слезы. — Думаешь, я бы нарушила клятву, если бы не была уверена?
— Нет, не нарушила бы, — шепнула я, обняв дочь.
Несколько секунд мы посидели в тишине, а потом Анна всхлипнула и спросила:
— Мам, я еще когда-нибудь увижу Джейми?
Глядя в ее темные, почти черные глаза, я не смогла ответить ничего кроме:
— Конечно, милая, конечно увидишь.
Мне всей душой хотелось верить в это, так же, как и в то, что я еще увижу Мэтью.
— Как ты все это выдерживаешь, мам? — тихий голос Анны практически застал меня врасплох. — Войны, работа, смерти Чарли и папы…
— Я не знаю, — искреннее ответила я. — Просто у меня нет другого выхода. Эти боль и тоска не становится меньше, но ты становишься сильнее и учишься жить с ними.
— Мам, как ты решилась переехать? Ты прожила с папой в замке почти тридцать лет.
— Я сделала то, что была должна, — я пожала плечами. — Я люблю замок и у меня много приятных воспоминаний, связанных, но переезд помог мне немного смириться с произошедшим и начать строить что-то вроде новой жизни.
— Как ты думаешь, а для меня это возможно? — в безжизненном взгляде Анны мелькнула искра надежды, и я жадно ухватилась за нее.
— Конечно, ты могла бы уехать куда угодно, а может со временем и снова выйти замуж, после войны появилось так много молодых вдов… Вам вовсе не обязательно быть одинокими.
— Мам, я говорила только о переезде. Вопрос замужества даже не обсуждается, — голос Анны мгновенно стал твердым и в этот момент она напомнила мне Мэтью. — Вот ты бы еще раз вышла замуж?
— Я — совсем другое дело.
— А по-моему, одно и то же, — тихо и грустно ответила она. — Просто у вас с папой была вся жизнь, а у нас полгода.
Мы проговорили с дочерью еще несколько часов, а после этого я вернулась в коттедж и сразу же написала письмо Маргарет в Нью-Йорк.
Той осенью Анна и Фрэн сели на корабль и отправились в Америку. Мне было невероятно грустно отпускать так далеко еще одну часть своей души, но я верила, что все это ради их лучшего будущего. У них все было хорошо, но Анна больше никогда не рисовала. Она так и не вышла замуж.
* * *
Порой это казалось мне невозможным, но даже после смерти Мэтью жизнь так или иначе продолжилась, и моя не стала исключением. Возможно, я стала чуть грустнее, начала больше курить, больше работать и меньше смеяться, но я все же сдержала данное Мэтью слово — я продолжила жить. Я проводила время с детьми и внуками, теперь у нас с Мэтью их много: у Артура родилось трое сыновей, а у Лили — сын и дочь. Анна и Фрэн обжились в Нью-Йорке и через пару лет после их переезда я навестила там старшую дочь и внучку, не забыв, разумеется, заехать к Маргарет и Патрику.
Кстати, Мэтью оказался прав: примерно через год после его смерти Лагард сделал мне предложение, на которое я ответила решительным
