— Ты знаешь, вот в такие моменты я понимаю, что мой стажер обладает поразительным инстинктом самосохранения, — обращаясь к Мэрку, нарушила я повисшую тишину.
— Вы мне, кажется и тройной перелом обещали, — издевательски улыбнулся господин Бунг, а потом перевел эдакий внимательный взгляд на собственные связанные руки.
— Мэрк, просыпайся! — я потрясла за плечо пристроившегося на моих коленях мужчину. Бунг тоже спал. Даже с фонариком, но мне было не по себе. Мужчинам легче — заснул и все, а я-то уже выспалась! По моим внутренним часам прошло уже часов шесть. К нам никто не заходил. Я начинала все больше и больше беспокоиться за стажера…. И вот, это изматывающее ожидание, похоже, закончилось. За хорошо изолированной дверью несколько минут назад послышались едва уловимые звуки, очень напоминающие выстрелы из бластера.
— Стил, хватит дрыхнуть! — я сильнее тряхнула его за плечо и в то же время мое запястье будто бы железными тисками сжали. — Мэрк! — рыкнула я.
— Прости, Айра, — потер глаза поднявшийся подполковник. — Что-то случилось?
— Чш, слышишь? — мы прислушались и спустя полминуты снова послышались выстрелы. Теперь они были несколько отчетливее, чем в первый раз.
— Похоже, приближаются к нам. — заметил Мэрк. И принялся стягивать порядком помятый пиджак. — Подержи.
— Ты что делаешь?
— Готовлюсь к намечающейся заварушке. Скоро, кто бы они ни были, эти люди будут здесь. И прежде, чем мы им докажем, что не трезвые штурманы, придется за себя постоять.
— Согласен, — подал голос проснувшийся Бунг. — И вам, Айра Вячеславовна, не в обиду, но лучше тихонько посидеть где-нибудь в уголке.
— Вот именно, колючка. — согласно кивнул Мэрк, — Ты находишься у меня за спиной и даже не пытаешься вылезти.
— И почему, позволь узнать? — хмуро спросила я.
— Во-первых, потому что ты — женщина, а женщинам…
— Шовинист!
— Во-вторых, потому, — невозмутимо продолжил Мэрк, — что все, за исключением тебя, здесь хорошо обученные и тренированные люди, а твоих умений, уж извини, максимум хватит лишь на то, чтобы хиленького карманника уложить. Да и чисто физически со мной, к примеру, тебе не тягаться. А уж при большом численном перевесе… И в-третьих, как ты со своим «великолепным зрением» собралась нам помогать? — если первые два я могла с чистой совестью проигнорировать, то против последнего аргумента мне крыть было нечем.
— Ладно, согласна, — мрачно кивнула я. В любом случае. Спину прикрыть от любителей бить сзади сгожусь. Главное, Мэрка в это не посвящать.
— И последнее… — что «последнее» я так и не узнала — раздался громкий взрыв, что аж уши заложило.
— За спину. — рыкнул Мэрк и без моего участия меня же за оную спину запихнул. — Бунг, прикрой!
Из-за их спин мне разглядеть удалось немногое — маленький рост не позволил. Только удалось увидеть, что в нашу тюремную камеру ворвались какие-то люди.
— Это свои. — расслабленно выдохнул незадачливый агент. Мэрк и я остались стоять на месте. Может, для Бунга они и являются своими, а нам люди с неизвестными намерениями могут только угрожать. К слову, из проёма от слетевшей двери лился долгожданный и подаваемый, похоже, очень мощным источником, свет. Освещал он все так настолько, что лиц вошедших мне видно не было. Возможно, Мэрк и мог их разглядеть, но мной-то источники света в каюте не воспринимались.
— И кто вы, позвольте узнать такие господа? — лениво процедил Мэрк. Я заметила едва уловимое движение его руки, перехватившей тот самый универсальный шнур.
— Вы с нами. Все разговоры потом. — коротко скомандовал басом черный силуэт.
— А мы, какая досада, несогласны.
— Что ж, ваш выбор. Ребята, покажите этому не самому умному человеку, что наши приказы лучше выполнять. С женщиной аккуратнее.
И вот от общей группы отделилось три высоких широкоплечих мужчины, двинувшиеся на Мэрка. Прости, Стил, но за чьей-то спиной я сидеть не привыкла. Сделав шаг вбок и вперед я остались немного за Мэрком, но так, чтобы в случае чего дать отпор. Он даже не заметил, сконцентрировав все внимание на приближающихся нападающих.
Первый удар нанести попытались они. Да, с Мэрком в скорости им не тягаться. Далее посыпался град хаотичных и очень быстрых ударов, от которых он то уклонялся, то парировал. Этого времени мне как раз хватило, чтобы осторожно отодвинуться в сторону и приметить себе противника. Внимание привлек крайний справа невысокий, но крепкий, сейчас бесцельно пытающийся схватить Мэрка за руку. Подполковник, который был его на полголовы выше все эти попытки игнорировал, спешно отмахиваясь как от надоедливой мухи.
— Эй, ты! — окликнула я. И метко запустила ему прямо в лицо пиджаком, да простит меня Мэрк.
Секунда на два шага, еще секунда на короткие удары — нос, колено, корпус и как результат- лежащий на полу противник.
— Ты зачем вылезла? — прошипел Мэрк, едва не схлопотав в ухо.
— Затем, что- сделала подсечку попытавшемуся повернуться в мою сторону и продолжила. — Я не сижу за спиной, Мэрк…
— Прекратить балаган! — вдруг раздался командный рык. Все от неожиданности так и замерли на своих местах: я, наступив ногой на шею споткнувшемуся, Мэрк, пытающийся выкрутить руку последнего и самого сильного мужчины, ну и, просто тело, которое в себя еще очень нескоро придет.
— Что здесь происходит? — с каждым словом азартные веселые лица наблюдающих становились все мрачнее и виноватее. Плотный круг расступился и к нам приблизился господин Ронски собственной персоной.
— Бунг, — позвал он так спокойно, что до этого активно сопротивляющийся под моей ногой наемник посчитал за лучшее потерять сознание. Второй помощник встал пред очи начальства мгновенно. — Цел?
— Так точно.
— Тогда объясни-ка мне, любезный, какого лысого пилота здесь происходит? — а в ответ тишина. Страшный человек: одним своим присутствием заткнуть сорок галдящих и гогочучих мужиков. — Молчишь… — нехорошо протянул Ронски и у меня мороз пробежал по спине. — Ну, раз никто из вас объяснить не может, то спросим у непредставленных пока мне лиц. Итак, господа… — и вот, наконец, мы были удостоены высочайшей аудиенции.
— Подполковник Мэрк, капитан Дин. — быстро протараторил Бунг. Однако, какие изменения… Ронски явился несказанно вовремя. Бунг хоть и проявляет милосердие иногда и исключительно в своих целях, но сволочь он мстительная. Одного его слова было достаточно, чтобы прекратить эти петушиные бои, так нет же, поруганное самолюбие требовало воздать за грехи обидчикам.
