Клэри выглянула в окно. Шел дождь, тяжелые капли барабанили по стеклу. Небо затянули плотные серые облака.
— Почему именно о них?
— Безответное чувство порождает в человеке дисгармонию, которую очень легко использовать в корыстных целях. Любовь и ненависть ходят друг с другом об руку.
— Саймон не испытывает ко мне ненависти.
— Возможно, со временем она в нем проснется, если он поймет, что ты используешь его. — Ходж упреждающе поднял руку. — Я знаю, ты не собираешься так делать, но иногда суровая необходимость диктует свои правила. Ваша ситуация напомнила мне один случай… Помнишь фотографию, которую ты взяла? Она у тебя?
— В спальне, но я могу сбегать…
— Не надо. — Ходж погладил иссиня-черные перья Хьюго. — В юности Джослин дружила с одним юношей, совсем как ты с Саймоном. Они были не разлей вода. Их даже по ошибке принимали за брата и сестру. Дети выросли, и всем стало понятно, что юноша влюблен в Джослин, а она совершенно не замечает его чувств. Джослин всегда считала его всего лишь другом.
Клэри уставилась на Ходжа:
— Вы о Люке?
— Да. Люциан не сомневался, что они с Джослин будут вместе. А потом она встретила Валентина — и влюбилась. Люциан не смог этого вынести. После свадьбы Джослин и Валентина он покинул Круг и исчез. Мы думали, что он погиб.
— И за все эти годы он ни разу даже не намекнул… — пораженно проговорила Клэри. — Он бы мог спросить маму…
— А зачем, если ответ известен заранее? — Ходж смотрел мимо нее на залитое дождем окно. — Люциан никогда не тешил себя самообманом. Наоборот, он переборол себя и остался с Джослин в качестве друга, надеясь, что когда-нибудь ее чувства изменятся.
— Но если Люк по-прежнему любит маму, зачем тогда сказал тем двоим, что ему нет до нее дела, и даже не стал спрашивать, где именно ее держат?
— Как я уже говорил: любви без ненависти не бывает, — ответил Ходж. — Долгие годы он страдал из-за Джослин. Она повернулась к Люциану спиной, а он продолжал играть роль верного пса, никогда не спорил, не обвинял, не давил на нее. Возможно, он решил, что настало время поменяться ролями. Пусть теперь страдает Джослин.
— Не похоже на Люка, — откликнулась Клэри, и тут в голове зазвучал ледяной голос Люка, когда он просил ее больше не звонить. Вспомнился его тяжелый взгляд, придавивший Отреченных во время разговора. И все же он не стал бы мстить маме за свою безответную любовь. — Но она любила Люка! — неожиданно вырвалось у Клэри. — Просто по-своему, не так, как он. Неужели этого мало?
— Возможно, он думал иначе.
— А что будет после того, как мы вернем Чашу? Кто сообщит Валентину, что она у нас?
— Мы пошлем Хьюго.
Потоки дождя хлестали по стеклам. Зябко передернув плечами, Клэри спрыгнула с подоконника:
— Пойду оденусь.
Розово-зеленая кофта с капюшоном оказалась в самом низу рюкзака. Клэри стала вытаскивать ее оттуда и нащупала снимок членов Круга с мамой и Валентином. Она долго смотрела на фотографию перед тем, как убрать ее обратно в рюкзак.
Когда Клэри вошла с библиотеку, там уже все собрались: Ходж сидел за столом, Хьюго пристроился у него на плече, неподалеку стоял Джейс, одетый во все черное, Изабель с золотистым кнутом в руке и в боевых сапогах и Алек с колчаном, полным стрел. На всех Охотниках, кроме Ходжа, появились знаки: каждый сантиметр их кожи был покрыт сложным вихрящимся узором. Прижимая подбородком задранный рукав футболки, Джейс чертил на левом плече восьмигранную руну. Алек повернулся к нему:
— Сейчас испортишь. Давай помогу.
— Я ж левша. — Джейс протянул ему стило. На лице Алека отразилось облегчение, словно он понял, что прощен. — Правой рукой не могу нарисовать даже самую обыкновенную «иратце».
Из-под руки Алека, склонившего темную голову к плечу друга, выходили аккуратные линии исцеляющей руны. Джейс, скривившись от боли, следил за движением стило. Он с силой сжал пальцы левой руки в кулак, под кожей вздулись мышцы.
— Алек, ради ангела…
— Я стараюсь, как могу, — ответил тот. Он отступил на шаг от Джейса и полюбовался своей работой. — Все.
Джейс с облегчением опустил руку:
— Спасибо. — Он будто почувствовал присутствие Клэри и взглянул на нее через плечо своими янтарными глазами.
— Похоже, вы подготовились на славу, — сказала она.
Алек вдруг покраснел, отошел в сторону и с преувеличенным вниманием стал возиться со стрелами.
— Точно, — ответил Джейс. — Ты взяла мой кинжал?
— Нет. Он остался в отеле, помнишь?
— Верно, — с довольным видом отозвался Джейс. — Почти убила им оборотня. Помню.
Изабель, стоявшая возле окна, раздраженно закатила глаза:
— Ну конечно! Единственное, что тебя волнует в жизни, — это девчонки, убивающие всяких тварей.
— Мне нравится любой, кто убивает тварей, — невозмутимо проговорил Джейс. — В особенности я сам.
Клэри взволнованно посмотрела на часы на столе:
— Нам пора. Сейчас приедет Саймон.
Ходж поднялся с кресла. Вид у него был такой изможденный, словно он не спал несколько дней.
— Да хранит вас ангел.
Хьюго с громким карканьем взмыл вверх. В следующее мгновение послышался колокольный звон: наступил полдень.
На улице моросило. Саймон подъехал на угол улицы, где находился Институт, и дважды нажал на клаксон. У Клэри екнуло сердце: она немного сомневалась, появится ли Саймон. Клэри и остальные прятались от дождя под лепным карнизом.
— Это и есть фургон? Похож на гниющий банан… — Джейс с подозрением взглянул на автомобиль.
В принципе, он был прав: Эрик выкрасил кузов в ядовито-желтый цвет, и на его фоне ржавые места смотрелись как гниющие пятна. Саймон, смутно видневшийся сквозь залитые дождем окна, снова подал сигнал.
Клэри со вздохом накинула на голову капюшон:
— Пошли.
Они зашлепали по мутным лужам, образовавшимся на тротуаре. Каждый шаг Изабель, идущей в высоких сапогах, сопровождался громким всплеском воды. Саймон, не выключая мотор, стал пробираться назад, чтобы открыть дверь в салон. Из-за отъехавшей в сторону двери показались истертые сиденья с торчащими пружинами.
Изабель сморщила нос:
— А там вообще безопасно сидеть?
— Безопаснее, чем ехать, привязанной к крыше, — с улыбкой заявил Саймон. Делая вид, что не замечает Клэри, он кивнул Джейсу и Алеку: — Здорово!
Джейс приподнял брезентовую сумку, битком набитую оружием:
— Здорово! Сумку куда девать?
Саймон показал ему, где они с Эриком и остальными обычно складывали музыкальные инструменты. Изабель и Алек залезли в салон.
