моих пальцев и устремилась к нему, готовая ранить его или даже убить. Но я медлила слишком долго. На мгновение раньше Моран прыгнул вперед и прервал колдовство, сбивая меня с ног.
Мы молча боролись. Мои когти рвали его кожу, я словно обезумела и сражалась иступленно и жестоко. Но силы были слишком неравны. Даже несмотря на рану, морт’аэн был сильнее, и он больше не позволял мне добраться до слабого места, защищая свой бок.
Раздался треск разрезаемой ткани. Я успела подумать:
Глава 21
Мир взорвался красками. Яркий свет был нестерпим. Я сощурилась, перед глазами все плыло. Моран склонился надо мной и плеснул водой в лицо. Зачем… зачем он вырывает меня из блаженного забытья? Чтобы я прочувствовала, как он вырежет мне сердце из груди?
Прохладный воздух холодил обнаженную кожу. Я попыталась нащупать распоротые края лифа и запахнуться.
— Откуда это у тебя? — раздался напряженный голос Морана.
Я никак не могла рассмотреть, что же он держит в руках. Но когда зрение наконец-то прояснилось, увидела, что Моран показывает мне кристалл.
Голова была словно набита ватой, и мысли ворочались с трудом. Кристалл, что за кристалл? Откуда?
Потом все неожиданно встало на свои места. Видимо, кромсая мое платье, Моран наткнулся на потайной шов и нашел кристаллы от порталов темных земель, которые сам же мне и дал. Вот только в свете стремительно меняющихся событий я совсем о них забыла.
— Ты дал.
Сказала и отвернулась. Мне не хотелось, чтобы он видел мой страх.
Молчание затянулось. Тогда я приподнялась и встала на колени.
Все было готово для ритуала: на земле начертаны тайные символы, я помещена в центр круга… Но Моран не спешил воплотить свой замысел. Он сидел чуть поодаль и разглядывал кристаллы. Нож, забытый, лежал рядом с ним. Все это могло означать только одно.
— Моран, неужели ты вспомнил?
Он покачал головой:
— Нет.
За последние сутки мой мир несколько раз разрушался до основания и возрождался вновь. Я пребывала в отчаянии и испытывала самую большую радость. Моран несколько раз оказывался ко мне так близко, а в следующее мгновение он был бесконечно далеко. Я устала от опасности и была измучена неизвестностью. Я почти умерла.
Да и битва с Мораном не прошла бесследно. Яростная колдовская сила так и не успокоилась, болью отзываясь во всем теле. Каждая мышца ныла, кожу саднило там, где в нее впивались острые ежевичные шипы.
— В тебе определенно есть темная магия. А еще вот этот кристалл… — Моран снова продемонстрировал мне камень, который, на мой взгляд, ничем не выделялся на фоне остальных. — Он мог оказаться только у того, кому я его отдал сам… добровольно. Почему ты сразу не показала их мне?
Я только пожала плечами.
— Ты не говорил, что кристаллы так важны. И столько всего… я не подумала.
Раз к Морану все еще не вернулась память, но я жива и, судя по всему, он передумал проводить ритуал, то вывод напрашивался сам собой.
— Так, значит, ты мне веришь?
— Нет, — своим ответом Моран растоптал искру вспыхнувшей было надежды, — не верю.
— Тогда… что же?
— Смерть — это слишком окончательно.
Я тихо усмехалась:
— Странно слышать от того, кто считает себя слугой могущественного некроманта.
— Это не жизнь, а нечто другое.
Теперь я смотрела прямо на него и с некоторым удовлетворением подмечала признаки того, как нелегко далась Морану победа. От его рубашки мало что осталось, плечи и торс покрывали глубокие царапины — следы моих когтей, хотя в данный момент мои руки выглядели совершенно обычно. Конечно, не помешало бы вычистить ногти, но в сложившейся ситуации жаловаться не приходится.
— Я знаю только, что сам дал тебе этот камень от портала. А значит, по какой-то причине это было важно, — сказал Моран. — Еще ты знаешь о замке Темной пленницы, что весьма подозрительно.
Поверь мне, просто поверь!
— Я могу предположить, что принц Гис мог решиться на авантюру. Хотя разорвать миры — это слишком даже для него, — продолжал рассуждать Моран.
Интересно, в каком времени пребывает его разум, какие события он помнит и насколько далеко они от нашего знакомства.
— И тем не менее это правда. Как правда и то, что в замке Темной пленницы нас ждет сын, — сказала я. — Слуги подтвердят мои слова.
Тут Моран поморщился.
— Если все так, как ты говоришь, то почему же ты не с ним? Как его зовут… Почему ты не с Варреном, не дожидаешься моего возвращения?
От гнева у меня перехватило дыхание. О, как я разозлилась! Истину говорят, что мужчину нельзя понять.
— А ты бы вернулся? Как? Ты даже не помнишь о нас, — с горечью сказала я. — Нет, я не могла просто надеяться на судьбу и на милость тьмы, которая внезапно приведет тебя домой.
Тут Морану нечего было возразить.
— И ты решила, что сможешь противостоять светлым магам и освободить меня?
— Да.
Он покачал головой и тяжело вздохнул.
— Ты сказала, что любишь меня, но тогда что означал брачный браслет на твоей руке?
— Ровным счетом ничего. Обычная безделушка, — спокойно ответила я.
Это был самый сложный вопрос. Опасный, таивший в себе множество нюансов. И не только из-за Силана Дрейна. Я любила Морана, который не пытался вырезать мне сердце и который любил меня. А темный маг напротив был совершенно чужим. И все-таки в нем угадываются дорогие мне черты.
— И я снова должен тебе поверить? — Опять этот недоверчивый тон с нотками язвительности.
— Да. Потому что если ты мне не веришь, не имеет значения, что я скажу. Мне пришлось носить этот браслет, чтобы быть в светлых землях.
— Я думал, что их носят, когда вступают в брак.
Как же трудно. Особенно когда правда гораздо прихотливее самой изощренной лжи. Если попытаюсь оправдаться, сделаю только хуже. И я перешла в наступление.
— Ты только что собирался вырвать мне сердце, а сейчас говоришь так, как будто ревнуешь! Определись, Моран, иначе мы так и будем сидеть до скончания веков. И это никуда нас не приведет.
Он испытующе посмотрел на меня и хлопнул себя по колену.
— Твоя правда. Довольно болтовни.
Замирая, я ждала, что же он скажет.
— Твое сердце останется при тебе. Пока что.
Моран выдержал недолгую паузу и весомо сказал:
— Я найду другой способ вернуться в темные земли. И ты отправишься со мной. Вот там и посмотрим, чего стоят твои слова.
Он улыбнулся злой улыбкой, словно спрашивая: «Ну
