Вот и все. К тому же она беременна. Не кричит, как Женька: я рожать не буду никогда, не устраивает истерик на ровном месте.
А про детей Женька отлично помнила все ей когда-то сказанное: если мужчина женщину принимает в свой шатёр, то это теперь его ребёнок. Сглотнула, широко раскрывая глаза. На миг в голове мелькнула мысль раскричаться и зубами выгрызать своего мужчину у всего мира, но тут же пропала. Выставить себя дурой она могла и умела. Но, кажется, от Баяра она заразилась молчаливостью и внешней невозмутимостью. Вздернула подбородок, расправила плечи, даже не подозревая, что муж наблюдает за ней с явным восхищением, и оттого не спешит ее спасать, и мягко заговорила с этой самой сучкой Илгыз.
— Мой муж задал вопрос. Хотелось бы услышать на него ответ.
Та нехотя прекратила пожирать Баяра глазами и перевела взгляд на мелкое недоразумение, вставшее у неё на пути (так, во всяком случае, Женька себя ощущала).
— Пришла. Приехала верхом.
— Крайне неосмотрительно в вашем положении.
— Это был мой выбор. Баяр-ах, я хочу войти в ваш род.
— А муж за вами не приедет?
— Да сохранят меня от этого Предки, — в глазах женщины мелькнули страх и отвращение. — Не думаю, что ему это нужно.
— Что он сделал? — подал голос Баяр.
— Неважно. Этот человек для меня умер, а о мертвецах не стоит и разговаривать.
О как. Уже за одно это Женька ее зауважала. Не ноет, не жалуется, а просто вот так – выкидывает мужа из своей жизни. Наверное, такая женщина вполне бы прекрасно могла стать женой молодого хана… вот только Баяр не спешил ее принимать. Женька покосилась на него и по плотно сжатым губам и подрагивающим ноздрям поняла: он злится и очень. На кого – непонятно. Не то на женщину свою бывшую, не то на ее мужа, не то на нее, Женьку, что сейчас на пути его семейного счастья встала.
Илгыз смотрела вопросительно, уже начиная, кажется, волноваться, а Баяр все молчал.
— Баяр-ах?
— Спрашивай мою жену, – наконец, сказал молодой хан. – Как она скажет, так и будет.
Женька вздрогнула, а потом сказала то, что хотела. Не станет она прогибаться и свое не отдаст, вот так-то!
— Ты можешь остаться в нашем стане, но в род иди другой. У нас слишком много молодых неженатых мужчин, чтобы в одном шатре две женщины жили. Выбирай любого, Илдыз, каждый сочтет за честь взять тебя и ребенка в семью.
Баяр тихо фыркнул и привлек жену к себе. Да, он в ней не ошибся. Умная и жесткая, то, что нужно, чтобы не прогнуться, не струсить перед сложностями. Хорошо она сказала, правильно. И не прогнала соперницу, и на место поставила достойно, обозначив свой статус. Единственное, что смущало в этой ситуации – это срок беременности Илдыз. Если это дитя Баяра – тогда все не так просто.
Илгыз вдруг растерялась, опустила плечи. Убрала неловко волосы с лица.
— До рождения ребенка найди ему отца, – сказал Баяр твердо. – Иди. Найди Листян, она тебе поможет разместиться, накормит тебя и даст теплой одежды.
Женщина кивнула и отошла в сторону. Кажется, она ожидала совсем другого приема. Возможно, планировала стать его женой, совершенно не принимая Дженну в расчет. Была в Илгыз такая скверная черта: она вообще никогда не считалась ни с кем, кроме себя и своих желаний. И даже когда приходила по ночам в его шатер, постоянно пыталась командовать и учить его, как следует себя вести в совете и разговаривать с ханом. Ему было с ней хорошо, она была красивая, в любви горячая, а днем он ее и не видел совсем. Но в жены брать столь сварливую и эгоистичную женщину ему совершенно не хотелось, поэтому когда она заявила, что выйдет замуж за его брата, Баяр только плечами пожал и не думал даже отговаривать ее, чего она, кажется, ожидала.
Теперь вот такая же гордая, как и раньше, Илгыз не просила – требовала взять ее в шатер. Дженна очень достойно поставила ее на место.
— Красивая женщина, – неожиданно заметила его жена, сумрачно вздыхая.
— Ты краше, – мгновенно, даже не задумываясь, ответил Баяр.
Она поглядела на него удивленно и слабо улыбнулась. Не верит. Но он и в самом деле так считал! С мягкими светлыми волосами и огромными глазами своими, отражающими свет неба, Дженна казалась ему просто совершенством.
— Баяр, это может быть твой ребенок? – прямо спросила жена, и он досадливо вздохнул.
— Я не знаю. Наверное, может.
— Мы можем это как-то узнать?
— Зачем?
— Не знаю. Забрать его? Если это твой сын, разве ты не захочешь его воспитывать сам?
— Захочу. Но забирать ребенка у матери просто немыслимо. К тому же моей жене это может не понравиться.
— Твоя жена никогда не будет препятствовать твоему общению с сыном, – тихо сказала Женька. – Я знаю, что такое быть сиротой. Ни один ребенок… никому не пожелаю. У детей должны быть родители.
Баяр крепко обнял ее и поцеловал в светлую макушку.
А Женька крепко задумалась. Она, конечно, поступила правильно, в этом ни тени сомнения не было. Но Илгыз ей вдруг сделалось жалко. Она как-то интуитивно почувствовала ее растерянность и страх. Эта женщина не просто так оставила шатер
