ещё осталось? — Она посмотрела с надеждой.
— Нет, и больше их не будет.
— Чёрт! — Она заплакала. — Уходи!
— Ты хочешь закончить как наш отец? Ты хочешь подохнуть?
— Уйди!
— Хочешь гнить в другом городе, и чтобы тебя нашли спустя пару месяцев? Хочешь этого?
— Что ты несёшь? — Она стала хвататься за волосы.
— Мам, хватит, слышишь? Я слишком долго шел у тебя на поводу, слишком долго позволял тебе убивать себя, но такого больше не повторится.
— Ты сумасшедший, раз думаешь, что сможешь заставить меня делать то, чего я не хочу.
Я посмотрел на неё полным сожаления взглядом. Понимаю, моё решение может влиять не только на её здоровье, но и саму жизнь, однако, я не собираюсь однажды приехать, и увидеть лежащую мёртвую мать, над которой витают насекомые.
— Я люблю тебя, мам, — я сжал пальцы в кулак, — входите.
Три высоких, в чёрных халатах мужчины, уверенно шли на женщину. Лица санитаров были прикрыты масками, которые скрывали всё кроме глаз. Холодных, бездушных и беспощадных глаз.
— Ч-что происходит? Кто они? — Мне ничего не оставалось, как молча слушать её вопросы, просьбы остановиться и любовные стихи, а после, и оскорбления. Да, не печально от этой ситуации, но иначе я не смогу помочь ей.
Дорога казалась бесконечной. Ехав по пустой трассе, я обдумывал слова Роумена. А ведь и вправду, Эолия не станет ждать меня всю жизнь, и сейчас она не испытывает ко мне чего-то большего, кроме привязанности. В этот день я собираюсь решить всё, я устал от бесконечного бега и вранья.
Я достал смартфон, и набрал девушку, не веря тому, что действительно буду делать.
— Привет. — Немного растерянно ответила та.
— Привет. Вижу, не ожидала моего звонка?
— Ну, знаешь, когда человек не звонил тебе чуть больше недели, начинаешь как-то терять надежду на связь. — Обида в её голосе.
— Эолия, мы можем встретиться не в стенах дома?
— Конечно, подъезжай к моему дому.
— Ты снова живешь у себя?
— Нет, но я не могу находиться у вас бесконечно. Родителей нет, поэтому не бойся.
— Через, минут двадцать я буду.
Набравшись смелости, я постучал. Секунды, когда девушка спускалась, казались для меня вечностью. Я никогда настолько сильно не волновался.
— Заходи.
Между нами возникла неловкая пауза. Я стоял спиной к ней, стараясь держать себя в руках, и не ощутить приятный аромат, иначе я не смогу сделать этого.
— Что же, я так понимаю, ты не просто так пришел ко мне, не поцеловал и отвернулся?
— Ты всегда была догадлива. Это я люблю в тебе.
— Может ты пройдешь? Я чай сделаю.
— Нет, я… в общем, да, давай присядем.
Я сел на кресло, не хочу садиться рядом. О, Хранители! Почему мне так тяжело начать этот разговор? Я ведь пытаюсь находиться подальше, не провоцировать себя.
— Ты пропал. Ты просто уехал, не говоря куда, зачем… от тебя ни звонка, ни сообщения. — Тихо начала она.
— На-то есть свои причины, когда-то я наберусь смелости, и расскажу.
— Когда-то… — Она хмыкнула. — Ты уверен, что когда наступит это время, я захочу узнать правду?
— Нет. И я буду только рад.
— Ты хочешь поговорить, о чем?
— Что ты чувствуешь ко мне?
Девушка выглядела более чем удивленно.
— Чувствую? — Я кивнул. — Ну… это неожиданный вопрос.
— Да, поэтому я и приехал.
— Аид, я не знаю, вернее, не могу уверять тебя в том, чего сама не понимаю.
— Это значит, ничего?
— Нет, — грозно посмотрела на меня, — если бы я ничего не чувствовала….
— Тогда что? — Я перебил её. — Ответь четко, без страхов обидеть меня. Давай расставим всё по своим местам.
— А ты? Что чувствуешь ты?
— Не отвечай вопросом на вопрос. Я всё ещё жду твоего ответа, и никуда не уйду.
— Не заставляй меня отвечать на это. — Она опустила голову.
— Я никуда не денусь, понимаешь? Ты слишком дорога мне, чтобы я покинул тебя. Мы просто поговорим, чтобы не мучить друг друга.
Она долго молчала, смотря в пол. Я даже слышал её тихие всхлипы.
— Я чувствую к тебе привязанность как к близкому другу, человеку. Мне хорошо с тобой и уютно, но то, что я испытываю, тяжело назвать любовью к парню.
Она подняла свой взгляд. Я именно это ожидал услышать, просто мне стоило убедиться в этом.
— Аид, прошу. — Она прикусила губу.
— Всё хорошо, — я сел рядом, — я никуда не денусь. — Но хотелось бы.
Роумен
— Эолия, открой дверь!
— Нет!
— Открой её, иначе мне придется выбить к хренам этот кусок дерева!
— Оставь меня в покое, тебе что, заняться нечем?
— Ангелочек, — я выдохнул, — давай договоримся так, ты открываешь дверь, и я спокойно тебя выслушаю?
— Мне не нужна твоя поддержка.
— А кто, прости, сказал, что я собрался тебя поддерживать?
— Ну вот и всё!
— Я просто хочу вытащить тебя, чтобы поесть эту гребанную индейку в соевом соусе, которую ты не говоришь куда спрятала!
— Так тебе и надо, будешь меньше жрать.
— Что же, отлично! Тогда я найду, и съем её, а видео отправлю тебе.
Какой день Эолия старается избежать моего присутствия, и разговора о Аиде. Сам парень коротко, но по делу объяснил ситуацию, но вот эта… заноза всё никак не успокоится.
— Стой. — Щёлк.
Я медленно разворачиваюсь, расплываясь в победной улыбке. Теперь-то я знаю, как можно заманить Эолию. Осталось узнать только секрет её сердца, а там уже как по маслу.
— Ну, чего стоишь как не родная?
— С каких это пор я стала родной для тебя?
— С тех самых, когда нагло ворвалась в мою жизнь, заставила обливаться семи потами, трепать себе нервы и…
— Достаточно, — она
