Полуночная девственница - Тиана Блэк

Берт не сразу понял, откуда донеслась эта фраза. Да и, если честно, не мог в это поверить после всего сказанного здесь. От удивления он даже ослабил хватку и вернул голову девушки в оборотное положение.

— Прости, что ты сказал? — оборотень решил подразнить старшего братца чуточку больше, ведь он знал, что избавиться от этих цепей будет неподвластно даже гибриду.

— Убери. От. Неё. Руку, — членораздельно произнес Хэйден, сверля брата своими голубыми глазами.

Увидев Хэйдена рыжеволосая не на шутку испугалась за всех присутствующих. Его глаза были такими же ярко-голубыми, как и при полнолунии, что говорило о его скором превращении. Никто из стаи, казалось, не понимал паники в её глазах и не видел причин для беспокойства.

— Не думаю, что смогу выполнить твою просьбу, — с вызовом произнес Бертольд, грубо приближая её лицо к своему.

— Пожалуйста… не надо, — взмолилась Оулдридж. Сделала она это не из-за того, что боялась этого оборотня. Куда больше её волновали последствия превращения Райнхарда.

— Ох… твоя подружка боится, что я сделаю ей больно..

Не произнеся ни слова, брюнет рванул цепи. Со скрежетом они вернули его в то же положение под многочисленные смешки. Лишь единый раз он превращался в оборотня под действием негативных эмоций. Тот день Бертольд никогда не давал забыть. Впрочем, этот теперь он тоже не забудет.

Все клетки его налились жаром, вены выступили под кожей, кости неприятно захрустели, меняя свою структуру. Этого уже было не избежать. Николь в страхе зажмурила глаза.

Превращение вовсе не так приятно. У Хэйдена всегда складывалось такое ощущение, что всего его пережевывают и собирают заново за считанные секунды. Это довольно больно, но после обращения приходит желанное облегчение и удовлетворение. Лишь в форме зверя он может почувствовать себя свободным.

Превращаться не в полнолуние не так легко: приходится всем естеством выдавливать из себя сидящего внутри волка (или хотя бы его подобие). Райнхард напрягает каждый мускул своего тела до предела, чувствуя хруст костей и связывающих их хрящей. "Скоро все закончится", — успокаивает себя оборотень.

С первого раза превратиться не получается. Брюнет пробует обратиться еще раз. Выступившие капли пота стекают по его бьющемуся в лихорадке телу. Издавая непонятные хрипы и стоны, Хэйд извивается на полу под металлический скрежет цепей.

— Черт! — ругается Бертольд, отпуская Николь от себя. — Я уже не так уверен в этих цепях! Где сыворотка? Вколите её ему!

Когда оборотень отпускает девушку, она теряет равновесие и падает набок вместе со стулом. Её щеке и плечу изрядно достается, но рыжеволосая не обращает внимания на боль, глядя на то, как Райнхард бьется в конвульсиях.

"Какая еще сыворотка?" — в ужасе удивляется девушка. Это не предвещает ничего хорошего.

Несмотря на все опасения Николетты, укол сыворотки лишь возвращает оборотню человеческий облик. Это "лекарство" было создано ведьмами или же колдунами многие столетия назад. На самом деле, в сыворотке нет ничего запрещенного — лишь какой-то определенный набор трав. Набор тех трав, от которых оборотней переворачивает обратно.

Маргаретт дрожащими руками достает заветный шприц из спортивной сумки. Превращение не по своей воле — дело не из приятных. Девушка пару раз наблюдала такую картину, когда молодых оборотней приводили в чувство в их первое полнолуние. Обычно их рвало какой-то непонятной субстанцией и лихорадочно трясло.

Брюнетка тяжело вздохнула. Как бы она не хотела этого делать, у нее не было иного выбора. Его превращение могло ненароком навредить членам её стаи. Времени оставалось мало. Нужно было спешить, но у неё предательски дрожали руки.

Она все же пересилила себя: быстро наполнила большой стеклянно-металлический шприц желтой жидкостью. Такие многоразовые шприцы использовали еще в 20 веке, но нужного размера был именно этот.

Увидев шприц в руках брюнетки, Оулдридж не на шутку испугалась. Никто из присутствующих не потрудился объяснить ей для чего это было нужно. Воспользовавшись замешательством женщины, Николь всеми силами постаралась сдвинуться в сторону и помешать её планам.

Маргаретт заметила тело девушки под ногами слишком поздно. В тот же момент она с грохотом распростерлась по паркету. Стеклянный шприц приземлился рядом, разбиваясь на многочисленные осколки и разливая жидкость по полу.

— Идиотка! — раздраженно крикнула брюнетка на Николь, а затем в ужасе глянула перед собой. Сковывающие Хэйдена цепи лопнули и с шумом упали на пол.

Перед ними возник темно-серый, почти черный волк, с ярко-голубыми глазами и устрашающим оскалом. Первым делом он вцепился в руку Бертольда, которую тот предусмотрительно выдвинул перед собой, чтобы защитить лицо. Это не помешало волку вцепиться в его плоть и разодрать её мощной челюстью.

Шатен обратился в волка почти сразу же после укуса брата. Несмотря на более внушительный размер, серо-коричневый волк явно проигрывал темно-серому в этой схватке. Они рычали, грызли друг друга и валялись на полу.

Члены стаи испуганно прижались к стенам, наблюдая, как вожак терпит поражение. По комнате метались клоки шерсти и куски шкуры. На обеих оборотнях были кровавые раны и царапины, но младшему досталось больше. Он медленно семенил к выходу. У него была сломана передняя лапа.

— Прекратите! — раздался женский крик.