– Тебе бы лучше не делать того, что, как я понимаю, ты задумал, ты, грязный кусок...
Хватка ангела исчезла, и Парис устремился в свободное падение на обветшалый мост. Он рухнул на скрипящие доски глухим ударом, да так, что вышибло весь кислород из лёгких. Воин услышал за спиной боевой клич горгулий, хлопанье крыльев и скрежет когтей.
Захариил сделал задуманное. Действительно, сделал.
– Сукин сын!
– Пойдём. Я провожу тебя к выходу.
Сиенна уставилась в изумлении на появившегося в этот момент Захариила. Парис и ангел встали перед ней, сверля друг друга взглядами, готовые броситься, а когда от тестостерона едва не начал искриться воздух, они испарились без предупреждения. В следующую секунду Захариил вернулся, но Париса с ним не оказалось.
– Где он? – потребовала ответа Сиенна, хотя её не слишком беспокоил ответ. Парис и Захариил, несмотря на свои различия, были друзьями, и Гнев всё же стоит пока попридержать.
– Я отнёс его к замку и скинул на мост.
Настало время переоценки ценностей. Парис и Захариил ни в коей мере не были друзьями. С другой стороны, демон Гнева считал, что ангелы не могли сделать ничего плохого.
– Зачем ты это сделал? – Естественно, Париса заведут в замок и запрут. Конечно же, он сбежит и будет в порядке. Но в данный момент ничего из этого для Сиенны не имело значения. В ней росла ярость – тёмная, жаркая и опасная.
Нужно успокоиться. Прежде чем она выхватит кристаллический кинжал, который дал ей Парис, и ринется в город за ангельской плотью. У неё и так было достаточно мужчин, злоупотребляющих сверхъестественными способностями.
Захариил моргнул, словно ответ должен быть очевиден для всех и каждого.
– Это, выражаясь твоим языком, то, что один мужчина делает с другим в момент спора.
– Нет. Нет, это не так.
Уголки губ Захариила едва заметно опустились.
– Именно так этим утром поступил Парис с Уильямом Тёмным.
Ладно, разве ей есть чем возразить?
Захариил расправил крылья и бело-золотистые перышки медленно и элегантно поднялись. Между ними сверкал снег. Гнев Сиенны нисколько не уменьшился перед великолепием ангела. Тёмный пейзаж оказался для него удачной декорацией: тьма, в которой он был светом.
"Нет, не светом", – размышляла Сиенна. Ангел излучал ауру рассвета, вызывающую это сияние.
– Ну, так как? – подсказала она. – Ты отведёшь меня к нему?
– Твои глаза... – произнес Захариил, нахмурившись ещё сильнее.
– А что с ними?
– Я вижу, что тьма Париса уже пустила корни внутри тебя.
Захариил произнёс эти слова, и Сиенна почему-то знала, что он говорит правду. Это знание просто являлось частью неё. Тьма Париса, та, что породил демон, на самом деле была внутри Сиенны. Она беспечно пожала плечами, но тут же её накрыл приступ беспокойства. Внутри неё жил Гнев. Неужели он там был не одинок?
– Ты игнорировал мой первый вопрос достаточно долго. Теперь моя очередь. Слушай, и слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты перенёс меня в замок.
Требование было неразумным, бесполезным и непродуктивным для её плана побега от Кроноса, последующим захватом и заточением Галена, поиском сестры, но Сиенну это не остановит. Парис будет бороться, чтобы добраться до неё, защитные инстинкты взовут к нему, когда воин станет свидетелем её побега из этого мира. Сиенна это знала. А если это случится, Парис пострадает.
– Ты собиралась через два дня расстаться с ним, – не дрогнув, произнёс Захариил. – Я просто ускорил это событие.
Сиенна с нетерпением ждала эти два дня с Парисом, хотела снова и снова заниматься заниматься с ним сексом, хотела впитать его своим разумом, телом, каждой клеточкой своего существа.
– Ты постоянно напоминаешь нам, что мы не можем быть вместе. – Подозрения закрались в её мысли, и Сиенна скрестила руки на груди. – Расскажи-ка почему?
– Потому что вы оба нуждаетесь в напоминании, – произнёс он так, словно Сиенне должно быть стыдно за свой вопрос.
– Почему? – настаивала она.
– Почему ты хочешь быть с ним? – Захариил склонил темноволосую голову набок, пристально изучая Сиенну. – Ты его любишь?
Любила ли, когда это могло вызвать лишь большую боль при их расставании?
– Мне он нравится. – Сильно. Очень, очень сильно. И Сиенна уважала его. Восхищалась им. Жаждала его как наркотик. Парис был остроумным и добрым, покровительственным и верным, и даже, несмотря на то, что у воина были все основания её презирать, он не обращался с ней как с врагом.
– Сиенна, ты нужна нам на небесах.
И они туда же?
– Ну, встаньте в очередь. В последнее время все во мне нуждаются. – И никто не объясняет причину. Сиенна сжала руки в кулаки и уперла их в бёдра. – И что, по вашему мнению, я могу для вас сделать? Потому что сейчас у меня проблемы с тем, чтобы позаботиться о себе.
– Всё, что я знаю – это то, что ты обеспечишь нам победу в самой грандиозной войне, какую когда-либо видел мир.
Сиенна потеряла дар речи и просто стояла, открыв рот. Она ответственна за победу в войне. Ничего необычного, верно? Она не могла сейчас с этим справиться.
Захариил напрягся и оглянулся через крепкое плечо.
– Кронос идёт, – сказал он. – У него есть ответы, которые ты ищешь, но, на твоём месте, я не стал бы ему доверять.
Желудок свело судорогой. Только не Кронос, не сейчас, не за пределами замка. Он будет взбешён. Хотя, держать его вне замка, значит держать подальше от Париса, так что...
– Мотай отсюда, ангелочек.
Захариил приподнял бровь.
– Я позволю тебе уйти вместе с ним. Однако не думаю, что ты отблагодаришь меня потом, демоница.
Мгновение спустя ангел исчез, а секунду спустя появился Кронос. Он больше не был одет как гот, выброшенный из ада. Теперь на нём красовался серый шёлковый костюм, сшитый на заказ по его фигуре, подчёркивающий элегантные линии и огромный банковский счёт владельца.
Гнев перестал слоняться, а начал биться в черепе Сиенны, желая добраться до короля титанов, но неспособный понять почему. Он не наполнял голову Сиенны картинками грехов Кроноса. Странно.
Кронос посмотрел налево, направо и нахмурился.
– Почему ты не в замке? Если уж на то пошло, как ты выбралась из него?
– Мной овладел Гнев, – туманно ответила Сиенна, чтобы не дать Кроносу подсказку, что в её побеге были замешаны бессмертные.
– А-а. – Кронос улыбнулся, обнажая жемчужно-белые зубы, и протянул Сиенне тёмно-красную розу. – Это тебе.
– Я, э-э... – Не только ошеломлённая, но и смущённая, она приняла влажный от росы цветок. – Спасибо.
