– Да… – Я умолкла на полуслове, вспомнив, как порыв ветра распахнул дверь и сдул все, что стояло и лежало на столах и прилавке.
Такой вихрь был для Сиэтла редкостью, но мне и в голову не пришло приписать ему сверхъестественное происхождение. Роман был прав: это выглядело по-детски.
– О каком темном переулке ты говорила? – напомнил он.
Я заставила себя забыть о случае в кафе.
– Позже… в тот же вечер. Я возвращалась домой, а ты… или кто-то другой… напал на меня.
Лицо Романа окаменело, глаза сделались стальными.
– Рассказывай. Рассказывай все, что случилось.
Я сообщила ему, как нашла ссылку на книгу Харрингтона, поехала за ней в «Хрустальный пинцет», оставила машину далеко от дома и пошла пешком. Но про своего спасителя промолчала. Роману не следовало знать, что с Картером меня связывает не просто шапочное знакомство и что я могу помешать осуществлению его планов. Если нефилим будет думать, что мне нет до ангела никакого дела, у меня появится возможность предупредить Картера.
Когда я закончила, Роман прислонился головой к стене и вздохнул, внезапно превратившись из опасного убийцы в усталого человека, которого я почти любила.
– Я так и думал. Я знал, что просить не вмешиваться бесполезно.
– Что… что ты имеешь в виду? – У меня по спине побежали мурашки.
– Ничего. Не обращай внимания. Послушай, прости меня. Я должен был принять меры предосторожности. Я знал… Ты говоришь, на следующий день? После того как я пришел, а ты порвала со мной? Я чувствовал твою боль, хотя ты и трансформировалась. Чувствовал, что причина этой боли сверхъестественная, но мне и в голову не пришло, что… Я думал, это сделал кто-то из бессмертных, входящих в твой кружок. Тот, с кем ты путалась. На тебе еще оставались слабые следы… влияния кого-то другого… вроде демона…
– Но это не… Ох… Ты имеешь в виду Джерома?
– Опять дорогой папочка? Только не говори мне… не говори мне, что это тоже его рук дело. – Спокойствие Романа оказалось коротким, его лицо снова приняло зловещее выражение.
– Нет-нет! – быстро сказала я, вспомнив психическую атаку Джерома, пригвоздившую меня к спинке дивана. – Все было не так. Просто в тот раз он продемонстрировал мне небольшую часть своей силы. Он не хотел причинить мне вред. И никогда не причинил бы.
– Ладно. То, что случилось в переулке, мне очень не нравится, но с виновной стороной я разберусь. Можешь быть уверена, это больше не повторится. Когда я увидел тебя в тот день, то решил перебить всех бессмертных в этой епархии. Мысль о том, что кто-то посмел причинить тебе вред… – Роман подходил ко мне все ближе и ближе. Когда он сжал мою руку, мне захотелось отпрянуть и одновременно броситься в его объятия. Я не знала, как совместить старое влечение с новым страхом. – Джорджина, ты сама не знаешь, насколько дорога мне.
– Но тогда… там… в переулке…
Не успела я додумать эту мысль, как ей на смену пришла другая, вызванная словами Романа. «Когда я увидел тебя в тот день»… Он находился у меня в то время, когда Картер улетел, среагировав на появление нефилима. Но это было невозможно. Я не могла вспомнить, из какого именно района поступил сигнал, однако он пришел откуда-то издалека. Роман не мог отвлечь Картера и раньше его попасть в мою квартиру.
«Я знал, что просить не вмешиваться бесполезно… С виновной стороной я разберусь».
И тут до меня дошло, почему Роман думает, что может одолеть Картера. Почему превосходство ангела в силе можно не принимать во внимание. От осознания этого у меня защемило в груди. Не знаю, что отразилось на моем лице, но Роман посмотрел на меня с сочувствием.
– Что случилось?
– Сколько? – прошептала я.
– Чего «сколько»?
– Сколько нефилимов в городе?
– Два, – слегка поколебавшись, ответил он.
– Значит два, – бесстрастно повторила я, подумав про себя, что дело плохо. – Включая тебя?
– Да.
Я потерла виски. Нужно было как-то предупредить Джерома и Картера, что теперь мы имеем дело с двумя нефилимами. Никому такое и в голову не приходило.
– Кто-то должен был знать об этом, – пробормотала я скорее самой себе, чем Роману. – Кто-то должен был ощутить… разницу аур. Джером же почувствовал тебя. У тебя уникальная аура. Второй такой нет больше ни у кого.
– Ни у кого, – насмешливо улыбнувшись, подтвердил Роман, – кроме моей сестры.
О, черт!
– Но Джером говорил только об одном… Ох… – Внезапно меня осенило. Джером сам признался, что при родах не присутствовал. – Двойняшки? Или… больше? – Насколько я знала, архидемон мог произвести на свет любое количество близнецов.
Роман покачал головой, продолжая посмеиваться над моей сообразительностью.
– Двойняшки. Нас только двое.
– Значит, это дело семейное? Вы вместе бродите по дорогам, переезжаете из города в город, сеете раздор…
– Милая, у тебя слишком романтическое воображение. Такими вещами занимаюсь только я. Моя сестра старается не высовываться. Работает, живет собственной жизнью и приключений не ищет.
– Тогда зачем ты ее привлек? – Я снова подумала о словах Эрика, говорившего, что большинство нефилимов просто пытается выжить.
– Она живет здесь. В Сиэтле. Мы находимся на ее территории, вот я и попросил ее принять участие в последнем убийстве. В нападениях на низших бессмертных она не участвовала.
– Кроме нападения на меня, – напомнила я.
– Мне очень жаль. Думаю, она сильно разозлилась на тебя.
– Но я ее даже не знаю! – воскликнула я.
Интересно, что лучше: любовь нефилима или его вражда?
Он только улыбнулся.
– Не уверен. – Роман небрежно потянулся ко мне, но я отпрянула. Увидев это, он перестал улыбаться. – Что теперь?
– А ты как думаешь? По-твоему, можно вывалить это на меня и считать, что мы помирились?
– А почему нет? В конце концов, тебе больше не о чем беспокоиться. – Я хотела возразить, но он не дал мне открыть рот. – Я уже говорил, что не собираюсь причинять вред тебе и твоим друзьям. Единственным в моем перечне остался тот, кого ты не знаешь и кто не имеет к тебе никакого отношения. Вот и все. Конец истории.
– Да? И что же будет потом? После того как ты убьешь Картера?
Роман пожал плечами.
– Я уеду. Найду себе место и проживу там какое-то время. Возможно, снова стану преподавать. – Он наклонился и посмотрел мне в глаза. – Знаешь, ты могла бы поехать со мной.
– Что?
– Подумай об этом. – Роман говорил с жаром, с каждой секундой его слова становились все более страстными. – Ты и я. Ты могла бы устроиться на новом месте и делать все, что тебе нравится, – продавать книги, давать уроки танцев, – не боясь, что кто-нибудь из бессмертных испортит тебе жизнь.
