он прав. Амин заслужил смерть. Он и был прав — когда-то давно. До того, как перепутал возмездие с уничтожением всех, кто подвернется под руку.
— Попробуй! — снова проорал он, и в голосе прорезалось бешенство. — Попробуй кинуться! — в темноте вновь возник свет электрического разряда. — Я им твоего папашу приручил, и тебя приручу!
Артура было плохо видно в темноте, я ориентировалась на вспышку от шокера.
Не знаю, пугал он или правда мог причинить Яру вред, но помню, что Амин боялся электрических разрядов. Я вскинула ружье к плечу, целясь и пытаясь принять положение, которому учил меня дед. И уже приготовилась стрелять, как вдруг меня обдало холодом от страха.
Один патрон я уронила, зарядила второй и выстрелила. А потом слишком быстро бросилась за Яром… Ружье пустое, а я забыла. Я начала уже было опускать дуло, но спустя секунду вернула его на линию огня.
Лучше с незаряженным ружьем, чем с голыми руками.
— Ты у меня на прицеле! — крикнула я. — Только дернись и…
Неопытные люди так всегда и поступают.
Артур привык иметь дело с хищниками, чем с вооруженными людьми. Я увидела, как черная тень рванулась в сторону и разочарованно опустила «вепрь». Почему нельзя было меня послушать?
В этот момент Яр прыгнул.
Молниеносно, темным промельком, за которым плохо успевал человеческий взгляд. Это был бросок хищника из засады и шокер не помог. От удара его выбило из кисти. А может быть, это потому, что я отвлекла его на себя.
Яр свалил Артура на землю. Гибкое и сильное тело пригвоздило его к земле. Зубы, мощно сомкнувшиеся на горле, оборвали крик.
Я ждала борьбы, но все кончилось быстро. Каким бы он ни был внушительным, а леопард оказался сильнее.
Яр обернулся и уставился на меня, сверкая в темноте глазами. Потом снова склонился над телом. Я нерешительно приблизилась. В темноте крови не было видно, труп выглядел нестрашным — словно чучело набитое соломой.
Мой возлюбленный обнюхал карманы убитого. Я сразу поняла намек и полезла внутрь.
Мелочь. Связка ключей. Ключи от клеток с оборотнями? Я забрала их себе, еще нужно освободить его сына.
Яр потерял к трупу интерес и отошел по крутой дуге, мгновенно став медлительным. Голова опущена, рот открыт — он выглядел измученным и уставшим. Я присела перед ним на корточки, забросив ружье за спину.
— Яр?
Он не реагировал, даже когда я провела ладонью по загривку. Мех оказался неприятным — редкий, жестковатый, еще и вздыбленный после борьбы. Вывернувшись из моих объятий, Яр побрел прочь.
— Ты куда? — я увязалась следом.
Куда он плетется, я поняла, заслышав журчание ручья.
Яр припал к воде, лакая. Затем отряхнулся, подняв брызги, перемахнул ручей и углубился в лес. Я с недоумением посмотрела вслед и перешла ручей по камешкам.
Что с ним, я догадалась по типичному поведению животного.
Яр искал укромное место.
Под поваленным деревом он прилег в яме, заваленной прошлогодними листьями. Я села на сухой шершавый ствол и вздохнула. Сняла ружье и положила в ноги, прямо на землю. Интересно, позволят ли сохранить «вепрь», как вещь принадлежавшее моей семье? Я не хотела расставаться с главным напоминанием о деде.
Впервые за ночь перевела дух… И так хорошо было сидеть, дышать этим чудесным воздухом. Я старалась им напитаться, словно в свой последний день на лоне природы.
Вряд ли когда-нибудь еще я полюблю пикники.
Яр тихо, не по-кошачьи скулил, словно что-то причиняло ему боль. Враг повержен, боевая форма не нужна. Он собирался принять облик человека.
Обратно Яр перекидывался так же мучительно-медленно. Тихие щелчки, судорожное дыхание — тяжелое, с долгими паузами, молчаливые стоны сквозь зубы. Эти звуки наполнили летнюю ночь вместе с шелестом листвы. Кроны, черные на фоне неба, трепетали от ветра.
Я смотрела на них, а не на Яра.
— Рита, — сдавленно позвал он и только тогда я обернулась.
«Ты все?» — хотела я спросить и слова застряли в горле.
То, что я увидела, напоминало освежеванного тонкого монстра из фильма ужасов, но глаза и слипшиеся от слизи волосы были прежними. Особенно взгляд: безмятежный, хоть и измученный.
Яр протянул руку, но не прикоснулся — она была перепачкана слизью, частицами почвы и старых листьев. Да и выглядела так себе: по-паучьи тонкие пальцы, как у скелета, оплетенные обнаженными мышцами.
В конце концов, у каждого свои недостатки. Кто-то просаживает в карты состояние, кто-то превращается в животное… Иногда даже полезная функция, но себе я такой не хочу. Передумала. Я не поняла их гонки за формой зверя.
Говорят еще, ребенка трудно выносить. Теперь понимаю, почему они редкие.
— Ты как? — я наклонилась и взяла за плечо, не обращая внимания на липкость. — Сильно ранен?
Яр затряс головой, через силу улыбнулся.
Он улегся обратно — нужно было закончить. Чтобы без боли придется медленно, так что я здесь надолго. Я рассматривала косматую макушку ели, цепляющую диск луны и думала о Яре, его бывшей, его семье.
Мне сказали, он любил ее.
А кто я — так и не поняла. Моя мечта сбылась, мы были вместе. Через многое прошли. Только он совсем не такой, как я считала.
— Рита, — снова позвал он.
Ему было плохо, но лицо уже вернулось в норму. Разрывы кожи закрывались — тихо, без крови.
Я сжала его пальцы и улыбнулась.
А я люблю тебя, подумала я. Кажется, люблю — когда рассматриваю эти мелкие морщинки вокруг глаз, так точно. И странное тело, по которому буду скучать, когда все закончится. И по этим безоблачным глазам — тоже.
Так не хочется терять тебя, мой дорогой Яр.
От ночи оставались часы. Когда он примет форму человека, нас больше ничего не будет держать вместе. Почему-то я не верю, что в обычной жизни ты будешь так же смотреть на меня, как сейчас. Трахать официантку весело, но не каждый день. Потом мужчины переключаются на новую цель.
А Яру и переключаться не нужно. У него была женщина, которая просто его не приняла.
Будет ли он меня любить, захочет ли — от меня никак не зависит. Он жил так годами, и кто знает, захочет ли что-то менять.
Я у него один раз спросила и больше мне смелости не хватит. А мне очень хотелось знать, любит он меня или нет
Яр меня похитил — не из дома, из всей моей жизни.
— Рита, — позвал он, мягким и нежным голосом. От бархатистого тона пробирали мурашки, так и тянуло закрыть глаза и слушать его целую вечность.
Скажи
