родственник. Но твоя кровь подойдет.
От облегчения я вздрогнула, хотя оно было кратковременным.
— Но нам также нужен заветный предмет, — сказал Делано, наклонившись вперед.
— Поппи? — предложил Киеран, а затем быстро добавил, — Не то чтобы я считал тебя предметом или что ты принадлежишь в этом смысле Касу, но…
— Это должен быть настоящий предмет, — вмешался Свен. — Что-то, что принадлежит ему.
— Дневник? — предположил Перри.
— Дневник? — повторил Валин.
Мое лицо разгорелось, когда я быстро заговорила, не давая никому больше вдаваться в подробности.
— Хотя я верю, что он дорожит им, технически он ему не принадлежит. Он принадлежит… подождите. — Развернув руку, я потянулась к мешочку, закрепленному на бедре. Мое сердце заколотилось, когда я вытащила его. — У меня есть кое-что от него. — Я сглотнула, развязывая завязки и доставая крошечную деревянную лошадку. — Это.
— Боги, — прохрипел Валин. — Я не видел этого целую вечность.
Киеран уставился на нее. Он не знал, что было в мешочке. Он никогда не спрашивал. Его голос был грубым, когда он сказал:
— Малик сделал это для него. Он… он сделал один для меня в то же время.
— Не знаю, почему я взяла ее, когда мы уходили из дворца. — Я крепко держала игрушечную лошадку. — Просто так получилось.
— Это должно сработать, — сказал Свен. — Тебе нужно быть в непосредственной близости от того места, где, как ты думаешь, он может быть. Здание. Район. Я знаю, что мы не знаем, где его держат, но, если мы сможем сузить круг поиска, это заклинание должно помочь.
Заклинание не было ответом на вопрос, как найти Кастила, но это уже было что-то. Что-то, что определенно поможет, если мы сможем сузить круг поиска.
Если бы мне удалось снова связаться с Кастилом в наших снах, возможно, я смогла бы получить эту информацию.
Я уставилась на лошадку, уже не будучи полностью уверенной в том, что Эра́э не существуют, и не в силах остановить себя от мысли, что судьба сыграла в этом свою роль.
В любом случае, у меня была надежда, а это такая удивительная, запутанная вещь.
Хрупкая.
Заразительная.
Ломкая.
Но, в конечном счете, прекрасная.
От входа раздался горловой голос, привлекая наше внимание к тому месту, где Лин теперь стоял рядом с Хисой.
— Простите, что прерываю, Ваше Высочество, но кто-то прибыл к воротам и просит поговорить с вами. Они говорят, что прибыли из Атлантии, но я не узнаю ни одного из них.
Хиса нахмурилась, когда я взглянула на Киерана.
— Ты узнал какие-нибудь имена?
Он покачал головой.
— Мне очень жаль. Если они и были названы, то мне их не сообщили.
Любопытство нарастало. Я понятия не имела, кто мог прибыть из Эваемона.
— Где они сейчас?
— Их сопроводили в Редрок, и они должны прибыть в любой момент.
Повернувшись к Свену, я поблагодарила его за помощь и вышла из комнаты. Киеран и Делано последовали за мной, как и Валин.
— Это странно, — заметил Киеран.
— Согласна. — Хиса вела Лина, когда мы вошли в широкий зал. — Я не могу придумать никого, кто бы прибыл из Атлантии и не был бы уже с нами.
Стражники открыли двери, и мы вышли на угасающий солнечный свет. Мой взгляд прошелся по расставленным палаткам и грудам обломков разрушенных внутренних стен и остановился на двух людях, идущих вокруг небольшой повозки, запряженной лошадьми. Я узнала теплые светлые волосы, золотистую кожу и неповторимую красоту Джианны Давенвелл. Появление внучатой племянницы Аластира стало для меня шоком. Она была одной из немногих вольвенов, оставшихся в Эваемоне для охраны столицы, но когда тот, кто шел с ней, опустил капюшон плаща, весь воздух вышел из моих легких при виде насыщенной, теплой смуглой кожи и массы упругих белоснежных локонов.
— Святое дерьмо, — пробормотал Киеран.
Мое сердце заколотилось и забилось быстрее, когда я, спотыкаясь, отошла от Киерана.
— Тони?
Я была прикована к месту, где стояла, и тут Тони улыбнулась.
И сказала.
— Поппи.
Я бросилась вперед, лишь отдаленно осознавая, что Киеран тянется за мной, но я была быстрой, когда хотела.
Я мчалась между палатками и не останавливалась. Как мне показалось, впервые с ней, я ни о чем не задумывалась. Как и она, я обняла ее, и на несколько мгновений это было все, на чем было возможно сосредоточиться. Тони была в моих объятиях. Она стояла на ногах и говорила. Она была жива и здесь. Эмоции забили мне горло, и я запустила руку в ее волосы, зажмурив глаза от нахлынувших слез.
— Я скучала по тебе, — сказала я густым голосом.
— Я тоже по тебе скучала. — Ее руки сжались вокруг меня.
Дрожащим дыханием я втянула воздух, осознавая сразу несколько вещей. Киеран был рядом. Я почувствовала, как Делано прижался к моим ногам и, нечаянно, к ногам Тони. Его настороженность смутила меня, как и реакция Киерана… его попытка остановить меня, но большее беспокойство вызывало то, что чувствовала Тони. Она была стройнее, чем раньше, в плечах и по всему телу, а ведь она и так была стройной. Учитывая, что она столько времени спала, потеря веса была неудивительна, но больше всего меня потрясла ее кожа. Ее холод просачивался сквозь тунику с длинными рукавами.
Я отпрянула назад, переведя взгляд на ее лицо. Все, что я собиралась сказать, отступило на второй план.
— Твои глаза, — прошептала я. Они были бледнее, чем у Восставших, почти белые, за исключением зрачка.
— Мои глаза? — Ее брови взлетели вверх. — Ты видела свечение за зрачками?
— Да. Мои тоже другие. Это…
— Первобытная сущность, — сказала она, посмотрев на меня сзади, где завис Киеран. — Я знаю, что это такое.
— Как…? — Я посмотрела туда, где остановилась Джианна. Не думаю, что вольвен видела мои глаза такими. — Кто-то рассказал тебе о них? О сущности?
— И да, и нет. — Холодные, холодные руки Тони скользнули вниз по моим рукам и сжали их. — А мои глаза? Мои волосы? Я не знаю, почему все это так. Я предполагаю, что это сумеречный камень, но я прекрасно вижу. Да и чувствую себя хорошо. — Она наклонила голову, и белый локон упал на ее смуглую щеку. — Я чувствую себя намного лучше теперь, когда я здесь. — Она посмотрела вниз на Делано, который внимательно наблюдал за ней. — Хотя он выглядит так, будто хочет меня съесть, и не в лучшем смысле.
Из меня вырвался короткий смешок.
— Извини, — сказала я, протягивая руку через нотам, чтобы дать ему понять, что ему не о чем беспокоиться. — Вольвены очень меня оберегают.
— Джианна тоже так
