Она направилась в кабинет, уже оборудованный по последнему слову техники, но, сворачивая в очередной раз в нужный коридор, нос к носу столкнулась с Ли-Халло.
— О, доброго утра, Айрис, — улыбнулся криссанин.
— Доброго.
Она привыкла к внешности представителя Поддержки, и теперь ни его угольно-черная кожа, ни костяная корона не вызывали страха. Разве что удивление от того, как разнообразна природа.
— Что вы тут делаете в такую рань? — Она разглядела в руках криссанина пластиковую коробку, опечатанную федеральной почтовой службой.
Коробка странным образом притягивала к себе внимание, и это было необъяснимо.
— Да вот, вам пакет принес.
— И что это?
Он жестом фокусника протянул ей коробку.
— Я не знаю, Айрис. Но прибыла она с Рамелии. Возможно, кто-то из знакомых решил сделать вам подарок?
Айрис с сомнением встряхнула пластиковый контейнер, пытаясь сообразить, что там такого ей могли прислать с Рамелии. Да и кто? Не Лилиан же, в самом деле.
— Пойдемте в кабинет, там и откроем, — предложила она.
Ли-Халло пожал плечами.
— Ну, давайте так. И на вашем месте я бы открывал ее, водрузив на себя защиту. Там ведь может быть что угодно.
Когда она положила контейнер на стол, обратила внимание на отправителя. Им значился Лайон Делайн. И как-то нехорошо сразу стало, все внутри сжалось в узел, ухнуло в ледяную полынью. Этому-то что от нее надо?
Быстро создав вокруг себя защитный контур, Айрис щелкнула запирающими застежками и сняла крышку. Прикусила губу — до острой боли, до солоноватого привкуса во рту.
Внутри черной коробки лежала старая и грязная тряпичная кукла. С неопрятными стежками, с неумело нарисованными глазами и совершенно лысой головой. Один бок был порван, и оттуда показывались цветные лоскутки, которыми она была набита.
Айрис молча взяла куклу. Ее явно мастерил ребенок, и мастерил из того, что было.
— Что это? — подал голос Ли-Халло.
— Я не знаю, — растерянно прошептала Айрис.
Но в тот момент ей было нехорошо. Рот наполнился кислой слюной, перед глазами запорхали серые мотыльки. Держа в одной руке куклу, Айрис другой оперлась на стол. А в голове пламенеющим сгустком пульсировало — Оллин, с ним что-то случилось.
— Я хочу поговорить с Дармалем, — одними губами произнесла она. — Ли-Халло, пожалуйста, оставьте меня. Это… личное.
Айрис с трудом помнила, как, все еще прижимая к себе нелепую куклу, включила федеральный канал, как трясущимися пальцами выбирала нужную ноду. И когда голографическая панель осветилась и она увидела невозмутимое лицо Дармаля, первым делом с губ сорвалось:
— Дармаль. Что там… с Делайнами?
Высший сидел в поле видимости камеры и выглядел так, как будто никогда и не покидает это место. Каменно-спокойный, в белом одеянии с многочисленными складками на груди, идеально выбритый и причесанный.
— С Делайнами? Айрис, они по-прежнему правят. Внутренние дела Рамелии в пределах нормы.
Айрис приподняла брови. В пределах нормы, ага.
И, немного успокоившись, спросила:
— Артемис Делайн… заключил брак с Лилиан Делайн?
Дармаль едва заметно поморщился.
— Вы про какого Артемиса спрашиваете? Про того, которого Лайон угробил в космосе? Или про замену?
— Я спрашиваю про Оллина Делайна, — твердо сказала Айрис, стискивая куклу.
— Так он умер, — ответил Дармаль, даже не изменившись в лице.
— Как… умер?
Дармаль пожал плечами.
— Все глупо получилось, Айрис. На него было совершено покушение, и он перекинулся, спасая какую-то девчонку, простую официантку. Так все узнали, что Артемис, который всегда был человеком, внезапно оказался модификантом. То есть обнаружилась подмена. Лайон был вынужден арестовать самозванца, ну и… Оллин умер в камере.
— Он не мог умереть, — пробормотала Айрис, — не мог. Не мог!
На миг ей показалось, что тряпичная кукла, которую она сжимает пальцами, теплая и живая и на ней остался запах Оллина.
— Что с вами? — поинтересовался Дармаль. — Вы как-то побледнели. Вам нехорошо?
Его изображение поплыло на панели, перед глазами вновь запорхали серые мотыльки.
— Нет, со мной все в порядке, — выдохнула Айрис и отключила канал связи.
Потом она прижала к лицу куклу. На глаза набежали злые слезы. Как так… это просто невозможно. Это несправедливо. Они убили его, просто убили, дождавшись повода.
А она? Она так много могла сказать Оллину и могла дать так много… Не успела. Не захотела. Не подумала.
В груди невыносимо жгло. Айрис сползла на пол, обнимая несчастную куклу. Дышать было больно. И именно в это мгновение желание быть рядом с ним заполонило все мысли. Желание нерациональное, совершенно животное. Айрис задыхалась. Ей казалось, что ее вычищают железным скребком изнутри и что она сейчас захлебнется в собственной крови.
— Оллин, — проговорила немеющими губами, — прости меня… прости, что так много…
«Не сказала, не успела, не сделала».
Ей было невыносимо больно. Но это только начало. Дальше окончательно придет осознание произошедшего. И осознание того, что она все-таки любила Оллина, что именно он ей был нужен, как глоток воздуха. А она увидела дурацкую видеозапись и поверила ей, потому что не верила в себя саму. Потом — Айрис уже знала — станет еще хуже.
Но пока она еще как-то держится, нужно кое-что предпринять.
Решение, созревшее внезапно, было подобно грозному блеску молнии.
С трудом отдышавшись, Айрис набрала на коммуникаторе Поддержку.
— Зу-Халло, подготовьте корабль. Через час вылетаем на Рамелию.
Глава 16
РАЗУМНАЯ ЦЕНА
Все было как в тумане. И, наверное, хорошо, что Зу-Халло, особо не слушая вялых возражений, сделал ей инъекцию довольно сильного успокаивающего препарата. После этого полыхающая разверстая бездна боли подернулась золой, а у Айрис появилось ощущение, что тело принадлежит ей Лишь частично. Что она — как деревянная шарнирная кукла. Если медленно подумать о том, что надо бы поднять руку — рука поднимается, что надо бы взять на руки Микаэла — тело, скрипя шарнирами, неуклюже перегибается в пояснице, руки тянутся к малышу, малыш с визгом уворачивается, его ловит Зу-Халло.
— Не убивайтесь так, — сухо прошелестел криссанин. Так сказал, словно очень стеснялся того, что сочувствует ей. — Ничего не вернуть. Что ж теперь, руки на себя наложите?
Айрис только вздохнула и ничего не ответила. Если бы в ней хоть на миг ожила прежняя вера в то, что после смерти она будет вместе с Оллином, то… Впрочем, ничего непоправимого она бы не сделала, потому что есть Микаэл. Та единственная ниточка, что прочно связала ее с действительностью.
Пока летели, Айрис молча сидела на роскошном диване в кают-компании. Микаэл с любопытством исследовал интерьер, забирался на колени к криссанам, щупал их костяные короны, при этом визжа от восторга. Айрис же мрачно думала о том, зачем она летит на Рамелию. Зу-Халло прав, Оллина уже не вернуть. И не желание мести гнало ее туда. Она ведь не будет убивать нового правителя планеты на основании бездоказательных домыслов, высшая Федерации не может себе позволить такую роскошь. Все, что она планировала, — забрать останки Оллина и похоронить на Эрфесте. Чтобы он был рядом… хотя бы так.
Неразумно, но плевать.
И, возможно, когда-нибудь, через долгие годы, когда она естественным образом умрет от старости, они все же будут вместе.
Но можно думать и мечтать, о чем угодно. А под черепом стремительно распухает, давит, пульсирует ясное понимание того, что все могло сложиться иначе, останься она на Рамелии.
Айрис только усмехнулась. Это ее личное царство теней, из которого ей уже не выбраться до конца дней.
…Позже был космопорт, еще один недолгий перелет — и дворец Делайнов.
Уже шагая по одной из террас, Айрис остановилась, передала Микаэла Ли-Халло и попросила:
— Пожалуйста, погуляй с ним в саду. Я ненадолго.
Мика, уже привыкший и к темнокожести, и к костяным наростам, пошел к нему на руки, весело визжа, и криссанин, картинно закатив глаза, медленно пошагал с малышом в сад, к журчащим фонтанам. Айрис проводила их взглядом. Она не беспокоилась, знала, что, во-первых, Ли-Халло чрезвычайно ответственен и педантичен, а во-вторых, сможет в случае чего защитить и себя, и ребенка.
