мышцы на руках каргов вздуваются, а после кожа разрывается на их телах, выпуская ревущего зверя. И теперь вместо парней на полянке дерутся двое огромных медведей: коричневый и белый.
Глава 9.9.
Я бы сорвалась с места, чтобы тяжесть мечей приятно оттягивала руки, создавая мираж безопасности. Но сил у меня до сих пор нет, как и оружия. Единственное, что я могу, схватиться за теплый плед слабыми пальцами и тихо охнуть от ужаса.
Карги действительно животные. Поэтому они отличаются особой кровожадностью. Но почему они скрывают это. Ведь если они покажут свою звериную суть, то их магическая сила будет только увеличиваться.
— Не понимаю, — хрипло шепчу я, следя за дракой двух медведей.
Бурый меньше белого, но в силе он не отступает. Он вновь и вновь смело кидается на своего противника, когда тот его откидывает. В нем словно отсутствует страх и усталость. Он не сдается, хотя горячая кровь капает с шипением на землю.
— Чего ты не понимаешь, Бригида, — спрашивает мягко Гарелий и подает мне кружку с теплым чаем.
— Почему в Срарагосе я не увидела ни одного карга-зверя? Вы это скрываете ото всех? — трясущимися руками беру кружку и делаю глоток.
Бурый медведь прижимает белого к земле и тот обращается в человека. Видимо так они признают поражения, — думаю про себя, тщательно рассматривая обращения каргов. Они словно выпрыгивают из шкуры и становятся обычными людьми. Но внутренняя звериная мощь передается через магический потенциал.
— Потому что королева запрещает нам обращаться, — отвечает вместо старика женщина.
Она по-кошачьи тихо подбирается ко мне и присаживается рядом. Около нее стоит Фил, словно грозный стражник, не спуская с меня настороженного взгляда. А женщина протягивает мне мои парные клинки и метательные ножи.
— Я думала, что вы мне их не вернете, — забираю оружие и кладу рядом. От них пока толку мало, если не возвратится сила.
— Ты действительно хочешь знать, почему в столице и вообще в других городах Карговии запрещено становиться зверем? — настойчиво спрашивает женщина.
Она одета в плотное платье-кольчугу, а подпоясана она кожаным ремнем, на котором висят два маленьких клинка и черный кнут. На руках кожаные перчатки без пальцев, а на шее я замечаю извивающийся шрам, почти как у меня.
Я невольно провожу рукой по коже, но рубцов не чувствую. Крем отлично справляется с маскировкой и держится по несколько дней, если не смывать.
— Хочу, — твердо отвечаю, прямо смотря в глаза женщине-воительнице. — Но также хочу узнать, как я здесь оказалась? Кто вы? И что вы мне вкололи? Я до сих пор чувствую слабость и вялость.
— Берг переборщил с отваром, — с сочувствием отвечает воительница. — Это пройдет через несколько дней.
— Либо тебе нужен глоток воды из озера силы, — добавляет Гарелий. — Но его у нас нет.
— Зато есть у королевы, — рычит позади Фил.
— Но не у нас, — рявкает в ответ женщина и мягче продолжает. — Я Сабина. За мной стоит Фил. А этот старик Гарелий. Мы карги, которых королева выгнала из городов. Она скидывает нас сюда через портал. Этот темный лес не имеет выхода и входа. Сюда можно попасть только через портал, как и выйти. Поэтому мы и не понимаем, почему ты здесь оказалась, Бригида.
— Я не зверь, — качаю головой и хмурюсь. — Последнее, что я помню… Атака ционтов. Я искала Фойхта, потому что надо было рассказать про жижу и яд. Но мне попалась королева. На нее нацелился ционт, и я отрубила ему пасть. Но потом когда падала на землю, оказалась в лесу. Вы хотите сказать, что королева меня сюда отправила?
Смотрю на каргов, как они переглядываются. Гарелий с сочувствием, Сабина хмуро, что-то обдумывая, а Фил с не скрываемой злостью.
Меня кинула сюда королева? На что она рассчитывала? Что они меня убьют.
— Сабина, сейчас самое время, — рычит Фил, сжимая кулаки. — Берг смог выстроить портал. Нужно торопиться, пока ционты всех не сожрали.
Но на него никто не обращает внимание, от чего он возмущенно дышит и пялится в затылок женщины-воительницы.
— Почему королева запрещает вам обращаться в зверей, — спрашиваю я, в шоке от коварства карговской правительницы.
— Потому что она лишится трона, — отвечает Сабина. — Она говорит каргам, что если мы покажем звериную суть асвэльцам, то они вырежут нас. Но она скрывает ото всех, что ее зверь слабый. Она стала королевой, потому что она коварная дрянь, а не сильный карг.
Воительница встает и, не прощаясь, уходит. За ней волочится мрачный Фил и еще несколько людей. Они скрываются в палатке, а оставшиеся карги растерянно переглядываются.
— Как вы думаете, за что она могла так поступить со мной? — тихо спрашиваю у Гарелия.
Старик мягко улыбается, но в его глазах таиться что-то печальное. Словно он не впервые видит, как ссылают сюда магов по королевскому желанию.
— Видимо ты имеешь то, что ей хочется.
— Но…, — хочу ответить, что у меня ничего нет. Но язык не поворачивается. Возможно все же у меня есть то, чего она никогда не получит. Даже я сама боюсь признаться себе, что это мое.
— Фил рассказал, что ваша команда устояла перед ционтами. Вы их даже победили, — переводит на другую тему Гарелий.
— Да, мы вырвали корень. А стебли сами высохли и погибли.
— Эх, можно было бы вырвать основной корень ционта, чтобы прекратить эту напасть, — глухо проговаривает старик и палкой ерошит горящие дрова.
— Но мы ведь выдернули корень, — возражаю я. — И вчера я почти его сжала в тисках. Но он до сих пор живой.
— Так ведь, Бригида, вспомни, как растения размножаются. Ты ведь маг земли. Ты это чувствуешь. Им нужен всего лишь один корень, чтобы он смог породить много других.
— То есть, вы думаете, мы бились с потомками основного ционта. Значит нужно найти тот, корень, которые рождает много других, — задумчиво проговариваю я, а сама в голове прокручиваю момент боя с ционтами.
Их кормит магия и плоть жертв. Один корень был в Асвэле, как и Срарагосе. Один корень на город? Или на королевство? Но какой из них главный, а
