нас не засекли. А если и засекут, то мы успеем удрать. А засекут однозначно, потому что разговор явно выйдет долгим.
Навигатор выставляет и уточняет координаты для нашего скорого квантового прыжка. Пилоты заняты своим обычным делом. Больше никого на мостике нет.
Остальные заняты своим обычным делом на корабле. Поверьте, работы здесь много. Одним техникам ежедневно необходимо проверять корабль от и до. Космос – дело непредсказуемое. Здесь один лишь звёздный ветер может натворить массу дел, и даже супер защита может не выдержать. Поэтому, экипаж «Кинжала» всегда бдит, почти никогда не спит.
— Лукас, наши гости готовы? — интересуется напоследок адмирал у капитана.
— У меня всё под контролем, — заверяет он его.
— Отлично…
— Соединение установлено, адмирал…
На большом экране появляется ещё более осунувшееся и мрачно-тревожное лицо моего крёстного.
Он как-то обречённо выдыхает:
— Арианна, ты всё-таки решила поговорить со мной…
Роняет голову в сложенные ладони и произносит не просто виновато, а сокрушённо, и голос его надламывается на каждом слове:
— Ари, девочка моя, я совершил нечто ужасное… Я так сильно хотел тебя вернуть на Землю… Но сделал всё ещё хуже… Я рассказал…
— Ты рассказал всё ЗС и МГС, — говорю за него довольно жёстко и холодно.
Он поднимает на меня взгляд влажных глаз и на миг у меня образуется комок в горле, а сердце заходится в бешеном ритме, но я внутренне подбираюсь, встряхиваюсь и гоню прочь эмоции. Сейчас они совершенно неуместны.
— Да, — кивает крёстный и не сводит с меня пристального полного боли и раскаяния взгляда. — Я совершил непростительную ошибку, Ари… Я не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить, потому что сам себя я точно не прощу. Просто знай, моя девочка, я просто…
Он поджимает губы и закрывает глаза. Всего на миг, потом шумно выдыхает и снова смотрит на меня так, будто от его слов, что сейчас прозвучат, зависит вся его жизнь. Николас встряхивается и говорит:
— Ты всегда приезжала ко мне по воскресеньям. Не поверишь, но эти дни я всегда ждал, как ребёнок ждёт долгожданного праздника. Для меня эти дни и были праздником. Наши посиделки, разговоры, игры в шахматы. Без тебя дом пуст. Моя жизнь пуста и бессмысленна. Как ты уже поняла, я, эгоист, Ари. До мозга костей. И я хотел вернуть тебя для себя, чтобы ты всегда была рядом. Всегда…
У меня нет цензурных ни слов, ни мыслей. Я не могу озвучить сейчас всё то, что испытываю в данный момент. В душе настоящий раздрай. Хочется наорать на него, обласкать великим и могучим, но одновременно хочется сказать много тёплых, ласковых и утешающих слов. Но не могу. У меня просто нет этих самых слов.
Я просто смотрю на крёстного и молчу. Он смотрит на меня и тоже молчит, больше ничего не говорит. Видимо, моё молчание он принимает за какой-то ответ, потому как кивает и очень грустно вздыхает.
— Прекрасно, что вы осознаёте свою ошибку, генерал-майор, — берёт слово адмирал. — Я и Арианна вас услышали, но всё же из-за вашей… эгоистичности создалась ситуация, которую требуется разрешить.
Крёстный хмыкает и снова кивает со словами:
— Я умею признавать свои ошибки, адмирал, хоть это довольно неприятно, если не сказать больше – больно. Непрофессионально и глупо было с моей стороны принимать скоропостижные решения и действия, но вы правы, ситуация уже создалась, её не открутить назад.
Николас вдруг отводит взгляд, я хмурюсь, а адмирал голосом, полный злого веселья произносит:
— Что ж, раз мы закончили вводную часть, можем, наконец, перейти непосредственно к делу?
Николас снова смотрит на меня и тихо говорит:
— Прости, Ари… Прости за всё, девочка…
Я лишь рот успеваю открыть и тут же захлопнуть, так как крёстный привстаёт, нажимает активацию полноразмерного экрана, и перед нами появляются новые действующие лица.
То есть, крёстный изливал душу перед членами ЗС и МГС? Просто блеск!
А наши, узнав новости обо мне и драконах, здорово взбодрились, раз явились всем составом, да ещё и при всём параде. Вон как вырядились – каждый все медали и ордена на грудь вывесил. В креслах сидят, как судьи.
От МГС только один представитель – их председатель из расы кассов.
А личную охрану взяли и выставили у себя за спиной для устрашения моего адмирала?
Насмешили.
Я чувствую, как желчь подступает к горлу. Меня всегда выбешивает, когда кто-то пытается мной, моими близкими и друзьями манипулировать. ЗС сейчас сделали марионеткой моего крёстного.
Ох, Николас! Ну что за блажь тебе пришла, чтобы я всегда находилась подле тебя. Уже давно устроил бы свою личную жизнь, обзавёлся детьми и был бы счастлив… Этот разговор между нами ещё состоится, а сейчас…
В поле моего зрения попадает очень знакомая рожа.
Дреды цвета бешеного апельсина и самодовольное выражение на лице Эдварда Пирса для меня как красная тряпка для быка.
Напомню, что Эдвард Пирс – младший сын одного из высших чинов Земного Союза. Работал при ЗС посредственным сотрудником, а сейчас, судя по новой форме и нашивкам, он взобрался очень высоко. Только за какие заслуги? И почему ему не приказали убрать с головы этот оранжевый кошмар? Он позорит Земной Союз не только своим внешним видом, тупой рожей, но и самим своим существованием.
Этот тип – очень скользкий человек. И не будь у него родителя в высших чинах, работа при Земном Союзе для него навсегда осталась бы мечтой.
Мне остаётся только скрипеть зубами и сжимать руки в кулаки, потому как открывать рот и требовать объяснений, что Пирс тут вообще забыл, и за каким чёртом его повысили, будет не просто глупо.
Пока я размышляю, адмирал, капитан и члены ЗС представляются друг другу.
— До нас дошла информация, что вы уже в курсе, почему все мы здесь собрались, — весьма суровым тоном произносит первый генерал Земного Союза Герман Льес. — Полковник Виктор Гор совершил весьма опрометчивый поступок.
Рикард усмехается и делает замечание:
— Земной Союз решил наказывать за дружбу? Очень интересный у вас подход.
Генерал хмурится, отвечает спокойно, но холодно:
— Полковник скрыл информацию о ваших дружественных связях. Тем более отражать в отчёте, что запрос на земного хирурга отправили кассы, а после выясняется, что это были не кассы, а драконы – не делает ему чести.
Адмирал сохраняет покерфейс, но я вижу, как на его висках появляются чешуйки. Он злится, очень сильно,
