это. Я хотела, чтобы вы выбрали меня, но я не понимала, чего вам будет это стоить. Я не понимала, чего прошу. Я останусь тут, пока Окот не придет, а потом… я уйду.
– К черту, – рычит Эверт. – Ты никуда не уйдешь.
– Это не очень хорошая идея. Такая жертва… вы возненавидите меня рано или поздно, а я не смогу с этим жить.
Ронак хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть на него.
– Прекрати.
Злость накатывает на меня, и я вырываюсь из его хватки.
– Нет, это вы должны остановиться. Вы бы видели, как ваш смотритель уставился на меня. Так будет происходить каждый раз, когда вы будете меня кому-нибудь представлять. И кроме того, что вы потеряете свои силы и крылья, вы потеряете места старейшин. К тому же, я не смогу подарить вам маленьких генфинов! – визгливо добавляю я. – О, боги, я обреку генфинов на вымирание. Все будут меня ненавидеть. Меня будут помнить как Купидона, который уничтожил целый вид фейри!
Ронак отводит взгляд.
– Принеси коробку, пока она не начала задыхаться.
– Уже несу, – услужливо щебечет Силред.
– Какую коробку? Мне не нужна коробка, – рычу я, размахивая руками. – Я не должна разрушить ваши жизни и стать причиной гибели генфинов.
– Чесака. Ты немного перегибаешь палку.
– Она всегда такая королева драмы? – спрашивает Белрен.
Я бросаю на него взгляд. Я и забыла, что он все еще здесь.
– В основном, да, – отвечает Эверт.
Я бью его по руке, а потом морщусь от боли. Почему их мышцы такие твердые?
В следующее мгновение появляется Силред с коробкой конфет.
Я сверкаю глазами.
– Шоколад тут не поможет, – рычу я.
Силред вынимает конфету из коробки и засовывает мне в рот, прежде чем я успеваю его остановить.
– Силред, это не… Мм. Очень вкусно, – говорю я жуя.
– Дай еще, – приказывает Ронак.
Силред практически запихивает мне в рот еще одну конфету, до того как я успеваю доесть первую. На этой есть посыпка. А в центре клубника? Ням. Силред передает мне еще одну. Оо. Двойной шоколад.
После того как я съедаю еще три, Силред ставит коробку на пол.
– Лучше?
Я удовлетворенно слизываю оставшийся шоколад с губ.
– Да, – признаюсь я.
– Это… интересно, – говорит впечатленный Белрен. – Так только шоколад действует?
– Не, – отвечает Эверт. – Любая еда.
– Хм, – Белрен задумчиво поглаживает завернутый рог.
– Готовы начать церемонию? – спрашивает Ронак.
Мои глаза расширяются.
– Сейчас? А как же все, что только что сказал старейшина? Все, что я сказала? И не забудь о сбое моих способностей.
– Сбое? – щебечет Белрен. Мы игнорируем его.
– Мы уже обсуждали это. Мы выбираем тебя, – отвечает Силред.
Я сердито скрещиваю руки на груди, выпячивая нижнюю губу.
– Ладно.
– Ты серьезно дуешься из-за того, что мы хотим быть с тобой? – недоверчиво спрашивает Эверт.
– Заткнись. Мне нужна конфета.
Силред, словно ожидая этого, отправляет мне в рот еще одну. Карамель. Вкусно.
– Ты все еще хочешь быть с нами? – прямо спрашивает Ронак.
– Ну да, но…
– Никаких «но». Это все, что нам нужно знать. Ты готова или нет?
Я вскидываю руки.
– Да, готова! Но как только кто-нибудь из вас, идиотов, начнет меня ненавидеть, я дам вам по яйцам и напомню об этом моменте.
Эверт запихивает трюфельную конфету мне в рот.
– Принято. Теперь давай сделаем это, Чесака. Не бойся.
– Я не боюсь.
А я боюсь.
– Ты точно боишься.
Я прищуриваюсь. Он лишь улыбается, показывая очаровательные ямочки, пока ест мои конфеты.
– Ладно, может быть, я немного боюсь, – соглашаюсь я. – Но…
– Нет нужды бояться. Мы не позволим чему-то плохому случиться с тобой. Мы не отступим, и ты не уйдешь, – говорит Силред, заставляя меня таять больше, чем шоколад во рту.
Я делаю глубокий вдох.
– Ладно.
Они отвечают то же самое.
– Оу. Это как в повозке, – говорю я, ухмыляясь. – «Ладно» – наша фишка.
Эверт качает головой.
– Это не фишка.
– Точно она.
Ронак поворачивается к Белрену.
– Раз уж ты здесь, то можешь быть полезен.
Белрен с готовностью потирает руки.
– Мне всегда по душе брачные церемонии. Может, перенесем ее в спальню? – он изгибает брови.
– Ты не останешься на подтверждение связи, – зло отвечает Ронак. – Просто держи эту чертову чашу, – говорит он и сует ее Белрену в руку.
Ронак открывает мешочек и достает маленький нож, пузырек с прозрачной жидкостью, сушеную траву и свернутый пергамент.
– Обычно брачная церемония длится в течение нескольких дней. Танцы, торжественное открытие брачной норы, пир, а затем заключительная часть – распитие чаши. Клятвы зачитываются старейшинами и являются публичным событием, – объясняет он.
– Мы пропускаем эту ерунду, – добавляет Эверт.
Ронак выливает пузырек жидкости в чашу, а затем измельчает в ней травы. Взяв нож, он прижимает его к ладони и делает надрез. Он держит руку над чашей и дает нескольким каплям крови упасть в нее, а затем передает нож дальше. Силред и Эверт делают то же, что и он.
Силред берет меня за руку.
– Забудь о мнении других, – тихо говорит он. – Забудь о власти, политике и численности вида. Ладно?
– Ладно.
Кивнув, он берет нож и делает крошечный надрез на кончике моего пальца. Держа его над чашкой, он ждет, пока несколько капель крови не упадут в чашу, а затем подносит мой палец ко рту и сосет.
От этого интимного жеста и голодного взгляда его глаз, когда Силред проводит языком по порезу, у меня в животе поднимается жар. Когда он отпускает мою руку, я не знаю, что пульсирует сильнее – мой палец или мои женские прелести.
– Вот, прочти это, Рогатый Съемщик, – говорит Эверт, подталкивая пергамент к Белрену.
– Я Рогатый Крюк, – отвечает тот запальчиво.
Эверт пожимает плечами.
– Без разницы.
Белрен закатывает глаза, но магией телекинеза разворачивает пергамент и подносит к глазам.
Ронак берет у него из рук чашу.
– Готова? – снова спрашивает он.
То, как его темные глаза смотрят на меня сейчас, напоминает нашу первую встречу. Только теперь он смотрит не сквозь, а на меня.
Я решаю прямо здесь и сейчас, что оставлю позади все остальное дерьмо и просто буду наслаждаться нашим счастьем. Всю свою дурацкую купидонью жизнь я ждала этого и ничему не позволю помешать нам. Я выбираю их, а они выбирают меня, и это все, что имеет значение.
Я расплываюсь в улыбке.
– Готова.
Белрен начинает читать брачную клятву генфинов, и этот момент кажется очень неожиданным и в то же время долгожданным.
Ронак первым отпивает из чаши.
– Надрезав плоть, вы теперь пребываете друг в друге, – читает
