голове. Глаза его стали мокрыми от слез. — Мне так жаль, что я не смог быть рядом, чтобы помочь тебе и твоей маме. Это я во всем виноват, только я. Если бы я рассказал тебе раньше, все было бы по-другому. Прости меня, мне так жаль…
Влада тихонько всхлипывала, ничего не говоря, уткнувшись лицом мужчине в грудь, прислушиваясь к его сердцебиению. Она снова ощутила это странное чувство, которое возникало так часто, когда она находилась рядом с мужчиной. Рядом с ним она была под защитой, будто в глубине души зная, что только с Эрастом она будет спокойна и полноценна. Сердце в очередной раз приятно трепетало рядом с ним, и Влада снова чувствовала себя живой, не смотря на всю боль.
Мужчина тяжело дышал, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. Владлена тоже постепенно успокаивалась, и Эраст тихо поднялся, взяв девушку на руки. Он прошел несколько метров и поднялся по лестнице к пляжу, прежде чем поднял взгляд и увидел у входа в лес женщину, встревоженную и взволнованную. Брюнетка с карими глазами смотрела на него несколько секунд, а потом перевела равнодушный взгляд на Владу.
— Ты в порядке? — спросила она у Эраста и тот лишь молча кивнул, пройдя мимо нее.
Женщина нахмурилась, почувствовав запах крови мужчины, разглядывая на нем царапины, а потом долго смотрела ему в спину, пока он не скрылся с ее поля видимости. Эти четыре дня он держал девушку в особняке, никого к ней, не подпуская и никому ничего о ней не рассказывая. На острове все были взволнованны и заинтересованы тем, кем была незнакомка.
— Что же ты делаешь, Эраст? — тихо спросила она, искренне огорчившись. — Эта девушка принесет нам много бед и огорчений.
Влада лежала в ванне, наполненной теплой водой с лепестками роз. Девушка до сих пор не могла переварить сказанное Эрастом и не понимала, что ей теперь делать и как реагировать. Неужели все сказанное им действительно могло быть правдой? Боже, во что тогда она ввязалась? И Адам тоже участвовал во всем этом кошмаре? Они оба обманывали ее и скрывали правду, каждый для своей цели и выгоды. А она… наивная дура, спала с одним, влюбившись в него, а плакалась о своих проблемах другому, который из мести за отказ быть с ним, убил ее мать. Ведь фактически это было убийство.
Девушка поежилась от холода, находясь в теплой воде. Ей стало жутко. Адам, которого она знала, стал настоящим монстром или же всегда им был, но она этого не замечала? Видя, что ее мать умирает, он продолжал обманывать Владу, в тоже время «поддерживая и утешая». Он хотел остаться рядом, единственным в ее жизни. В этом Эраст был прав.
Влада хотела увидеться с ним, посмотреть ему в глаза и услышать все ответы на свои вопросы. Адам обязан был рассказать ей все! А Марина? Она ведь даже ничего не подозревает! Подруга была влюблена в этого монстра до беспамятства. Значит, Адам обманывает и ее. Ответив на чувства Марины взаимностью, он пытался снова получить доверие Влады, чтобы сблизиться. Но когда понял, что и из этого ничего не выходит, решил избавиться от матери девушки и от Эраста. Оставшись совсем одна, Влада бы стала принадлежать только ему. Таков был его план. Каким ничтожеством и жестоким монстром нужно быть, чтобы организовать все это, а потом с невинным видом организовывать похороны и поддерживать ее? Влада ответов на эти вопросы не знала.
Дверь в ванную комнату открылась и Влада от неожиданности вздрогнула, ведь дверь в свою комнату и уборную не заперла, но увидев Эраста, успокоилась. Девушка плотно сжала ноги, прикрыв лобок, а грудь накрыла мокрыми волосами.
— Выйди.
— Зачем?
— Что значит зачем? Это ванная! Я здесь купаюсь, ты не видишь? Что за привычка врываться без стука?
— А чего я там не видел? — искренне удивился Эраст, пожав плечами и сел на белый пуфик, стоящий напротив ванной. Девушка недовольно выдохнула.
— Эраст, послушай меня. Я верю тебе. Верю во все, что ты мне вчера рассказал. Я смирилась с этим и приняла эту правду. Я никогда и никому ничего не расскажу, хотя бы по той причине, что меня сочтут ненормальной и остаток своих дней я проведу в психиатрической клинике.
Эраст ничего не ответил. Лишь еле заметно кивнул в знак согласия, не сводя пристального взгляда с девушки.
— Но что потом? — Влада приподнялась, сев в ванной. — Я не могу находиться здесь вечно, ты ведь это понимаешь? У меня дома осталась бабушка. У меня там квартира, мне нужно заниматься документами с юристами… я оставила работу… Меня попросту будут искать. У мамы в конце месяца будет сорок дней.
— Мы не останемся здесь навсегда, Влада. Не волнуйся. Ты вернешься домой.
— Правда? Ты обещаешь? — с надеждой в голосе спросила она, прикусив нижнюю губу.
— Да. Я специально привез тебя сюда, чтобы все рассказать тебе, и ты увидела эту правду своими глазами, свыклась и приняла ее. Мне важно, чтобы ты немного отвлеклась и пришла в себя. На тебя сейчас слишком много всего навалилось и изначально я не планировал так быстро рассказать тебе все. Но мучать тебя больше я тоже не могу. Теперь ты все знаешь. И как только тебе станет легче, мы вернемся обратно.
Влада радостно улыбнулась, больше не имея сил сдерживать свои эмоции. Эраст тоже улыбнулся, однако эта хитрая улыбка и странный блеск в глазах не предвещал ничего хорошего. Влада слегка нахмурилась.
— Почему ты так ухмыляешься?
— Мы вернемся обратно, но лишь с одним условием.
— Каким?
— Мы поженимся.
— Что? — Влада застыла на месте, сначала подумав, что ей просто послышалось, но, когда увидела серьезный взгляд мужчины, искренне удивилась. — Это невозможно Эраст!
— Я хочу тебя.
— Не переводи тему и сейчас не время для всего этого, особенно, после того, что произошло! — возразила Влада, чувствуя волну злости, просыпающуюся в ней.
Эраст молча поднялся и медленно подошел к девушке, разглядывая ее тело. Скулы мужчины напряглись, а руки, которые тот держал в карманах брюк сжались в кулаки. Принц жаждал прикоснуться к желанному телу, которым не мог овладеть так долго. Ему стоило неимоверных усилий, чтобы унять свое нутро и быть преданным ей, хотя для змея не имело значения, с кем можно было спариться.
Ладони мужчины чесались, ему хотелось сжать небольшую грудь девушки, лаская ее соски, после нежно коснуться талии, крепко сжав бедра и грубо взять ее, как не делал этого прежде.
