— Кода потеряна, — сказал Пэйн Клэр, но не отвел от меня взгляд.
— А, манускрипт, в котором, как предполагалось, говорится о том, как вернуть Сэм душу? Но я думала, что его не существует.
— Он не… — сказал Пэйн, остановившись, прежде чем закончил предложение. Его руки, обнимающие меня, напряглись.
Я закончила за него.
— Это был наш единственный шанс.
— У не-божеств такое линейное мышление, — сказал Пилар, перепрыгивая через несколько камней на землю в паре футов от нас, за его плечо цеплялся Беппо.
Я на минуту задумалась, почему меня не удивило, что Пилар не капельки не расстроился из-за потери руки и поняла, что не чувствую внутри всепоглощающего отчаяния.
— У него нет Коды. Нет никакой Коды. Никогда не было. Манускрипт, который он забрал — банальные каракули, которые я нацарапал несколько столетий назад. Он был предназначен, чтобы вытянуть Янь-Ло из укрытия. И это сработало.
Пэйн оторвал от меня взгляд и посмотрел на Пилара, его прекрасные глаза были полны ненависти.
— Я уничтожу тебя. Я не знаю, как, но, клянусь, я уничтожу тебя, за то, что ты заставил нас пройти через… за то, что ты сделал с Сэм.
Даже тот факт, что Пэйн взял бы на себя такую непосильную задачу, не согревал меня. Я дрожала, задумавшись, будет ли мне когда-нибудь снова тепло, затем прижалась к Пэйну, слишком изнуренная даже для того, чтобы думать.
— Она исчезает, — услышала я голос Клэр. Слова были знакомы, но они, казалось, больше не имели для меня значения. Мое внимание было сосредоточенно на торнадо страданий, который прорывался сквозь меня. — Моя тетя говорила однажды об эльфах, которые исчезают. Они просто начинают постепенно растворятся, пока не исчезнут совсем.
Сэм, любовь моя, держись за меня. Не оставляй меня сейчас, когда ты так мне нужна. Я не смогу без тебя жить.
Слова Пэйна, казалось, доносились издалека. Я анализировала их, удерживала в мозгу, и думала, почему такие красивые слова больше ничего для меня не значат?
На меня нахлынула боль.
Держись за меня, любимая. Я помогу тебе справиться с болью.
Не было никакого смысла бороться с ней.
Ты должна бороться, Сэм. Не сдавайся, не позволяй ей иссушить твою силу.
Мой конец был не за горами. Какая ирония, что это случилось сейчас, когда я нашла человека, за которого отдала бы все.
Черт возьми, Саманта, я не отпущу тебя! Ты сильная, умная, сексуальная женщина, и я не хочу терять тебя. Сейчас же борись, черт возьми! Борись за меня!
— Разве ты не можешь сделать что-нибудь, чтобы остановить это? — Спросила Клэр, ее голос был полон слез.
Пилар вздохнул, его голос слышался также отдаленно, как и у всех остальных.
— Я всегда знал, что эльфы склонны к мелодрамам, но так как она остановила тебя, когда ты пытался убить мою смертную оболочку, я верну долг.
— Ты и так уже достаточно сделал, — прорычал Пэйн.
— Пока нет, но собираюсь. Это погасит долги с обеих сторон, — сказал Пилар.
— Что…
Я оторвалась от Пэйна, без церемоний выдернутая из своей реальности в другую, в мир, заполненный дрейфующими душами и существами, которые были в нем пойманы.
— Добро пожаловать на просторы Акаши, — раздался позади меня знакомый голос.
— Ты уже говорила с ним, зачем тебе говорить с ним еще раз? — Я на секунду отодвинула телефонную трубку подальше от уха. — Нет, он не передумает. Он не такой человек и, кроме того, он не сможет. Я его Возлюбленная. Он не может сделать меня беременной и бросить ради кого-то еще. Ладно, ладно, может, но не сделает, потому что он хороший. И он меня любит. Сильно. Ради меня он собирался убить бога! Только по уши влюбленный человек мог решиться на подобную глупость.
Моя мать никогда не могла удержать свои чувства внутри, изливая опасения за опасениями, включающие даже вероятность того, что эльфийская часть моей семьи будет смотреть на Пэйна свысока из-за его темного происхождения.
— Какая мне разница, что они подумают? — Я вздрогнула от высказываний, последовавшим за этим заявлением. — Извини. Да. Да, я слышу тебя. Да, да, да. Что? Конечно, мы собираемся пожениться! Я не знаю насчет Клэр, она с Финном, кажется, очень сблизилась. Сильнее, чем с ее обычными парнями. Я думаю, что у них все серьезно. Нам просто остается ждать.
Снаружи гудел уличный транспорт, оживляя великолепный, солнечный — читай, редкий — майский день.
— Нет, ты не можешь опять с ним поговорить, ты уже говорила с ним сегодня три раза. Кто-то наконец-то, разыскал его родителей, и он рассказывает им все, что произошло. Да, ты познакомишься с ними. Да, они хорошие. Мама… — Я вздохнула и взмолилась о терпении. — Да, я не разрешу его матери помогать мне выбирать подвенечное платье, хорошо? Я должна идти. Нет, сейчас не лучшее время, чтобы изучать хирургическую реконструкцию ушей, мне нравятся мои уши! Пэйну они тоже нравятся. Нет… нет… это не вопрос денег, я просто не хочу их повторно-эльфировать! Послушай, я действительно, действительно должна… Мама… Мама, Пэйн стоит абсолютно голый, с эрекцией, которая может свалить здания, и зовет меня. Я должна бежать! Люблю тебя и папу. Увидимся. Пока!
Я отключила телефона на негодующем бормотании моей матери, потирая ухо в попытке вернуть ему чувствительность, затем прислонилась к стене и потянулась. Я знала, что мама взбудоражена новостями о том, что я теперь бессмертна (она волновалась по этому поводу с тех пор, как мне слегка подрезали ушки) и безумно влюблена в человека, который был также без ума от меня, но ее приводила в ярость необходимость международных телефонных разговоров. Я подозревала, что в самое ближайшее время она вытянет папу в Шотландию.
Ты все еще этим занимаешься?
Пальцы моих ног сжались от теплого, насыщенного голоса в моей голове. Да. И чувствую себя от этого замечательно. Мне нравится это делать. Я могу делать это каждый день, сейчас и до конца наших дней.
Пэйн вздохнул, прислонившись к двери.
— Как твоя рука?
Я просто улыбнулась и выгнула спину, наслаждаясь абсолютной радостью, которую приносил моей коже солнечный свет, вызывая у меня головокружение от его силы, питающей меня. Я была одета в весьма непристойную прозрачную кружевную сорочку… и больше ничего.
— Прекрасно. Ты был прав, солнечный свет ускорил процесс заживления ран.
— Я так и подумал, что это должно помочь. Эта опять была твоя мама?
— Конечно. Наверное, мы услышим ее сегодня еще добрый десяток раз, прежде чем она выплеснет из себя большую часть волнений. Мне понравились твои родители.
— Хорошо. Ты им тоже понравилась. Моя мама сказала, что ты не должна выбирать подвенечное платье, пока они не вернутся в Шотландию. Она взволнована появлением невестки и не хочет пропустить ничего из предсвадебных приготовлений.
