— Подожди!..
Из тумана показался Слав, и мы чуть не столкнулись.
— Она там!
— Эльта! — крикнул мужчина.
Это подействовало: девушка остановилась. Когда мы подбежали, она уже сняла капюшон, и хмуро смотрела перед собой. Я не узнавала подругу — прямая, строгая, холодная. Не осталось её весёлой нежности, игривости и лёгкости, исчез прелестный румянец. Коса стала короче на целый локоть, а вместо красивого расшитого платья было надето тёмное, совсем простое, и совершенно ей не подходящее.
— Эльта, остановись! — приказал Слав, но в его голосе не было прежней властности. — Ты не должна становиться послушницей, тебе неведомо, что это за жизнь!
— Благодарю за твоё мнение, но это как раз то, чего мне хочется. По крайней мере, я точно знаю, что любовь в качестве подаяния мне не нужна, — сказала девушка.
— Эльта, я… — Слав замялся, глядя девушке в глаза. — Ты же понимаешь, почему всё так получилось?
— Конечно. Не беспокойся. Я уже справилась со своими глупыми юными чувствами, и дарю тебе свободу от любых обещаний.
Я отчаянно оглянулась в поисках Власа: он должен был остановить сестру! Оставалось надеяться, что Слав найдёт нужные слова, но он не слишком-то спешил всё исправить.
— Мы с тобой разные. Понимаю, нам было о чём поговорить, и могло бы что-то выйти…
— Брось. Ничего бы не вышло, Слав. Не с таким, как ты, — неожиданно жёстко сказала Эльта. — И не нужно меня жалеть. Веда, — посмотрела она на меня, — прости, что я ушла прежде, чем мы смогли нормально поговорить, но… мочи больше нет терпеть это.
И она двинулась в сторону каменной арки, что выступала из тумана.
— Эльта, постой! — первым среагировал Слав. — Погоди же ты! Демоны глубин, я не могу с тобой быть не потому, что ты мне безразлична! — Эльта, не обернувшись, махнула рукой, но мы обе поражённо уставились на Огня, когда он сказал: — Я женат.
— Что?!
— Что?..
Я опустилась на ближайший камень, Эльта приблизилась к Славу.
— Итак, вот она, твоя тайна. Я предполагала, что у тебя есть избранница, но чтобы супруга… Ха!
— Ты не понимаешь, — нахмурился Слав. — Я познакомился с Элизой, когда мне было девятнадцать. Драконы тьмы, у меня тогда совершенно не было мозгов! Я влюбился, или мне это показалось… Мы поженились тайно, и я только потом узнал, что она колдунья из Ненастья. Нарушить клятву я пытался, причём всякими способами. Резал себе вены даже, чтобы оказаться на грани, бил магическим мечом в сердце, прыгал со скалы в огненное море… Всё тщетно. А когда я додумался сунуться в первозданный огонь, ведьма отомстила: прокляла моих потомков. Я… — он посмотрел себе под ноги. — Я могу иметь детей, но Элиза предсказала, что они не доживут и до трёх лет.
Я подняла полные слёз глаза на Эльту: девушка сжала зубы так, что скулы побелели.
— Разве тебе стало легче от этой правды? — тихо сказал Слав.
— Она жива?
— Колдунья? Нет. Но её сила всё ещё окутывает меня. Её призрак бродит кругом Огненного заслона, и он, наверное, даже сильнее её прежней, живой. — Он шагнул к Эльте, и та не отпрянула. — Я бы так хотел заключить тебя в объятья, милая. Очень бы хотел поцеловать. Но как дарить жизнь, когда я столько раз изведал смерть? Как принять любовь, если я могу тотчас её погубить? Ты дорога мне. Пожалуйста, не уходи. Останься со своей семьёй.
— Я больше не могу так жить, Слав, — прошептала девушка. — В уютном доме, средь уютной магии, но в пустоте. Я не стану заставлять тебя сделать выбор. Не стану доказывать, хотя могла бы, что любовь способна победить самое страшное зло. Если ты сдался — я сдамся тоже.
Слав подошёл к ней почти вплотную и мягко взял за руку.
— Чудесная Эльта из рода Вихрей. Спасибо за твоё упрямство и теплоту. За сердечность, страстность и искренность. Прости меня, что я не могу отдать тебе всё своё сердце… — Эльта всхлипнула и рванулась прочь, но он продолжил, притягивая её к своей груди: —…но я отдам ту его живую часть, что ещё способна согревать надежду.
— Мне будет достаточно и уголька, — отозвалась девушка едва слышно, положив ладошку ему на грудь.
Слав наклонился — и поцеловал её, да так, что я покраснела и отвернулась. Ну вот, всё и сладилось, и теперь больше всего мне хотелось обнять собственного мужа.
— Влас! — слабо пискнула я в туман, и через пару минут мужчина вышел к моему камню.
Всё это время Эльта и Слав целовались, и мне было как-то щекотно от их яростно-страстных чувств. Стараясь не подглядывать, я обняла супруга и спрятала лицо у него на груди.
— Получилось? — прошептал он, как всегда погладив мои волосы.
— Сам видишь, — проворчала я довольно.
— Вижу. Давай спускаться, оставим их одних.
— А как они потом?
— На драконе, — отозвался Влас. — Эльта завела дружбу с одним из цветочных, на нём и летела.
— Ничего себе!
Мужчина рассмеялся и подхватил меня на руки.
— У тебя ноги заплетаются. Шатает после корабля?
— Да. Никак не привыкну к твёрдой земле. Влас, где можно похоронить Храна?
— В саду, конечно. Там, где он всегда любил отдыхать.
— Спасибо, — прошептала я, целуя мужа в шею. — За то, что понимаешь.
— Конечно, маленькая. Кстати, совсем забыл сказать тебе: Хран успел дать потомство! Нашли мы ему кавису, притом отличную…
— У меня не осталось сил на слёзы, — выговорила я. — Но как только поем, я снова буду плакать. Слишком много всего навалилось — и радостного, и грустного.
— Вот поэтому дома ты после обеда отправишься в ванную, а потом сразу спать.
— Не имею желанию спорить, — отозвалась я.
Ратха обрадовалась нашему скорому возвращению, и быстро домчала домой, чтобы вернуться «на всякий случай» в горы. Она переживала, что лёгкий цветочный дракон может уронить влюблённых.
Ну а мы с Власом, едва вернувшись, занялись Храном. Я пригладила щёткой густую шерсть, поправила ошейник, и Влас помог завернуть пса в его любимое старое одеяло. Несли они старика вместе с Эликом, а яму копал Шимель. Оказывается, пока меня не было, они с Эликом успели подружиться — чудеса, да и только!
После того, как пёс уснул в тёплой земле, я едва могла проглотить кусочек, хотя была голодна. К тому же мне хотелось выговориться — вспомнить всё хорошее, что было у нас с Храном, все его шалости и подвиги. Влас слушал внимательно и терпеливо, то и дело предлагая мне что-нибудь вкусное.
— Пожалуй, искупаюсь. Немного приду в себя — и аппетит вернётся, — наконец не выдержала я.
Влас кивнул.
— Я скоро приду к тебе, потру спинку и всё остальное.
Я нежно ему улыбнулась.
— Очень этого жду.
Было так прекрасно наконец-то раздеться догола, распустить волосы и снять обувь. Влас позаботился набрать воды заранее, однако насладиться купанием как прежде я не могла. Было как-то странно. Не плохо, но мутно, неудобно. К тому же от пара у меня кружилась голова, и пришлось наскоро помыть голову, не слишком заботясь о слегка спутанных прядях.
— Влас! — не выдержав, позвала я. — Помоги, пожалуйста, скорее вымыться! Что-то мне здесь дурно.
Он пришёл тотчас и проворчал, беря мыло и мочалку:
— Потому что не поела толком, откуда силам взяться? Повернись. Волосы как следует не промыла.
Как же хорошо было дома, в его надёжных руках! Я повторяла про себя, что с меня хватит испытаний, но обещала себе научиться сражаться как можно лучше и усмирить, если придётся, магию.
— Что притихла?
— Когда ты так трёшь, у меня мурашки бегают.
Я положила голову на бортик, и Влас наклонился, целуя меня в губы.
— Помнишь, что ты мне обещала?
— Лечь в постель, но, знаешь, я должна попросить тебя меня причесать. И ещё вытереть. И маслом намазать — кожа стала такая сухая! Хотя причешусь я сама, ты ведь тоже искупаешься?
Он улыбнулся.
— Быстро. И сразу к тебе.
Конечно, мы не только друг друга прихорашивали. Наконец-то у нас было своё закрытое пространство, большая постель и много времени. До самого вечера страсть не давала обоим покоя: стоило одному насытиться, как через несколько минут голод охватывал другого. Я, правда, не считала, сколько раз мы тянулись друг к другу — спала в промежуткам между любовью, и ловила ласковые, яркие сны о цветах и драконах.
