и лекарств, я тогда неплохо справлялась. Потому здесь, в моем мире, все давалось в разы проще, чем раньше. Хоть иногда и не хватало способности Добромира унимать боль. Мне бы самой это не помешало. По крайней мере, душевную боль смирить. Жаль, что это был просто злой сон…
К концу недели я заслужила похвалу от непосредственного руководителя и вынужденный выходной. Увидев мои синяки под глазами, старшая сестра возражений слушать не стала. Дала три дня отлежаться, не понимая, на что меня обрекает.
И снова этот сон. Снова слезы и попытки убедить себя в нереальности происходившего. Чтобы не свихнуться дома от мыслей, начала придумывать себе занятие. На глаза попался браслет из финтесс центра, и решение пришло само собой. Иду заниматься.
Андрей приветливо улыбнулся, проводил меня к беговой дорожке, настроил скорость и отошел к администратору. Снова пришла Олеся, работница первого этажа, снова завлекала мужчину разговорами, теребя прядь волос. Теперь меня это уже не расстраивало. Вообще, едва ли задевало. Слушая звук ударяющихся о ленту подошв спортивных кроссовок, я в очередной раз тонула в воспоминаниях. Вспоминала, как вышла из Нюркиного луга вместе с друзьями. Как мы съехали в тумане с горки и наткнулись на домик охотника. Как тащили из болота Дарёну. Как убегали от разбойников, а потом спасались от назаровцев. Как пробирались в ночи к замку, чтобы освободить старост. Как рванула к крепостным воротам, увидев волков. И снова в голове слышалось рычание и крик охотника:
— Беги!
Вздрогнула, возвращаясь к реальности, цапнула бутылку воды и, не останавливаясь, сделала несколько глотков.
— Отличная форма, — раздался сбоку приятный голос тренера. Он приблизился, нажал кнопку на консоли, и лента замедлилась. — Отдохни, спринтер. Ты уже двадцать минут бежишь.
Я удивленно посмотрела на часы на стене. Даже не заметила, как прошло это время. И дыхание почти не сбилось.
— Готова продолжить? Идём на тренажеры.
Послушно потащилась вслед за мужчиной. Упражнения на тренажерах почему-то казались легкотней. Хотя раньше я умирала ещё в самом начале. Видимо, погруженность в собственные мысли и желание отделаться от них, придали силы и выносливости.
В конце тренировки, я снова схватила бутылку, сделала глоток, ловя на себе взгляды Андрея.
— Что? — спросила я его.
Мужчина почесал большим пальцем бровь, повернулся корпусом ко мне и облокотился рукой на один из тренажеров.
— Слушай… Это запрещено правилами центра, но… Как ты смотришь на то, чтобы завтра встретиться?
— Да… Можно, в принципе. У меня выходной, могу ещё позаниматься.
Он усмехнулся, шагнул ближе, почти вплотную.
— Я не о том, Жень.
— А о чём? — все ещё не понимала я.
— Свидание, — ответил он, приподняв бровь.
Я остолбенела. Вот так поворот. Ещё месяц назад я бы прыгала до потолка от такого предложения, а от одной улыбки и игривого взгляда Андрея растекалась лужицей. Сейчас же испытывала смешанные чувства. Вот он — моя мечта. Сам подошёл, сам зовет, вопреки правилам. Надо радоваться, а я…
— Я… Пока не знаю, чем буду занята…
— Ты же сказала, выходной? — прищурился он.
— Выходной, ага… Давай… Давай я подумаю и напишу тебе сегодня вечером?
— Ну подумай, — Андрей напоследок улыбнулся своей белозубой улыбкой и отошел к следующему спортсмену.
По дороге домой обдумывала ситуацию и пути решения. В памяти всплыл образ охотника. Хмурый, угрюмый ворчун. Сейчас я и сама была такой же. От былого оптимизма не осталось и следа. Пустая телесная оболочка, напичканая нервами. Я вспоминала случай в палатке у лазарета, его пристальный взгляд, руки, бесцеремонно обнимавшие меня на холме у замка перед боем. Губы, жадно целующие, лишающие воли. И слова Дарёны, сказанные на ручье перед свадьбой:
— Не хочу и представлять кого-то другого на месте Тима. Уж лучше там вместе умереть, чем с другим всю жизнь жить.
Не хочу. Не хочу никого другого. Даже Андрея, по которому сохла несколько месяцев. Хочу обратно, вернуться к ним. Хочу снова слушать смех Даши, недовольный бубнежь Себастьяна, перепалки зверей…
— Их нет, — шептала себе, желая всем сердцем обнять каждого. — Его нет. И не будет. Я его придумала.
Желая сбросить возникшее напряжение, воткнула в уши наушники, включила музыку. Любимая группа заголосила песню про злодея и шапку, сняв которую, бедняга лишился головы. Сказка, которую Боян рассказывал на рынке в Сизой горе. Переключила. «Лесник», подчевавший заблудшими гостями своих друзей-волков. Следующая — «Хозяин леса». Переключила.
— «Охотник Себастьян, что спал на чердаке, вдруг почернел лицом, стал дряхлым как старик…», — пели Король и Шут. Сморщилась от тяжелых воспоминаний.
Следующая… Как будто вся вселенная задалась одной единственной целью — добить меня, в наушниках играл припев песни про «Забытые ботинки»:
— «Дальний путь зовет меня,
Но уйти я не могу.
Возвращаюсь снова я,
Твой облик в сердце берегу…»
Глаза, плечи, руки… Я почти видела перед собой охотника с его ироничной ухмылкой. Слезы опять настырно заволокли глаза, отчаяние прорвалось всхлипом. Больно. Как же больно. Со злостью выдернула наушники, выключила музыку и запрокинула голову назад, чтобы гадкие слезы не смели вытекать. Понимая, что снова погружаюсь в беспросветное уныние, встряхнулась, достала телефон и написала Андрею:
— Я согласна.
Так будет правильно. Нельзя жить выдумкой, надо двигаться дальше, жить своей реальной жизнью, пока окончательно не поехала крыша. Возможно, если переключусь на Андрея, былые чувства вспыхнут, и получится выбросить из головы давящие мысли.
— Отлично, — ответил тут же тренер. — Заеду за тобой в 12.
К полудню следующего дня автомобиль Андрея уже стоял у моего подъезда. Поправив макияж, волосы, спустилась вниз и натянула на лицо улыбку. Почти даже настоящую.
— Куда поедем? — спросила с интересом.
— Будет сюрприз, — снова улыбнулся мужчина и подмигнул, открывая для меня дверь.
Мы долго ехали по городу, выехали за его пределы. Я ещё раз спросила о конечной точке, но Андрей отшутился, оставив меня в неведении. И зря…
Он остановил авто на гравийной площадке рядом с деревянным забором. Я сразу узнала это место. Музей русского деревянного зодчества. А в это время здесь проходил фольклорный фестиваль.
