Ули, ну неужели на свете нет ничего, ради чего тебе стоило бы жить: родные, друзья, девушка в конце концов?
Лицо Магистра побледнело так сильно, что словно бы засветилось в полутьме столовой. Он выпрямился и посмотрел в глаза Вертеру.
– Моя жена, которая носила нашего ребёнка, убила себя, чтобы не позволить Радвиле шантажировать меня их жизнями,– голос Ульриха прозвучал приглушённо, но твёрдо. – Она верила, что мне удастся спасти наш мир.
– И не ошиблась,– так же тихо произнёс Тарс.
– Ты поэтому тогда не застрелился,– запоздало догадался Вертер,– из-за неё.
– Я должен был попытаться,– Ульрих утвердительно кивнул. – И не вздумайте возвращать мне память, когда я снова воплощусь на Таласе,– добавил он с улыбкой,– я хочу всё забыть и начать сначала,– Магистр поднялся и окинул взглядом молчаливое собрание. – Пора навестить мой любимый кабинет, у меня как раз скопилась куча незаконченных дел.
– Но как же мы поймём, что Радвила вернулся? – спохватился Даня. – Он же может сразу заблокировать твой доступ к телу, ты даже знак нам подать не сможешь.
– Он легко может не позволить мне что-то сделать,– Ульрих горько улыбнулся,– но ведь знаком может стать и сам факт того, что я чего-то не сделаю, например, перестану писать.
– Ты собираешься написать завещание? – предположил Макс.
– Нет, я давно хотел поделиться с людьми своей трагической историей,– пояснил Ульрих. – Пусть знают, как, погнавшись за могуществом, можно стать пленником в собственном теле и потерять всё, что любишь. Саму жизнь.
***
Язычки пламени весело извивались в потоках свежего воздуха, льющегося из приоткрытого окна. Свет не зажигали, только свечи озаряли библиотеку тёплым неверным сиянием. Впрочем, можно было бы обойтись и без них, полная луна светила так ярко, что даже звёзд было не видно. Из окна тянуло дурманящим ароматом левкоев, лёгкий ветерок время от времени начинал играться с ветками растущих у окна кустов мимозы, наполняя комнату загадочным шёпотом. Кора, зачарованная расслабляющей атмосферой наступающей ночи, словно бы выпала из реальности, плавное течение беседы, которую опять затеяли Зандер с Рэйен, так гармонично вплеталось в ночные звуки, что смысл слов терялся, поглощаемый потрескиванием свечного пламени и шелестом листьев.
Эти ночные посиделки стали уже практически традицией. Стоило только Рэйен узнать, что хозяин поместья является уром, как она насела на него с вопросами. Тысячи «зачем» и «почему» сыпались на голову Зандера, как горох из дырявого мешка, но многоопытного ура это ничуть не раздражало, наоборот, он словно бы заряжался исследовательским азартом любознательной девчонки и с удовольствием разжёвывал для неё сложные вопросы, его глаза сияли, а с губ не сходила добрая и слегка снисходительная улыбка. Наверное, будь на месте Рэйен какой-нибудь парень, Кора бы только порадовалась за своего мужчину, он так искренне наслаждался общением, похоже, даже ждал этих вечерних часов после ужина, когда все желающие, прихватив с собой напитки, перебирались в библиотеку и начинали философствовать.
Как правило, в начале вечера Алекс и Кора тоже принимали участие в обсуждении, но темы, которые так волновали Рэйен, были им откровенно неинтересны. Так что ближе к ночи ур и его самозваная ученица оставались вдвоём и засиживались порой до утренней зари. Кора искренне пыталась выбросить из головы глупую ревность, несколько раз она потихоньку спускалась в библиотеку и видела, что эти двое просто разговаривают. Вроде бы ничего предосудительного между ними не происходило, и можно было не волноваться за устойчивость веннской семьи, но в душе Коры покоя не было вовсе. Причиной столь неадекватного состояния Зандеровой женщины было нечто неуловимое и гораздо более сакральное, чем глупый флирт. Это был тот самый взгляд.
Очень давно, в другой жизни Кора уже столкнулась с таким взглядом, именно так Сабин смотрел на спящую девушку, которую нёс на руках, и именно этот взгляд заставил тогда Кору принять отчаянное решение уйти из жизни. Ей даже не нужно было слушать объяснения своего мужчины, взгляд рассказал ей всё. И вот теперь она снова увидела, как её мужчина смотрит на чужую женщину тем самым взглядом. Сначала Кора откровенно запаниковала, но сумела взять себя в руки и попыталась объективно оценить опасность. В первую же ночь после появления незваных гостей она насела с расспросами на Зандера, и тот не стал ничего скрывать. Только бы уж лучше она ничего не спрашивала, ответ любимого её напугал ещё сильнее.
– Я знал её в прошлом воплощении,– с задумчивой улыбкой произнёс Зандер,– её тогда звали Эйвис, и мы были близки. Потом она влюбилась в Алекса, и пришлось её отпустить. Мы с Алексом оба погибли, спасая жизнь этой девушке.
Такого удара судьбы Кора никак не ожидала, она легкомысленно убедила себя, что её мужчина принадлежит ей безраздельно. Снова, как уже случилось в прошлом воплощении, веннская женщина и мысли не допускала, что венн может изменить, даже просто заинтересоваться другой. Увы, Кора опять ошиблась, оказывается, Зандер был влюблён и пожертвовал своей жизнью ради обычной девушки, вовсе не из веннов. И теперь прежние чувства, по-видимому, вернулись. Придя к такому неутешительному выводу, Кора принялась исподтишка наблюдать за гостями Зандера и очень скоро выяснила, что не одинока в своих подозрениях. Алекс тоже был откровенно расстроен происходящим, он чувствовал, что между его другом и Рэйен установились какие-то странные, но очень близкие отношения. Ангел старательно делал вид, что радуется за них, но было очевидно, что он рассчитывал на несколько иной расклад в их любовном четырёхугольнике.
И всё же Алексу было гораздо легче, чем Коре, ведь Рэйен не была с ним связана никакими обязательствами, и у него не имелось оснований заявлять на неё свои права. А вот Зандер был связан формальными обязательствами с Корой, и тем больнее было наблюдать, как венн, позабыв про свою женщину, почти демонстративно отдаёт предпочтение своей бывшей любовнице. Кора чувствовала, как чёрная тоска затягивает её всё глубже в омут безысходности и отчаяния. Она всё ещё сопротивлялась, но в мыслях уже простилась со своим мужчиной, расставание стало представляться ей неизбежным.
Бедняжка пока старалась не думать о том, как будет жить дальше без Зандера, это было слишком больно и страшно, однако всё чаще стала возвращаться в воспоминаниях к концу своей прошлой жизни и всё менее критично оценивать свой самоубийственный шаг. Со временем такой исход перестал её пугать и постепенно начал превращаться в навязчивую идею. А Зандер словно не замечал, что творится с его женщиной, или просто не желал замечать, он как будто парил над землёй в воздушных мечтаниях, всё его радовало, всё было кстати
