Она задается вопросом, действительно ли первого мага не вносили в летописи, или же кто-то очень умный и хитрый банально избавился от всего, что могло помочь другим. В нескольких фолиантах ал’Зида находила тому доказательства — вырванные страницы. А ведь в этом мире книги очень ценятся, не каждый осмелится поступить столь отвратительно. Есть причина: создание всего одной занимает иногда долгие годы, а то и десятилетия. «Узнаю, кто это сделал, пришибу», — дает себе очередное мысленное обещание принцесса, возмущенная вандализмом до глубины души.
— Хм, а вот это уже интересно, — задумчиво тянет она, наткнувшись на любопытную главу. — Александр называл это место безвременьем, но здесь говорится, что оно скорее отдельное измерение. То, куда попадают после смерти люди, что отказываются идти с матерью-прародительницей. И оттуда есть выход!!!
Восторг заполняет душу девушки. Она, уже почти отчаявшаяся, наконец находит то, что вновь дарит надежду. В книге описан сложный ритуал, требующий множество составляющих ингредиентов и огромной магической силы, но Эрия готова уже на что угодно пойти, раз есть шанс обратить действия Александра в обратную сторону.
Только вот то, что придётся искать, девушку совсем не радует. «Крыло Икара? Серьёзно? Что это такое?», – шокирована она тем, насколько все сложно с первых же строк описания ритуала. Она и не думала, что здесь может быть что-то из греческой мифологии с Земли. И каких еще сюрпризов ожидать?
— Перо дракона, — очередной пункт списка выводит Эрию из себя. Ей-то отлично известно, что у этих ящеров чешуя, перьям неоткуда взяться. — А это что за черт? Икра русалки? Мать-прародительница, что это за хр-ень?!
Теперь ей уже не кажется, что родных она вызволит из пустоты легко. И это не может не пугать и уж тем более расстраивать. Сама того не осознавая, девушка плачет, роняя горячие слезы себе на ладони. Капли соленой влаги обжигают, впрочем, как и тоска. Сердце сжимается от боли, но Эрия не позволяет себе сорваться в истерику — сейчас для нее совсем не время, и вряд ли оно когда-нибудь настанет.
Погоревав еще немного, девушка поднимается с пола, чувствуя как болят ноги и спина от холодного камня. И даже ковры, постеленные на нем, ни капли не спасают от этих ощущений. Переживая покалывания, ал’Зида продолжает двигаться, согреваюсь, и вскоре ей становится куда лучше. Подпрыгнув еще пару раз на месте, она окончательно приходит в себя и решает, что пора покинуть библиотеку, чтобы обдумать найденную информацию у себя в комнате.
Комната, следует заметить, скорее напоминает маленькую каморку, каких в жизни ещё Эрия ни разу не видела. Расположенная в самой дальней части замка, она представляет собой помещение метра полтора на два: там только кровать и помещается со стулом. На последнем девушка обычно вешает свою одежду, чтобы та не помялась – всё-таки ей выдали один комплект униформы, и его следует хранить, а принцесса никогда не была расточительной, не смотря на свой статус в обществе. Окон в комнате нет, поэтому освещает её девушка куцей свечой, что ей выдала в подсвечнике Дарси. Но, не смотря на то, что холоду не через что проникать в помещение, Эрия постоянно в нем мерзнет — нет ни камина, ни теплого одеяла, лишь подранное покрывало. «Это точно нельзя назвать заботой о прислуге», — возмущается новоявленная уборщица, припоминая, в каком комфорте всегда жили наемные работники у нее дома.
Тут же из комфорта разве что очень вкусная еда, и то, лишь потому, что главная кухарка жалеет тех, кто не знает и минуты покоя в своих рабочих обязанностях.
Смочив указательный и большой пальцы правой руки, Эрия гасит свечу и укладывается в постель, стараясь не думать о том, как быстро она согреется сегодняшней ночью. Холод проникает под одеяло, хоть девушка и укуталась в него, как в кокон. Ноги мерзнут, руки леденеют, и ей остается лишь надеяться, что к утру не окоченеет.
***
Недели пролетают, как один миг, а Эрия к разгадке странного ритуала так и не приближается. Наоборот, чем больше пытается выяснить деталей, тем труднее ей сосредоточиться на главном. Во-первых, ингредиенты. Помимо крыла Икара, пера дракона и икры русалки, в списке есть святейшая вода и благословение матери — даже не все из могущественных магов на Материке способны разгадать, что всё это значит, что уж говорить об ал’Зиде, которая посвящала свое время изучению совсем других аспектов местной науки.
Ей вскоре начинает казаться, что очутилась в дурном сне, кошмаре, где пытается играть роль, ей не предназначенную. Эрия впервые со своего осознания, как личности, теряется. Раньше девушка считала, что знает, кто она, зачем здесь и что будет делать. Теперь же становится служанкой, которую в уборке не допускают даже до покоев королевы. Темными ночами, устав до изнеможения, принцесса, лежа в своей бедной кровати, размышляет: «Вдруг книги, что мне могли бы объяснить ритуал, именно в опочивальне Олвен? Как-то же она взошла на престол. Подозреваю, что не без помощи заинтересованных в этом магов».
Уверенности в этих мыслях добавляют её коллеги: служки, пажи, кухарки и поварята, горничные и дворецкие, а также управляющий. Все, как один, не любят новую королеву. В глаза Олвен улыбаются, реверансы делают, почтение выражают, а за спиной обсуждают, насколько та отвратительна, если посмела отобрать трон у сестры да еще и выставить Нивес виноватой в убийстве родителей. Любви младшая близняшка явно в замке не сыскала, отвратив от себя всех, кто знает, что такое честность и справедливость.
Но нашлись и те, кто потакают Олвен ал’Сандр, заглядывают ей в рот и внимают каждому слову. Исполняют ужасные приказы, следят за всеми жителями этого страшного дома, не смущаясь того, что происходит. С такими Эрия старается не общаться, если есть возможность — боится, что те побегут докладывать о странной новенькой.
Есть и хорошие люди, такие, как кухарка, маленькая рассудительная Дарси или управляющий Артук. Эти трое делают пребывание ал’Зиды в замке сносным. И не потому, что проявляют доброту, а потому, что являются людьми, которые не перешагивают через свою совесть ради сомнительных благ. Особенно интересны редкие беседы с управляющим. Не смотря на низкое происхождение, человеком он оказывается начитанным и знающим.
— Мой отец приложил много усилий, чтобы его дети не были простыми крестьянами. Он работал долгие годы, тяжело, обеспечивая нам оплату образования. И ведь добился своего. Я стал управляющим в замке королевы, а до этого владел книжной лавкой. Мои сестры гувернантки, удачно вышли все замуж, — погружается Артук в воспоминания, мягко при этом улыбаясь. Затем поднимает глаза на девушку, — а чего хочешь ты, Эра?
Спрашивает он у нее это, желая знать, чем живет сейчас молодежь. Своих племянников давно не видел.
— Я просто имею свою цель, вот к ней и иду, — принцесса нарочно утаивает детали, не желая быть раскрытой. — Моей семье нужна помощь, поэтому я здесь.
Звучит слишком обтекаемо, но иначе мысль не сформулировать. Видимо, мужчина что-то понимает по выражению лица подопечной, потому что больше наводящих вопросов не задает. Эрия сразу же расслабляется, когда допрос заканчивается, и вновь погружается в простую беседу о всяких мелочах.
Раньше она много разговаривала вначале со своими родителями, а затем мужьями. Когда их всех не стало на этом свете, девушка почувствовала пустоту и уже не думала, что сможет её чем-то заполнить. Но Артук развеял эти сомнения, показав себя замечательным собеседником, умеющим не только говорить, но и слушать. И слышать, что немаловажно.
Такие вечера, проведенные в кабинете управляющего, делают Эрию счастливой. Но вот другие, когда она сталкивается с недоброжелателями, подталкивают её подсыпать яду в чужие тарелки. Хуже всего, конечно, с девочками-горничными, что заглядывают в рот королеве Олвен. Они считают себя выше остальной прислуги, вначале просто задирая нос, а затем и совершая откровенные подлости в отношении собратьев и сестер по работе.
Одна из них, Дота, не нравится ал’Зиде сильнее всего. Подросток, что едва вылезла из пеленок, мнит себя чуть ли не принцессой. Заносчивая, эгоистичная и ленивая — она не просто раздражает, а вызывает жгучую, словно красный перец, ненависть. Поэтому для Эрии не удивительно, что она ходит в любимчиках у королевы: доносит все сплетни, жалуется на всех и каждого, вредит окружающим.
