все это произошло бы независимо от того, кто и что сделал, как только ведьма полностью подчинила его отца. Как мать Брана подчинила его много веков назад.
«Почему» больше не имело значения, потому что его умный, похожий на хамелеона отец ушел. На его месте появилось самое опасное существо, которое когда-либо ступало на эту гору.
Чарльз думал, что с ним покончено. Его грудь горела, и ему было трудно дышать. Один из острых когтей пронзил легкое, с ним это случалось достаточно часто, и он знал, каково это. Он находился на грани того, чтобы сдаться, когда внезапно появилась Анна, даже не обратив на его отца внимания, словно тот был безобидным пуделем.
Но Анна в опасности, и хотя Чарльз с трудом держался в сознании, ему нужно знать, что она в порядке.
Анна выглядела ужасно. Ее волосы были мокрыми от пота и растрепались. От холодного ветра ее лицо покраснело, и он бы не заметил, что оно грязное, если бы не дорожки от слез, которые неровными линиями тянулись от ее глаз к подбородку. Чарльз прошептал ей предупреждение, но она улыбнулась, как будто не слышала ни слова и не ведала об опасности, и, несмотря на свой ужас, он на мгновение оцепенел.
— Чарльз, — сказала она. — Я думала, что ты мертв. Нет. Не двигайся… — И она положила руку ему на плечо, чтобы убедиться, что он этого не сделает. — Я…
Асил грозно зарычал за ее спиной, и Анна оглянулась на него.
Он не был маленьким волком. Асил не был таким большим, как Сэмюэль или Чарльз, но крупным. Его мех был настолько темно-коричневым, что в сгущающихся тенях его можно было принять за черный. Он прижал уши, с челюсти капала слюна.
Но Анна не была глупой и сконцентрировала внимание не на нем, а на марроке. Бран наблюдал за ними, как кошка ждет, когда мышь сделает что-нибудь интересное — например, убежит.
У нее перехватило дыхание, и запах ее страха заставил Чарльза сесть, и это его ошибка. Но его отец теперь наблюдал за Анной и игнорировал Чарльза.
Пойманная безумным взглядом Брана, Анна инстинктивно потянулась и схватила Чарльза за руку.
И вот тогда это случилось.
Неожиданно, без предупреждения, брачные узы накрыли его, как поношенная рубашка, и на мгновение он забыл о боли и не был больше уставшим, израненным, избитым, замерзшим, голым и напуганным. На мгновение гнев его отца, пожиравший его из тени, стал ничем по сравнению с радостью этого момента.
Анна глубоко вздохнула и бросила на него изумленный взгляд, который ясно говорил: «Ты сказал мне, что нам нужен секс, чтобы это произошло. Я думала, что ты эксперт».
А затем наступила реальность.
Чарльз дернул ее, отбросив назад, так что оказался между ней и двумя бешеными волками, которые пристально наблюдали за ней.
Анна мягко высвободила руку, и он был рад этому, потому что ему нужны обе руки, чтобы их защитить. Если ему удастся подняться на ноги.
Чарльз чувствовал, как Анна отодвигается все дальше от него, он это оценил, хотя ожидал, что она будет сопротивляться. Затем две холодные руки легли на его окровавленные плечи, и она прижалась грудью к ране на его спине.
Она сделала глубокий вдох и начала петь. И песня, которую она выбрала, оказалась песней Шейкера, которую его отец пел на похоронах дока Уоллеса — «Простые подарки».
Умиротворение нахлынуло на него подобно тропическому ветру, как и тогда, когда встретил ее впервые. Асил сказал, что Анна должна чувствовать себя спокойной. Она не могла дать спокойствие, которого у нее не было. Поэтому она пела и, впитав в себя покой песни, отдала его волкам.
На третьей строчке Чарльз начал подпевать, дополняя ее богатый голос. Они спели песню дважды, и когда закончили, Асил тяжело вздохнул и опустился на снег, как будто слишком измучен, чтобы двигаться.
Чарльз позволил Анне выбрать песни. Следующей была ирландская песня.
«Группа черного бархата». К его удивлению, она немного подхватила ирландский напев, когда ее пела. Судя по всему, она выучила песню, слушая «Ирландских Риверс». В середине «Крушения Эдмунда Фитцджеральда» Бран устало подошел к Анне и со вздохом положил голову ей на колени.
В следующий раз, когда Чарльз увидит Сэмюэля, то заявит своему брату, что Анна укротила монстра маррока парой песен вместо нескольких лет, которые потребовались Сэмюэлю.
Анна продолжала петь, пока Чарльз с трудом поднимался на ноги, но когти и клыки его отца не были серебряными, и даже самые тяжелые из ран уже заживали. Стояла ночь, но светила яркая, пока что не полная луна.
Чарльз перешагнул через Асила, который спал так крепко, что даже не дернулся, и приблизился к телам. У ведьмы была сломана шея, но он почувствует себя лучше, когда они сожгут ее тело дотла.
Уолтер тоже был мертв.
Анна закончила свою песню и сказала:
— Это было ради меня.
Он посмотрел на нее.
— Ведьма бросила в меня какое-то заклинание, и Уолтер оттолкнул меня.
Анна была бледна, и на ее щеке образовался синяк.
Несмотря на то, что его пара хорошо ела, ему показалось, что она немного похудела за последние несколько дней. Ее ногти обломаны, костяшки на правой руке, которой она нежно гладила морду Брана, сбиты. Этой рукой она ударила Марипосу.
Анна немного дрожала, от холода или шока, или от того и другого. Бран свернулся калачиком вокруг нее, делясь своим теплом.
Уолтер был прав, Чарльз не очень хорошо заботился о ней.
— Уолтер умер так же, как жил, — сказал Чарльз своей паре. — Как герой, солдат, который решил защитить то, что для него дорого. Если бы могла спросить его, он ответил бы, что ни о чем не жалеет.
В конце концов, холод вынудил Анну двигаться. Она не могла больше оставаться здесь, глядя на тела: мужчины, который умер за нее, и женщины, которую она убила. Но именно холод, вытягивающий жизнь из ее тела, дал ей стимул двигаться.
Она устало поднялась на ноги, потревожив волков, которые столпились вокруг нее в тщетной попытке согреть. И виновато посмотрела на Чарльза.
— Я знаю, что машины всего в паре часов отсюда. Ты можешь показать мне, как туда добраться? — Посмотрела на трупы, а затем снова на Чарльза. — Я больше не могу здесь оставаться.
Чарльз со стоном встал. Бран немного поддержал его, когда он пошатнулся. Асил поднялся вместе с остальными. Только Бран выглядел не таким потрепанным.
— Простите, — сказала Анна, — но я не
