Есть амулеты, есть. Но…. у них есть и ограничений.
Колдуньи, ведьмы, маги — всем им сложно воздействовать на толпу. Всех их можно связать, одолеть многолюдьем, просто завалить телами — и не так много тел потребуется. Словно в толпе их магия рассеивается.
Предъявить другого ребенка?
Можно. Класть его на трон не понадобится, так что я даю задание Марте. Пусть кого‑нибудь найдут. Можно даже сироту.
Такого ребенка можно и на воспитание взять. Будет расти вместе с моим сыном в Торрине, буду лет до трех его показывать людям, а потом будет видно. Лучше расти в Торрине, приятелем будущего короля, чем сиротой на помойке, верно же?
Да и…
Мне повезло.
У меня было замечательное детство.
Горы, море, друзья, любящиие родители (последних даже больше нормы, пусть и не родных по крови), некромантия, книги, тренировки…
А что получит мой ребенок?
Дворец?
Льстивые и подлые морды придворных лизоблюдов?
Интриги и коварство за каждым углом?
Идите вы… к Аргадону! Ребенок должен расти в любви и спокойствии, даже если это — ребенок демона! Так что Торрин — и только Торрин. А эти придворные твари пусть шипят. Если кому‑то что‑то не понравиится — это их проблема. Не моя.
Да и спокойнее так будет.
Маленький Рик — мой единственный ребенок. Делать еще одного мне совершенно не хочется. Даже если со временем я пущу кого‑то в свою постель….
Я хочу детей от Иннис.
Чтобы были такие же черноволосые, как она, черноглазые — и гордились своей кровью. И чтобы ими тоже можно было гордиться. И мне почему‑то кажется, что Иннис приняла бы моего сына.
Может, я ее идеализирую, потому что люблю?
Не знаю.
Наверное… не важно. Все равно мы никогда не увидимся, а значит, можно и помечтать. О ее глазах, губах, о ее теле…
Так!
Не надо.
Все‑таки я молодой и здоровый мужчина, и реакции у меня…
Решительно обрываю мысль и переворачиваюсь на живот, чтобы вернее ее придавить.
Четыре дня.
А потом Раденор, работа и никакой Иннис.
Я знал, что король обвенчан со своим королевством, но почему так больно?
* * *
— Иннис! Как я рад вас видеть!
Линтор действительно был рад. Иннис наградила его улыбкой.
— Я тоже рада вас видеть. Хотя, должна признаться, навестила вас не просто так.
— Что случилось, госпожа графиня?
— Пока еще не графиня, в том‑то и дело, господин барон.
— Разве…
— Его величество не признал меня совершеннолетней, на мое прошение отвечено не было, поэтому мне пришлось приехать в столицу.
— Его величество…
Иннис недоумевающе посмотрела на Линтора.
— Иннис, а вы в курсе, что…
— Что временно мы под властью Раденора?
— Да.
— Я слышала, пока мы добирались до столицы. Насколько я поняла, его величество умер, его высочество пропал, принцесса Дариола замужем, то есть право на трон есть у ее детей.
— Или у принца Димальта.
Иннис фыркнула.
О сумасшествии в королевской семье хоть и не говорили, но знали же! Линтор согласно кивнул.
— Его величество Александр Леонард Раденор пообещал пойти на нас войной, если не признают королем ребенка принцессы Дариолы. Ну и…
Иннис понимает. Воойну они сейчас не выдержат. Хотя бы потому, что для войны нужен хороший полководец и один командир. А не кучка тянуших на себя одеяло придворных прохвостов.
Да, и деньги из казны тянущих тоже.
И вообще, говорят, этот Раденор — маг. Мало ли на что они способны?
Это Иннис и озвучила. И была награждена странным взглядом Линтора.
— Маг… да, наверное. Иннис, а вам нужно просто признание вас графиней Андаго?
— Хотелось бы. Или закрепление титула за моим сыном, с правом регентства до его двадцати лет.
Вот теперь выражение глаз Линтора становится лукавым.
— А есть уже от кого… уж простите старика, но если речь зашла о детях, так наверное, и в отцы им кого приглядели?
— Ну какого же старика, — Иннис грустно вздыхает. — Нет, пока я не хочу детей, но рано или поздно…. придется.
— Иннис, а ваш кузен?
— Алекс?
— Мне казалось, что он вас любит.
— Мне тоже так казалось.
— Тогда я не понимаю. Неужели он смог оставить такую девушку?
Не будь Иннис так несчастна, она бы промолчала. Но…
— У него не было выбора. Он так сказал. Но… Линтор, вы его не видели?
— Я?!
— Я уверена, что он в городе, только не знаю, где!
— Э…
— Вы же начальник стражи. Неужели он к вам не приходил?
— Нет. Он ко мне не приходил. Это точно. Иннис, а почему он должен был уйти?
Вот тут Иннис замолкает. Но потом…
— Он сказал, что у него нет выхода.
— У него есть жена?
— Н — нет. Он сказал, что нет.
Линтор задумывается. А потом кивает.
— Иннис, я на завтра приглашен к королю. Может быть, вы соблаговолите пойти со мной и просить лично?
— Вы настоящий друг, Линтор.
Иннис уходит через недолгое время.
Линтор достает из стола бутылку и ббокал, залпом выпивает стакан крепкого вина и смотрит в стену.
— Надеюсь, меня не убьют? Раз двадцать?
* * *
— Иннис, во дворец ведь! К королю!
Это продолжается уже два часа. И Иннис послушно терпит.
Укладку волос в элегантную прическу. Роскошное платье из темно — синего шелка. И даже легкий шарф на плечах.
Решительно отказывается она только от краски на лице. Вот еще!
Она девушка, а не девка!
Пусть во дворец — нигде не сказано, что туда надо ходить раскрашенной, словно стенка Храма.
Линтор приезжает точно в срок.
— Иннис, вы великолепны!
Иннис приседает в кокетливом реверансе.
И верно — великолепна. Глубокий насыщенный цвет подчеркивает белизну кожи, сапфировые серьги, одна из фамильных драгоценностей, отбрасывают синие искры, единственный перстень на руке подчеркивает положение Иннис — фамильный, гербовой, подогнанный под руку Ританны Андаго. У дочери пальцы такие же тонкие.
Единственное хорошее, что сделал отец — оставил при себе свою внешность. Девочке не досталось ни толстых пальцев, ни коротких ног.
Да, Сидон Андаго…
Иннис отгоняет мысль усилием воли.
Сейчас он в приюте — и там останется. Навсегда.
Не жалко?
Нет. За ним достаточно и крови, и грехов — пусть не Иннис его судить, но не ей и платить за причиненное Сидоном зло. Еслли бы он не убил ее дядю, если бы смог понять, что на мать напущена порча, если бы…
Довольно!
Иннис вскидывает голову.
— Пойдемте, Линтор?
— Позвольте предложить вам руку, госпожа графиня?
Иннис опирается на предложенный локоть.
