Ужин состоял из тапенада, свежего хлеба и, к моему изумлению, бутылки вина.
— Это все мне? — спросила я.
— Нет, я тоже выпью стаканчик.
— Что? Сначала «Старбакс», теперь вино?
Я посмотрела на этикетку, чтобы убедиться, что вино не безалкогольное, но нет, все в порядке.
— Сегодня — особый случай, — с улыбкой сказал он, и я поняла, что он тоже чувствует, что наши отношения подходят к концу. — К тому же как можно играть в «Рубай», если нет всего антуража?
— Конечно, я должна была догадаться. Вся эта романтика — просто эпиграф к поэме, — улыбнулась я, уже ожидая, что сейчас он начнет читать стихи.
Сет откашлялся и начал декламировать:
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин —
Мне позавидовать бы мог любой султан.
— Хлеб есть, вино есть, я тоже в наличии… а развалины?
— Ну это бетонные джунгли, — выкрутился он.
— И книги стихов нет, — продолжала я, войдя во вкус.
Но, помолчав, возразила сама себе:
— Хотя я дочитала «Ночь всех дураков».
Взгляд Сета моментально стал серьезным:
— И что ты думаешь?
— Ты и так знаешь. Это прекрасная книга.
— Нет, не знаю. Для меня новая книга всегда загадка. Слова сами приходят, но потом… никогда не знаешь, как их воспримут, что подумают читатели. Меня это всегда удивляет.
— Что значит первый эпиграф? Цитата из Кейт Буш насчет сделки с Богом?
— Ты послушай кавер-версию «Placebo», это вообще полный улет, — посоветовал Сет со знанием дела. — Думаешь, в этой песне есть какой-то скрытый смысл?
— Во всем есть скрытый смысл. Ты добавил этот эпиграф после того, как мы с тобой познакомились, да?
— Да… Ну, то есть он, конечно, имеет отношение к книге… к откровению О'Нейла в самом конце. Но я думаю, это и про нас с тобой. — Его взгляд затуманился, казалось, воспоминания полностью захватили его. — Нам с тобой пришлось выдержать столько испытаний, и сейчас приходится… Но что мы можем сделать? Ничего — если мы не примем твою сторону и не заключим сделку с дьяволом. Но почему так? Почему нельзя заключить сделку с Богом?
— Люди только этим и занимаются: «Господи, если Ты сделаешь это для меня, я обещаю, что буду хорошо себя вести».
— Да, но это не подразумевает заключения контракта, как у вас. К тому же нет никаких доказательств, что эти сделки приносят результат. — Я не ошиблась, в его голосе действительно звучала горечь. — Почему можно получить то, что хочешь, только если пообещать плохо себя вести? Почему нельзя наоборот?
— Я при случае спрошу у Картера, — сухо ответила я, — но подозреваю, он скажет, что доброта является наградой сама по себе.
Тем временем мы доели тапенад, но почти не притронулись к вину. Что бы там Сет ни говорил, думаю, он не сделал ни одного глотка.
Сет повернулся ко мне спиной и спросил:
— Мы с тобой не очень хорошо себя ведем, да? Да уж, мягко говоря.
— Мы с тобой… — Я замолчала, раздумывая, что сказать дальше. — Нам не повезло. Все случилось не вовремя. Мы стали жертвами множества обстоятельств.
— Было бы проще, если бы этот ваш стазис произошел, когда мы встречались. Или если бы мы просто занялись любовью тогда, И все.
— Нет, — горячо возразила я. — Ничего не все. Да, это слишком сложно, но оно того стоит, я же не причинила тебе боль.
Но навязчивый внутренний голос продолжал мучить меня: ты не причинила ему физической боли, но как насчет Мэдди? Тебе ли не знать, что физическая боль — не самое страшное для людей. Как насчет той боли, которую ты причиняешь ей? Но я не хотела ничего слышать.
— Все равно, — ответил Сет. — Мне надо было настоять на своем. Я был готов продать свою душу ради тебя. Я же говорил, мы связаны… мы всегда будем близки, даже если никогда больше не будем вместе…
Я встала со стула, села Сету на колени, обняв его. Не понимаю, как сердце может одновременно петь от радости и разбиваться… Я положила голову ему на плечо и нежно сказала:
— Я люблю тебя. И прощаю.
В этих словах было что-то такое, от чего по телу прошла дрожь, будто я никому раньше не говорила таких слов.
— И я понимаю, почему ты так поступил, — продолжила я, зная, что мне не надо объяснять, как — «так».
Сет поцеловал меня в щеку.
— У тебя нет ощущения, что мы вновь и вновь переживаем один и тот же момент?
Я подумала о нашем бурном прошлом.
— Даже если и так, я не хочу думать об этом. Не сейчас.
Наверно, он хотел еще что-то сказать, возможно, даже возразить мне, но у него не было шансов. Я поцеловала его, и поцелуй, как всегда, был нежным и страстным, единственно правильным. Мы раздели друг друга и, несмотря на холод, занялись любовью под порывами холодного ветра и светом звезд. И вновь, как бы близки мы ни были, этого все равно было мало. Даже когда наши тела соединились и я ощутила, как он движется внутри меня, этого было мало. Может быть, в этом и состояла возникшая вежду нами мистическая связь, о которой говорил Сет. А возможно, это просто метафора нашей судьбы.
Мы долго сидели молча, закутавшись в одеяло. Мне хотелось остаться здесь на всю ночь. Навсегда. Это единственное, чего нам не хватало: остаться вместе до утра. Нам все время приходилось расставаться и возвращаться к обычной жизни.
Он довез меня до паркинга, где я оставила машину, мы еще долго целовались, прежде чем я все-таки высвободилась из его объятий. Сет погладил меня по щеке, неохотно отпуская. Я прекрасно понимала, что он чувствует.
— Что ты теперь будешь делать? — спросил он.
— Не знаю. Завтра поеду еще в одно место, если успею. Эфраим может объявить имя нового архидемона в любую минуту.
Сет кивнул, задумчиво глядя на меня:
— Ну, если тебе понадобится компания…
Я неуверенно улыбнулась. Сегодня вечером мне не хотелось принимать никаких решений. Не знаю, хотела ли я, чтобы это свидание на балконе стало последним, или все-таки я еще смогу поймать несколько драгоценных мгновений, хотя бы на пляже.
— Я позвоню, — пообещала я и, поцеловав его на прощание, отправилась на поиски своей машины.
Не успела я открыть дверь, как из темноты донесся голос:
— Девушка, не подвезете?
Я вздохнула. Как мне надоели эти невидимые поклонники… Конечно, зная склонность Картера к таким шуточкам, я не особенно удивилась. Он всегда любил подкрадываться незаметно, скрывая от меня свою ауру, и устраивать сюрпризы. Но сейчас у меня даже не было сил на дружеские перепалки. Я открыла дверь.
— Извини, попутчиков не беру.
