раньше занимался этим быстро, но никогда еще с таким вожделением, обоих трясло, в их ласках совсем не осталось места нежности!
Лана пролепетала:
— Не хочу возвращаться в клуб… Подожду тебя тут! А им пошлю сообщения, что мне стало плохо, и я поехала домой…
Ее косметика смазалась, волосы растрепались, одежду пришлось бы восстанавливать, Флавиан порвал ткани… Предложенный Ланой выход был оптимальным.
Лана нисколько не стеснялась, взяв его в сообщники, и Флав вовсе не осуждал девичью расчетливость. Предложив Лане все, что ей могло понадобиться в сравнительно долгом ожидании, Флавиан вернулся на танцпол.
Паола щебетала с сестрами, его отсутствие никто не заметил.
Флавиан не собирался прерывать их веселье, терпеливо ожидая, когда можно будет направиться в квартиру Паолы и расставить между ними точки.
Паола, привстав на цыпочки, обнимала Флавиана за сильную шею, ее густые длинные ресницы приглушали лукавый блеск глаз, а пухлые губы приоткрылись… Сколько подобных сцен игр и кокетства они пережили?
Паола позволила бы целовать себя, очаровывать, увлекая вглубь комнат, а дальше… Флавиан представлял их «маршрут» целиком и, познав совсем недавно то, что освежило и согрело его душу, оставив приятнейшее послевкусие и чарующие обещания, решил больше не давать Паоле ложные надежды, что у них будет просто и мило, как ей хочется.
Флав должен был поторопиться — ему не хотелось заставлять свою настоящую женщину ждать.
Начал осторожно:
— Поли, нет, я больше не…
Паола побледнела так, что это стало заметно даже сквозь ее безупречный загар.
— Что… ты не…
Флавиан выдержал ее боль. Он не мог остановиться на полпути, и его янтарные с прозеленью глаза окутала печаль.
— Неправильно тебя целовать… Поли… Ты же меня не любишь… Любила бы, — он легонько, но ощутимо сжал девичьи ребра, — не отпускала бы никуда и сама бы меня о перерождении молила! Мы же все подтвердили, что это совсем не больно, а с тех пор уже сколько времени прошло… Наши отношения не меняются, словно они только вчера начались!
Пухлые розовые губы задрожали:
— Но… Разве романтика — это плохо?
Паола стояла почти не дыша, слезы вот-вот готовы были оросить ее бархатную кожу. Флавиан нежно коснулся персиковой щеки кончиками пальцев, понимая, что делает это, наверное, в последний раз. Паола и тут проявляла себя «хорошей девочкой» — не обвиняла, не упрекала его, не истерила…
— Романтика замечательна! Но только когда за ней что-то стоит. Когда эмоции бурлят и кипят! А вот мы, как человеческие подростки… Поли, ты знаешь мой возраст?
Флавиан произнес ровно то самое, чего Паола всегда подспудно боялась… Не хотела принимать очевидное… Флавиан только походил на человеческого мужчину, пусть даже очень красивого, в реальности будучи существом неведомым… Чуждым…
И хотя он говорил про вечную молодость и другие преимущества жизни анамаорэ, Паола втайне не находила для себя прелести в этом всем. Зато она жаждала пусть не самых простых, но хотя бы примерно понятных любовных отношений. Папу, маму и сестер рядом… Их мужей и чудаковатых, но человеческих парней, будущих племянников. Подруг.
Она любила свою жизнь за исключением периода болезни и не планировала ничего менять…
Флав продолжал:
— Я пережил многое и хочу теперь подлинного слияния. Но, увы, мы не созданы друг для друга, как я ни пытался устроить обратное… Пора…
И Паола кивнула:
— Да.
Флавиан попытался сгладить трагичность момента:
— Я не прощаюсь совсем… Не обещаю, что буду часто появляться в Городе, но Лукас почти всегда тут, и если ты обратишься к нему, он меня позовет…
Человеческая девушка и анамаорэ смотрели друг на друга с грустью, понимая, что пришло время разомкнуть объятия, расцепиться, но каждый опасался сделать это первым. Оба вспоминали их «нулевое свидание» в кафе, Флавиан с фотографической точностью, а Паола наиболее яркие моменты, наконец, Флав вымолвил:
— Тебе еще встретится, тот, кто…
Паоле не нужны были громкие слова, ей не терпелось скорее остаться одной, чтобы оплакать конец отношений… Оплакать и… обрести покой, которого душа ее лишилась в этом феерическом романе…
Кивнула:
— Да, я знаю.
Опустила руки первой. Отступила на шажок.
Флавиан улыбнулся ей приветливо:
— Счастья тебе…
И еще долго после того, как он растворился в воздухе, Паола сидела в любимом кресле, не замечая, что легонько покачивается вперед-назад. Ее била легкая дрожь, ей хотелось выпить горячего молока и заснуть…
И проснуться уже в новой жизни.
Глава 385. Неудачный полет
Оливер корил себя за то, что слишком рьяно расписывал другу прелести полетов, настолько, что Роберт возгорелся желанием ощутить величие и красоту моментов сам, однако, летать в подмышке у анамаорэ Роб отказался:
— Я тебе малыш что ли?! Вот Антон повзрослеет, забавляйся! — супруги, наконец, выбрали имя для растущего в животе Колетт сына.
В итоге упрямый блондин согласился на прыжок с парашютом без летательной техники, без инструктора, и так настаивал, что Оливер не смог ему отказать, проклиная себя втройне, когда Роберт оказался на земле с рваной раной на ноге.
Оливер догадывался о его ощущениях, но Роберт только улыбался и ворчливо шутил:
— Вот ты ипохондрик! Заживет само! Угораздит некоторых лекарями стать, писал бы себе спокойно музыку дальше, а не кудахтал вокруг!
Оливер не обращал внимание на его браваду:
— Не дашь вылечить добровольно, зафиксирую насильно.
Под таким напором Роберту ничего не оставалось, как доверить лечение профессионалу.
— Ладно, валяй. Колетт ни слова, а то я тебя придушу.
Жена, милая, нежная, все еще стройная смуглянка, отпустила Роберта с огромной неохотой, точно что-то предчувствуя, и нетерпеливо ждала его дома.
Блондин с васильковыми глазами, с момента ее беременности ставший особенно нежным, звал любимую теперь не только Котеной, как всегда, но и «своим сладким нектаром», находя успокоение в жизни с ней и с недоумением вспоминая былое.
Оливер беззлобно хмыкнул:
— Сначала поймай. Допрыгай!
* * *
Лукас не знал, как сказать Тамико так, чтобы не обидеть ее профессионализм — ему больше не хотелось работать с ней, зато жаждалось вместе жить.
Видеть, как она просыпается поутру под теплым одеялом — Тамико иногда ночевала совсем одна, в собственной постели. Подавать ей первый кофе, наблюдать ее выбор духов, хотелось гулять с ней, взявшись за руки, болтая и пересмеиваясь, по многочисленным лесам и лугам, кормить друг друга фруктами, мечталось вместе читать и танцевать. Лукас злорадно отмечал, что Магнус в отличие от Тамико танцы не жалует.
Мастерство Лукаса в создании копий усилилось, и он предлагал Тамико передать заботы виртуальной помощнице, а
