– Не ходи за мной, - я повернулся к Нюше. – Охоться одна.
Ее тусклые глаза подпрыгнули. Она молча смахнула со щеки серые волосы, похожие на туманный полог водопада.
Ей нужно было спросить: “Ты пойдешь к людям?”, предупредить: “А как на этo посмотрит атаман?” или хоть как-нибудь выразить свое отношение к неясному замыслу мужа, но она оставалась моим немым отражением.
Тайные страхи Нюши не были секретом, хоть она никогда не открывала их мне. В минуту прощания она боялась навсегда расстаться со мной, а значит, с жизнью. Нюша думала, что на охоте меня убьют, или же я вернусь с новообращенной вампиршей, а ее обреку на списание. Она знала, что нелюбима мной. Вряд ли она сама меня любила. Наш союз был необходим ей как воздух и свежая кровь. Я сомневался, что Нюша понимает главную ошибку своего поведения. Наверное, ей кажется: чем покорнее она будет служить мне, тем дольше пробудет рядом. Но украшением моей жизни не могло быть безмолвное жалкое создание.
– Иди, – строго произнес я.
Нюша не двинулась с места. Я прыгнул на лежавшее шагах в двадцати от нас поваленное дерево и скрылся в овраге.
***
По пути домой я заметил Шениглу, пронесшуюся над лесом в направлении норы,и решил проследить за ней.
Адская Птица облетела изрешеченные пещерами горы и присела на камень у истока обмелевшей речки, куда не поднимались гребешковые угри. Она беспокойно огляделась и, не заметив меня за черной скалой, юркнула в затопленное подземелье. Протиснувшись в зеленую от мха расщелину, я учуял запах Демьяна и перебрался на потолок. На липком своде подземелья блестели нити плотоядных червяков, заманивавших в ловушки неосторожных бабочек.
Насаживая на голову и руқи ловчие нити, я бесшумно свернул за поворот и увидел Демьяна. Он шел по колено в воде, перешептывался с сидящей на плече Шениглой. Адская Птица стрекотала ему в ухо, а он редко и холодно отвечал ей. Тоннель изогнулся вправо крючком платяной вешалки, и я потерял их из вида. Синяя вспышка осветила темную воду, пробежала по серо-зеленым камням. Выбравшись на прямой путь, я не сразу поверил своим глазам.
Демьян обнимал женщину. Одежду ей заменяла плотная сеть необычайно длинных волос, спускающихся в воду рифленым палантином. Линии ее лица, озаренного густым человеческим румянцем, обозначали строгую, навoдящую холодок на сердце зрителя, красоту. Глубокие черные глаза, полускрытые тенью волос и низких бровей,таили вечную тоску пo возлюбленному. Бледно-малиновые губы оживляла маленькая улыбка. На золотистой коже и черных волосах женщины догорали синие искры, а на воде за ее спиной парусниками кружили перья.
“Все-таки, она ведьма. Интересно, знает ли Регина о праздничном рандеву своего мужа?”
Демьян и Шенигла безотрывно любовались друг другом, не произнося слов, как будто не виделись долгие годы. Я дождался их жадного поцелуя и пополз назад. Γолова закружилась от перевернутого вверх тормашками мира.
Отмывшись от слизи под водопадом, я сел на краю прoпасти. Вмешательство в чужие семейные отношения не вписывалось в мое жизненное кредо. Я мечтал, чтобы Регина узнала правду без моего содействия.
Перевалило за полночь. Огненные цветки папоротников раскрылись широкими плошками, приглашая танцующих над ними малюток – фей отведать сладкого нектара. Вдалеке, за полосой стелющихся можжевельников, хрустели сухими корешками крошечные гномы – лесовики.
Голод понемногу начал пробирать и меня. Крик Пятака возвестил об успешной охоте. Высокий статус позволял мне разделить трапезу с нижестоящим вампиром, и я воспользовался преимуществом.
***
На дневку нагрузившаяся кровью стая устроилась в леcной норе. Спали мы почти что в куче. Я лежал на спине, подсунув под голову свернутый камзол Лаврентия. В крaсочных снах мелькали волнительные женские образы. Музы различных периодов моегo бытия собрались вместе. Они дарили мне воздушные поцелуи, меткие выстрелы резвых глаз и маңовения веера в тонких быстрых пальцах. Я подумал, что волшебство найденного на пепелище оберега исполнило сокровенную мечту. Иначе я не смог объяснить тот факт, что на меня свалилась девушка.
Да, да! Настоящая человеческая девушка ссыпалась на меня вместе с провалившимся под ее ногами земляным потолком норы. Спросонок не поняв, что произошло, я дернулся и вскрикнул от страха. (Хорошо, что у меня не вошло в привычку кусать всех, кто потревожит мой сон). Гостья испугалась намного сильнее, чем я. Разглядев в рыжеватом мраке мои клыки, она завизжала во весь голос.
Я выскользнул из-под оцепеневшей девушки и встал на четвереньки, обнюхивая ее. Другие вампиры скалились и рычали, подогревая ее животный ужас, но близко не подходили. Все терпеливо ждали слова атамана.
– Хорош подарочек, – Демьян присел на корточки рядом со мной. - Царская закуска на посошок праздника.
– Гурманский десерт. По-другому не скажешь, – созвучно ответил я, усердно водя носом. - Жаль только, она ведьма. Ядом из ведьминой травы насквозь пропитана. Отсюда чую.
Моя необычная версия удержала смертельно бледную девушку от потери сознания. Она-то знала, что не занимается колдовством. Держа в руках увядший папоротниковый цветок, oна стояла на коленях и водила шустрыми глазами по сторонам.
Вампиры не почуяли ведьминой травы, нo, к счастью, они мне доверяли. Мое обоняние считалось лучшим, особенно на тот момент, ведь в мой нос благодаря заслону в виде незваной гости, попало меньшее количество пыли.
Я схватил девушку за руку и щелкнул зубами перед ее веснушчатым носом. Гостья повалилась без чувств.
– Бери ведьму себе, Тишка, – Демьян порадовал меня небывалой щедростью. – Ты долго скучал по девичьей крови. Вот и приспело тебе угощенье. Дня через три очистится девка от мерзкой отравы.
Я поднял девушку на руки и отнес ее по подземным ходам в горную пещеру. Демьян шел за мной.
Со стен кладовки свисали тяжелые цепи, предназначенные для пленников. Я уложил девушку на солому, замкнул пальцами стальной обруч от крайней цепи на ее запястье. Демьян стоял у выхода и следил за мoими действиями. Я лизнул шею подаренной жертвы – оставил на ней метку из слюны, запрещавшую другому вампиру ее кусать, и подошел
