— То есть вы вернете мне Оллина, если я вылечу вашу сестру? — осторожно уточнила Айрис. — Но я не могу гарантировать…
— Вы можете, — мрачно заверил ее Тал. — Наногенераторы — штука универсальная. Вы можете работать на уровне атомов и, соответственно, можете править геном.
— Я не уверена насчет программ.
Виран Тал взял салфетку, быстро достал из кармана пиджака ручку и быстро написал что-то. Подвинул к Айрис.
— Спросите у ваших… друзей. Я почти уверен в том, что исправить этот маленький недочет будет в ваших силах.
Айрис наконец потянулась к чашечке с горьким кофе и с трудом сделала глоток.
Ей не верилось. И верилось. Ей хотелось просто убить Тала, чтобы не разжигал в душе огонек надежды, и одновременно — пойти за ним, чтобы он привел ее к Оллину.
Не важно, что он пока парализован. Она сможет поднять его на ноги. Если не сразу, то обратится в Поддержку и попросит разработать новые функциональные программы. Она пойдет на все, лишь бы он был жив и счастлив, хоть с ней, хоть без нее.
— Я хочу доказательство того, что вы мне не солгали сейчас, — почти прошептала она. — И если только все это вранье, то…
Виран Тал передернул плечами, нырнул во внутренний карман пиджака и вытащил на стол свернутый в трубочку планшет.
— Вот, извольте.
Его длинные ухоженные пальцы забегали по изображениям, открывая нужные окна, и Айрис увидела…
Сердце забилось так, что едва не выскочило из груди.
Он в самом деле был там, ее Оллин. Под прозрачной крышкой медицинской капсулы, по самое горло укрытый белой простыней. Но он был! И он дышал. И даже на этом изображении можно было различить, как подрагивают веки, как движутся под ними глазные яблоки.
— Теперь верите? — Голос Тала, казалось, доносится издалека.
Айрис подняла на него взгляд.
— Мне нужно пообщаться с вашей сестрой, доктор Тал.
* * *
Когда они вышли из кафе, Зу-Халло на месте не оказалось. В ответ на обеспокоенный взгляд Айрис Ли-Халло вручил ей Мику, быстро развернул голографическую панель своего коммуникатора, выслушал торопливо брошенные фразы на криссанском.
— Что там? — не выдержала Айрис.
— Ничего страшного, госпожа Ленне. Мой напарник устраняет хвосты, которые увязались за нами от дворца Делайнов. Говорит, что будет ждать нас уже на корабле.
Айрис горько усмехнулась. Ну конечно, кто бы сомневался! Дядюшка отрядил за ними своих людей. Зачем? Наверняка что-то заподозрил. Вон как Виран Тал затрясся.
— Рискованно, — пробубнил доктор.
— Зу-Халло ничем не рискует, — спокойно ответил криссанин. — С ним здесь ничего не сделают. Он в достаточной мере подготовлен к работе на развитых планетах.
Тал только головой покачал, затем сложил молитвенно руки и обратился к Айрис:
— Ну так что, мы едем в больницу?
— Подождите.
Айрис протянула Ли-Халло салфетку с диагнозом.
— Я это смогу вылечить?
— Конечно, вы же богиня. Это как пальцами щелкнуть.
— Тогда я подгоню катер, — засуетился Виран Тал.
Через несколько минут они уже летели. Айрис сидела на заднем пассажирском сиденье, подбрасывая Мику на коленях. Малыш, перекусив в кафе, пребывал в отличном настроении, гукал и тянул ее за косы. Айрис целовала его мягкие щечки, а у самой внутри вулканическая лава мешалась со льдом в страшный кипучий коктейль.
Она хотела увидеть Оллина. Обнять его, прижаться к нему и уже никогда не отпускать.
И вдруг испугалась.
А что, если он больше не захочет иметь с ней ничего общего? Что, если не простит? Осознание, что та запись была как-то сфабрикована, крепло с каждой секундой. Их просто хотели разлучить, и она, Айрис Ленне, оказалась слабым звеном в этой жестокой игре. Повелась, как распоследняя дурочка.
Страх хватал за горло, и тогда Айрис, стискивая зубы, пыталась глубоко дышать и одновременно уговаривала себя, что все будет хорошо. Она попросит прощения. Если надо — на коленях будет ползать, но вернет того Оллина, который ее так отчаянно добивался и которого она успела полюбить.
Аэромобиль, ведомый Талом, виртуозно нырял, взвивался вверх, следуя общему трафику, и с каждой минутой сокращалось расстояние между ней и Оллином, и от этого трепетало сердце в груди и сбивалось дыхание.
Счастье с примесью страха, вот что испытывала Айрис. Странное чувство, словно она, уподобившись пауку, ползет по тонкой паутинке. Порвется эта невесомая прозрачная нить — и полетишь в бездну, откуда уже нет возврата.
Потом была больница.
Огромная, светлая, чистая. Айрис никогда прежде не бывала в клиниках Федерации, и в тот самый момент, когда ступила под высокие своды здания, вдруг поняла, что готова и дальше быть богиней — хотя бы ради того, чтобы подобные заведения появились и на Эрфесте. Больница походила на муравейник: десятки этажей, светлые коридоры с совершенно одинаковыми белыми дверями с обеих сторон. Медперсонал тоже имелся, но по большей части его составляли роботы. Похожие на перевернутые ведра, забавно пучеглазые, они раскатывали по всем уровням больницы, шуршали маленькими колесами, переносили лотки и контейнеры с инструментами. Пахло медикаментами и стерильной чистотой, и запахи эти почему-то не раздражали, не пугали, а наоборот, внушали ощущение покоя и уверенности.
Виран Тал привел их к узкой двери с номером «1088», одной из бессчетного количества таких же дверей. Помедлил несколько мгновений, как будто не решаясь, а потом обернулся к Айрис:
— Не обращайте внимания. Каждый раз… вот так, потому что не знаю, в каком состоянии ее увижу. Много лет одно и то же, вроде бы и должен привыкнуть, но не получается. И, пожалуйста, не показывайте ей, что она вызывает отвращение. Марсия умная девочка, все понимает. Только изменить ничего не может.
Айрис коротко кивнула. Да за возможность вернуть Оллина она готова смотреть на что угодно и при этом улыбаться.
Виран провел идентификационной картой по поверхности электронного замка, бросил на Айрис настороженный взгляд и распахнул дверь.
Палата была маленькой и идеально белой, за исключением черной панели визуализатора на стене. У окна, завешенного жалюзи, стояла узкая кровать, где полусидела-полулежала худенькая девушка. Она повернула голову на звук открывающейся двери, ее лицо осветила счастливая улыбка. Айрис стиснула зубы, чтобы ничем не выдать собственного потрясения: кожа лохмотьями слезала с девичьего лица. Где-то раны подживали, но рядом открывались новые. Волосы торчали редкими клочками, вся голова тоже была в засохших корках. И только глаза — большие карие глаза жили посреди этой чудовищной маски.
Айрис опомнилась только тогда, когда Виран Тал резко дернул ее за запястье.
— Марсия, — он быстро подошел к кровати, — как ты тут?
Девушка вскинула руки, потянулась к брату, но он отстранился. Руки были перебинтованы, из-под белых повязок виднелись тоненькие пальчики, тоже изуродованные заживающими болячками.
— Нет-нет, милая, не надо нам обниматься. Тебе же хуже будет.
Белые руки-прутики бессильно опустились на покрывало, взгляд Марсии мгновенно помертвел, сделался тусклым и медленно, как бы неохотно переполз с брата на Айрис.
— Здравствуйте, — сказала она нерешительно. — Виран, кто это? Ты раньше никогда…
— Это Айрис. — Тал опустился на колени перед кроватью. — Я попросил ее помочь тебе.
Девушка хмыкнула.
— Но ты же знаешь, что это невозможно. И я знаю.
И было это с таким чувством сказано, что Айрис торопливо заморгала, пытаясь высушить набежавшие слезы.
Она ведь не должна плакать. Вообще не стоит рыдать перед больными, стоящими в трех минутах от полного выздоровления, а в том, что это именно так, сомнений не было. Да и что тянуть время, когда уже скоро она сможет увидеть Оллина.
Айрис решительно шагнула вперед, к кровати.
— Позвольте мне самой судить, возможно или нет.
Опустилась на колени рядом с Вираном, протянула руку девушке.
— Дай руку.
