моем дерзком побеге. Возможно, моя дорогая Грасси сочинит сонет.
Что-то сжалось у меня в груди, когда я задумался над этим, и мысли вернулись к тому залитому кровью полю битвы, когда моя королева подбросила меня в воздух и осталась сражаться одна после того, как все остальные вокруг нас погибли.
Это казалось таким безнадежным, но я видел огонь, пылающий в ее глазах, видел ярость и решимость, и не мог поверить, что такая свирепая сила могла вырваться наружу.
Мои королевы были где-то там. И я вернусь к ним, как только выберусь за пределы этого облака и найду путь обратно к цивилизации.
Первый час в чреве облака прошел достаточно быстро: жажду утолили капли дождя, которые мне удалось украсть, а одежда постепенно промокла насквозь, пока кости не отяжелели от холода.
Но даже это не смогло испортить моего настроения. Нет, сэ-э-р.
Прошло еще два часа, дрожь по телу усилилась до боли, зубы стучали и стучали, словно исполняя собственную мелодию, пока, наконец, мне не пришлось сдаться.
Я сделал успокаивающий вдох и погасил пламя, которое так долго горело над моей головой, поддерживая меня в этом спасительном парашюте, пока я безнадежно дрейфовал над морем смерти.
Я начал мгновенно снижаться, мой парашют трепал ветер, который гнал облако по небу и толкал меня на север.
Толстый слой облаков истончился подо мной, земля звала меня по имени, а я опускался все ниже и ниже, последние остатки моей энергии улетучивались, пока я удерживал сознание чистым усилием воли. Возможно, приземлившись, я найду теплую постель, чтобы отдохнуть. Возможно, какой-нибудь добрый фейри предложит помощь своему товарищу, только что пережившему войну и нуждающемуся в милосердии.
Наконец я спустился под облака, вдыхая воздух сквозь все еще стучащие зубы и глядя на пышный зеленый пейзаж внизу.
За время пребывания в облаке я миновал лес, вдали возвышалась гора, которая притягивала мой взгляд.
Я знал эту гору, изучал ее в клубе фуражиров и даже поднимался на нее во время экспедиции по сбору харчей со своими друзьями-фуражирами. Там были руины старого храма, посвященного поклонению планетам и за их пределами. Гора Лира.
Я мог бы найти там убежище, возможно, найти немного лишайника в качестве пищи и немного отдохнуть, прежде чем отправиться в путь, чтобы вернуться к своим королевам.
Наконец-то удача улыбнулась мне, и как раз вовремя, ведь моя магия совсем угасла, и возвращение на землю было неизбежным.
Но как только я начал поддаваться сладкому и приятному зову земли под собой, мои ноги переступили границу леса, и крик прямо из моих кошмаров пронзил мое сердце копьем ужаса.
Нет.
Мои глаза расширились от ужаса, когда я взглянул вниз и увидел, что из-под деревьев у моих ног вытекают нимфы, их дикие крики и неистовые желания окрашивали воздух вокруг меня, пока я не задохнулся от них.
Я не знал, смогли ли они как-то уследить за мной сквозь облачный покров, уследили ли за направлением ветра или просто удачно угадали, но сейчас это не имело значения.
Я был полностью лишен магии, не осталось даже крупицы, чтобы разжечь пламя и снова подняться в небо. У меня не осталось ничего. Ничего, кроме мужества и отваги, и как только я снова перевел взгляд с них на склон горы, я обнаружил, что погружаюсь в эти составляющие меня.
Казалось, что судьба предназначила мне этот путь. И если это так, то я должен был совершить это на двух ногах и с мечом в руке.
Я поднял руку и потянул за лозу, закрепленную на правой стороне парашюта, заставляя его повернуть меня в сторону тех руин, где фейри издревле поклонялись солнцу во всей его красе. Это было самое подходящее место для последнего рывка, и, если повезет, я смогу найти тесное место, куда можно было бы упереться ногами и заставить их встать лицом ко мне по очереди.
Я не питал иллюзий относительно того, как повернется моя судьба перед лицом стольких врагов, но я стремился забрать с собой как можно больше из них.
Нимфы снова завопили в предвкушении победы, а я едва не замарал свои штаны.
Вот и все. Судьба пришла за моей душой. Какой гнусный конец.
Глава 21
Трава была мягкой под моими пальцами, прохладный ветер касался моих щек, а капли дождя падали с ветвей волшебного дерева надо мной, разрывая золотые листья, покрывавшие деревянное крыло Дракона, который следил за покоящимися здесь людьми.
В груди саднило и болело, щеки были сухими, хотя глаза горели от боли реальности, в которой я находилась.
— Где она? — я вздохнула, мои пальцы коснулись льда гроба слева от меня, и я повернула голову в ту сторону, глядя на него в поисках ответа, который, как я знала, я не получу.
Это была своего рода агония — прийти сюда, лежать с ним, не будучи с ним по-настоящему. Не было ответа, не было ощущения его присутствия, которое сопровождало холодное тело в этих ледяных перегородках. Его здесь не было. Его больше нигде не было.
Боль в груди обострилась, боль моей реальности, как всегда, глубоко резала, и все же я не плакала. Я не была уверена, что у меня остались слезы.
— Боже, как бы я хотела ненавидеть тебя так, как раньше, — шипела я, мой кулак упирался в лед, а затем разбился о него, посылая паутину трещин по бокам гроба, прежде чем они кристаллизовались и снова затвердели.
Я теряла контроль. Сила внутри меня была необузданной, яростной, и она постоянно пылала так жарко, что мне казалось, будто я веду бесконечную борьбу за ее сдерживание. Я даже не могла решить, хочу ли я победить или проиграть.
Я поднялась на ноги, не в силах лежать с телом, которое больше не было им, и пошла прочь, ни разу не оглянувшись.
С каждым шагом осколки врезались все глубже, как будто я бросала его или подводила с каждым мгновением, когда я ничего не делала, что помогло бы мне сдержать обещание, которое я ему дала.
Я глубоко вдохнула и закричала во всю мощь своих легких, глядя в небо над склоном горы: глубокая и грохочущая дождевая туча заливала все вокруг и превращала вид в сплошное пятно.
Окружающий меня заглушающий пузырь не давал звуку распространиться за пределы моего личного разрушения,
